Максим Далин - Зелёная кровь. Собачий вальс

— Наоборот, мы боремся за мир…

— С автоматами в руках и атомной бомбой за спиной? Смешно.

— Вы ждете, когда наша нация вымрет или выродится, чтобы отдать чужакам наши топливные ресурсы? — полковник шумно дышал через нос, но еще старался не повышать голоса.

— Какие ресурсы? Наше правительство вырабатывает недра с такой скоростью, что ещё маленько — и отдавать будет нечего…

— Вы — сумасшедший? Нет, вы действительно ненормальный!

— Вас не знакомили со свежими данными на эту тему? Забавно. Впрочем, мы же не политику обсуждаем. Может, уже закончим, а? Я искренне надеюсь, что скоро будет принят закон о недопустимости жестокого обращения с…

— Да что вы цепляетесь за гипотезу о разуме животных? — полковник будто обрадовался и обрел почву под ногами. — Ох, не надо! Вечный парадокс Лиги: люди, видите ли, действуют на рефлексах, а звери руководствуются разумом и чувствами… Бред. Ваши трансформы не могут создать ни малейшего подобия цивилизации, они стоят на сто ступеней ниже, чем самые дикие человеческие племена. Что из того, что вы научили читать собак? У трансформов все равно отсутствует творческое начало, они не создают материальной культуры, они имитируют человеческие руки, но ими не пользуются, им легче и приятнее в теле животных. Животные — это просто животные, как бы они ни выглядели. Твари. Не душа, а пар.

— Благодарю вас, господин полковник, я это уже слышал. А также слышал о многолетних исследовательских программах, имеющих целью трансформ людей и усиление телепатических способностей. Я знаю, что военное министерство потратило на это миллиарды, но данные по трансформу человека остаются закрытыми, ибо последствия опытов оказались совершенно кошмарными, а к ментальным контактам с животными и друг другом по-прежнему способны только Хозяева, которые не годятся для вашей работы, потому что, кроме прочего, телепатически воспринимают и чужую боль тоже. Я не питаю иллюзий, вы, разумеется, можете промыть мозги кому угодно, но ведь после ваших процедур любой намек на дар утрачивается начисто, не так ли?

— Однако вы слишком хорошо осведомлены… — лицо полковника на миг скривилось, как от кислого.

— В случае крайней необходимости и в интересах живого мира Лига иногда использует грязные методы, которым научилась от вас. Лига эту вашу проблему давно решила. Ваша ошибка в том, что вы вообразили, будто у каждого человека есть скрытая Младшая Ипостась, этакий тотем. Вы используете изуверские способы, чтобы его вытащить, делая из людей мертвяков и монстров, бьетесь в эту стену головой уже много лет, но никак не можете принять совершенно элементарного факта: человек — это не Старшая Ипостась некоего неизвестного зверя. Человек — это Младшая Ипостась Бога, которая еще эволюционно не дошла до способности перекидываться. Вы же втаптываете человека в грязь, так же, как и все вокруг…

— У-у, теософский бред… В наше время можно уже отказаться от этих поповских сказок! — полковник растоптал очередной окурок в пепельнице с видом человека, наступающего сапогом на голову врага.

— Я и не надеялся, что вы прислушаетесь. И — я знаю, зачем вам волки. Вам мало сторожевых собак, охраняющих границы, и ищеек, которых вы, как и жандармы, эффективно используете в качестве живых детекторов лжи, а еще — как саперов и таможенников. Теперь вы хотите спецназ из волков-трансформов. Волки сильнее, выносливее, агрессивнее, часто умнее собак, у них более тонкое обоняние — хотите и их заставить работать на себя. Все посредники в курсе, что несколько шимпанзе участвуют в длительном эксперименте… что-то там, связанное с системой ПВО, если не ошибаюсь? С ракетным щитом? Шимпанзе реагируют быстрее и точнее, вы надеетесь сделать из них идеальных наблюдателей, но это ещё полбеды. Кто-то из ваших домогался у президента Лиги разрешения на эксперименты с дельфинами и морскими котиками. Из них предполагается сделать идеальную морскую пехоту? Или — только разведчиков? Знаете, а ведь Лига никогда не разрешит этого официально. Работа с животными без задатков Хозяина — насилие, а Хозяев в ваших структурах нет, они там не приживаются. Так что вам придется снова браконьерствовать, а если вы поймаетесь на этом — получите обычные неприятности. Не будет вам волков.

Полковник встал, и Хольвин встал тоже.

— Я честно пытался разговаривать с вами, как с разумным человеком, господин посредник, — сказал полковник, улыбаясь павианьим оскалом. — Я полагал, что субсидии министерства обороны не помешали бы вашей Лиге с ее вечным безденежьем. Мне жаль, что вы не хотите меня понять.

— Наоборот, господин полковник, дело в том, что я слишком хорошо понимаю, куда это ведет, — сказал Хольвин.

— Значит, нет?

— Нет. Ни волков, ни дельфинов, ни китов, ни тюленей для вашей живодерни вы не получите. По крайней мере, официально и от меня. А если попытаетесь обойти Лигу или украсть — я позабочусь о том, чтобы об этом узнали в министерстве юстиции.

— Очень хорошо, — сказал полковник, надевая фуражку. — Вы, вероятно, по старинке считаете, что Лига ни от кого не зависит? Вам придется доказать, что это не так. Времена изменились. Я поставлю вопрос перед более высокими инстанциями.

— Перед Зелёным? — спросил Хольвин.

— Что?

— Ничего, ничего, господин полковник. Я полагаю, вы желаете говорить с администрацией президента. А там могут найтись люди, думающие, что речка потечет, куда поплавок захочет. Я верю в любое зло. Но волков не дам. Это я могу — не дать вам волков. Спасти пару живых душ, которые вы намерены убивать наркотиками и электрошоком. Я полагаю, можно закончить разговор.

— Да, — неприязненно сказал полковник и вышел, нарочито аккуратно прикрыв дверь.

Шаграт лег к ногам Хольвина.

— Подожди здесь, старина, — сказал Хольвин, потрепав его по холке. — Мне надо пообщаться с волком, я один пойду.

Шаграт взглянул на Хозяина с тихим укором, вздохнул — но не поднялся, только чуть переменил позу на более удобную для долгого ожидания. А Хольвин с досадой подумал, что упустил какую-то страшно важную мысль, сбился с неё на обыденный трёп с очередным дураком — и теперь нитяной хвостик мысли затерялся в обыденных же мелочах.

А ведь уже в руках был.

Спасительный хвостик.

Но — ладно, потом.

Волк лежал на полу клетки, положив морду на лапы, неподвижно — в ветеринарной клинике так же безразлично, как и в грязном зверинце Центра Развлечений. Он даже не повернул головы, когда Хольвин подошел к вольеру.

— Смотрите, господин посредник, — сказал молодой ветеринар, с которым Хольвин до сих пор не общался. — С тех пор, как привезли, так и лежит. Почти не встает.

Хольвин зацепился взглядом за миску, в которой лежало сырое мясо, политое яйцом. Мясо уже успело обветриться.