Джордж Мартин - Дикие карты

Черный задрал нос и негромко фыркнул, стирая этот образ из своего сознания и сознания Вонищенки. Пестрая в притворном возмущении не то мяукнула, не то зарычала и вытянула шею по направлению к женщине. Перехватив ее взгляд, она передала хозяйке свои воспоминания об охоте: кошка размером с льва, окруженная человеческими ногами, похожими скорее на ходячие деревья. Храбрая пестрая замечает добычу, цыпленка величиной с дом. Свирепая пестрая вцепляется в человеческое горло, обнажает клыки...

Сцена померкла: Вонищенка внезапно переключила внимание на что-то другое. Пестрая возмущенно мяукнула, но тяжелая черная лапа перевернула ее на спину и прижала к земле. Пестрая утихомирилась, изогнула шею так, чтобы видеть лицо женщины. Черный кот выжидательно замер.

В мозгу всех троих проявилась картина: мертвые крысы. Потом гнев Вонищенки заставил ее померкнуть. Она поднялась, стряхнула белок и переложила опоссума на землю. Потом решительно повернулась и зашагала по направлению к одному из боковых туннелей, уходящих вниз. Черный кот бесшумно пронесся мимо нее и побежал вперед на разведку. Пестрая побежала следом за женщиной.

— Кто-то поедает моих крыс.

В туннелях было темно, хоть глаз выколи; лишь редкие очаги биолюминесценции там и сям давали немного света. Вонищенка не видела в темноте так хорошо, как ее кошки, но она могла смотреть их глазами.

Когда все трое очутились уже довольно глубоко под парком, черный почуял какой-то странный запах. Единственное, с чем он смог связать этот запах, было изменчивое существо, полузмея-полуящерица.

Еще через сто ярдов они наткнулись на разоренное крысиное гнездо. В живых не осталось ни одной крысы. Некоторые трупики были объедены. Все тела кто-то искалечил.

Вонищенка со своими спутниками наткнулись на залитый водой туннель. Женщина сделала шаг и почти по пояс очутилась в зловонной воде. Шерсть на загривке у черного кота встала дыбом, и он передал ту же картинку, что и несколько минут назад, но на этот раз чудище было даже больше. Кот предлагал всем троим выбираться из туннеля обратно. Быстро. И тихо.

Держась за скользкую стену, Вонищенка подобралась к еще одному опустошенному гнезду. Здесь кое-кому из обитателей удалось остаться в живых. В маленьких умишках образ их губителя запечатлелся как смутный силуэт немыслимо огромной и уродливой змеи. Она погасила сознания тех, чьи ранения были смертельны, и двинулась дальше.

В пяти ярдах впереди в туннеле было углубление, служившее водостоком для находившегося наверху парка. Вход туда располагался в трех футах над полом туннеля. Черный кот вздыбил загривок, прижал уши к голове и негромко зарычал. Он был перепуган. Пестрая высокомерно двинулась ко входу, но черный оттолкнул ее. Большой кот оглянулся на Вонищенку и попытался передать ей все самые негативные образы, какие только мог. Но женщина, охваченная гневом, сделала знак, что пойдет туда первой. Она сделала глубокий вдох, задержала дыхание и заползла в углубление.

Сквозь решетку в потолке в двадцати футах наверху проникал скудный свет. Его серые лучи обрисовывали обнаженное тело какого-то мужчины. Он был, на взгляд Вонищенки, лет тридцати с лишним, мускулистый, но не чрезмерно. Подтянутый. Вонищенка рассеянно отметила, что он не такой истощенный, как большинство отбросов общества, которых она видела. На миг ей показалось, что он мертв — еще одна жертва загадочного убийцы. Но когда ее разум сфокусировался на нем, она поняла, что тот просто спит.

Кошки следом за ней пролезли в камеру. Черный озадаченно зарычал. Его чутье твердило ему, что след полуящерицы-полузмеи ведет именно сюда — он обрывался там, где лежал мужчина. Что-то с ним было не так — Вонищенка чувствовала это. Обычно она не пыталась читать мысли людей, это было слишком сложно: вечно что-то замышляют, интригуют... Женщина медленно опустилась на колени рядом с ним и протянула руку.

Незнакомец очнулся, увидел грязную бродяжку, которая собиралась дотронуться до него, и шарахнулся в сторону.

— Что тебе надо?

Женщина молча смотрела на него. Он сообразил, что лежит голышом, и дернулся в сторону выхода из камеры. Послышался низкий горловой рык, и ему едва удалось избежать удара когтистой лапы самого здорового кота из всех, что он когда-либо видел. На миг его охватило чувство, что он проваливается в темноту внутри собственного сознания. Потом он выскочил в главный туннель и исчез.

Кошки засыпали Вонищенку вопросами, но у нее не было ответов. Почти получилось, подумала она. В его сознании. Я почти почувствовала — что? Не успела.

Вонищенка, пестрая кошка и черный кот продолжали поиски еще почти час, но больше никаких следов странного запаха не обнаружили. Чудовище исчезло.

Бродяги, бездомные, отбросы общества и прочий уличный люд начинали свой день очень рано: именно тогда можно было отыскать самые лучшие бутылки и жестяные банки. Розмари тоже выскользнула из пентхауса ни свет ни заря. За всю ночь она почти не сомкнула глаз, а утром, зная почти наверняка, что происходит сейчас за запертыми дверьми библиотеки, сочла за лучшее уйти как можно скорее. Доны объявляли войну.

Центральный парк с его деревьями, кустами и скамейками был прибежищем для определенной части бездомных. В это погожее утро Розмари искала тех немногих, за помощь которым отвечала. Когда она добралась до второй скамейки за каменным мостиком, мужчина в лохмотьях засунул бутылку в кусты за скамейкой и вскочил на ноги. На нем была оливковая гимнастерка с темным пятном невыгоревшей ткани там, где когда-то была нашивка Джокерской бригады: «пушечное мясо». Розмари предположила, что носить эту нашивку в благополучной части города было бы просто неразумно.

— Привет, Ползун, — поприветствовала она.

Ему было под тридцать — точнее по его загорелому лицу Розмари определить не могла, и прозвище свое он заработал в армии, где его работой было разыскивать затаившихся в подземных туннелях вьетнамцев. Он продлевал свой контракт дважды. Потом решил, что повидал достаточно.

— Здорово, Розмари! Видала мои новые очки?

На его переносице красовалось самодельное приспособление: купленные где-то на 14-й улице дешевенькие солнечные очки, надставленные вокруг стекол грязной белой липкой лентой. Розмари знала, что его чересчур большие черные глаза сверхчувствительны к свету.

— Я послала запрос в отдел финансов. Но денег придется подождать. Ты же знаешь, какая там волокита — не лучше, чем в армии. — Девушка поколебалась, потом сказала: — Конечно, можешь еще обратиться в Ведомство по делам ветеранов. Они придумают что-нибудь для тебя.

— Черта с два, — быстро отозвался Ползун, и в его голосе прозвучала тревога. — Заходят туда ребята вроде меня, а потом только их и видели.