Леонид Каганов - Блядская планета

— А что, нет? — вскинулся Михаил. — Разве не вы меня уговаривали? Иди в суд, иди в суд, у тебя трое детей! Валера кричал: пойдем со мной…

— Кстати, а твой суд как, Валера? — поинтересовался Тараскин.

Валера налил себе полстакана водки, залпом выпил и кинул в рот кусок колбасы.

— Досудебно урегулировался, — объяснил он. — Я папку со всеми документами нашел на чердаке.

— И?

— А там оказался брачный договор с двумя нашими подписями. Что все имущество с Аллой у нас раздельное, супруги не претендуют на чужой бизнес, включая автосервис или иной…

Друзья посмотрели на Валерия с сочувствием.

— А вдруг Алла не помнит? — предположил Михаил. — Ты ей звонил?

Валерий покачал головой.

— Я ее нового номера не знаю. Она придумала варить мыло для похудания из тычинок, теперь в Калифорнии завод открывает. По старому секретарь трубку вешает, когда мой голос слышит.

Тараскин шмыгнул носом и принялся разливать водку.

— Короче, парни, — сказал он, поднимая рюмку. — Наша цель ближнего прицела — восстановить пятно на потолке в санузле и получить свои деньги. За пятно не чокаясь!

Друзья выпили и отправились в санузел.

Валера штопором просверлил в самом углу потолка незаметную дырочку. С душа отвинтил лейку, а взамен нее примотал изолентой соломинку для коктейлей. Михаил, как самый высокий, забрался с ногами в ванную, вставил соломинку в дырку и принялся заливать в перекрытие над потолком воду тонкой струйкой. Валера дежурил на кране — когда Михаил командовал «ещё», делал напор больше, когда вода начинала хлестать из дырки и Михаил командовал «стоп», ослаблял напор.

— А ты, Тараскин, не стой без дела, когда все работают, — сказал Валера.

— Рассказывай нам пока что-нибудь интересное! — поддержал Михаил.

Тараскин задумался, глаза его заблестели.

— Поклянитесь, что никому не скажете! — потребовал он.

— Бабу новую завел? — удивился Михаил.

— Сверхсекретная информация о контакте! — сообщил Тараскин шепотом. — Из неофициального источника. Клянитесь!

— Клянусь! — сказали хором Михаил и Валера.

— Короче, — Тараскин приосанился. — Мой анонимный источник в ООНА по имени «Р» и по фамилии «Н» сообщил недавно на условиях строжайшей конфиденциальности, что Земля составила большой ультимативный список и рассчитывает получить по нему всё, что просит. Там и топливо, и технологии, и связь, и медицина, и самое современное космические оружие в том числе. Мы не должны оставаться беззащитными перед другими расами Вселенной.

Михаил присвистнул.

— Ага, разбежались, даст нам оружие Вселенское Содружество!

Тараскин загадочно усмехнулся:

— Есть нюанс. Вселенское Содружество, может, и не даст. А вот наш хороший знакомый — он даст всё.

— Это он так сказал?

— А ему деваться некуда! — объяснил Тараскин. — С ним Земля связалась и объяснила свою позицию четко: либо он дает Земле всё по нашему списку, либо Земля дает на него показания в суде. Шах и мат!

Все помолчали.

— Только это не для распространения информация! — напомнил Тараскин. — И последний нюанс: он в ответ прислал письмо, из которого тоже следует, что выхода у него нет, и сам он это понял. Дали ему неделю на размышление, теперь ждем. Потому что в этом письме он ругается и пишет, что…

— Что он в нас разочарован, — предположил Валера, — Что он до сих пор не может поверить, что под такой невинной красотой скрывается такое черствое сердце. И… как там было? Что мы — космическая пыль и несовершеннолетний углерод, во!

— Откуда ты знаешь?! — изумился Тараскин.

— В такси у водителя книжка лежала на торпеде, я ее полистал.

— Книжка?! — опешил Тараскин. — Какая книжка?!

— Бумажная, тонкая. Ренат Назаретдинов «Блядская планета».

Тараскин замер с открытым ртом.

— Не понял… — пробормотал он и выхватил смартфон, бешено тыкая пальцем в экран в поисках информации о книге. — Да как он… Да как бы он успел вообще?

— Книгу сегодня напечатать в нормальной типографии — три дня, если вне плана, — подтвердил Михаил. — Мы так печатали рекламные брошюры.

— О-хре-неть! — произнес Тараскин. — Бестселлер, бомба, переведена уже на сорок языков мира! То есть, он просто взял все материалы и слил их в книгу?!

— Не только, — покачал головой Валера. — У него там больше своих размышлений, я пролистывал. Там вообще паническая книжка-то, не веселая. Он пишет, что никак не смог повлиять на решения ООНА, и надеется, что хоть его книга поможет остановить катастрофу.

— Катастрофу? — переспросил Михаил.

Валерий кивнул.

— Пишет, что шантаж рано или поздно вскроется, и тогда Землю выкинут нафиг в полный игнор. Вообще он уверен, что это всё был тест, который Земля проваливает по всем статьям…

— Это не похоже на тест! — возмутился Тараскин.

— А чо, вполне! — возразил Валерий.

— А вообще пипец теперь ему, если подумать, — сказал Михаил, — Ренату твоему Назаретдинову. Его же за такой слив теперь просто закопают.

— А он так и писал в книге, — возразил Валера, — что понимает ответственность, но типа не может иначе.

— Вот же красуется, сволочь! — произнес Тараскин с некоторой даже завистью.

— Может и не закопают, — предположил Валерий.

Тараскин обернулся чтобы возразить, но тут в коридоре раздался требовательный звонок в дверь.

— А вот это наверно сам Ренат к нам пожаловал! — догадался Тараскин и пробормотал: — Странно, он моего адреса не знает…

Но это конечно же был никакой не Ренат. На пороге стоял бородатый старик, старший по подъезду. Одет он был в ярко-зеленые тапки и таинственный розовый халат, от чего напоминал сказочного звездочета. Но лицо его было словно безжизненным, пепельно-серым.

— Тараскин, что происходит? — Он бесцеремонно отодвинул Тараскина и шагнул в санузел.

И долго стоял, горестно качая головой, а потом вынул из розового халата последний айфон и сделал несколько снимков происходящего. Только тут Валера догадался выключить воду, а Михаил выдернул из дырки в потолке шланг — оттуда сразу хлынуло.

— Вы с ума сошли, молодые люди? — зазвенел старик трагически и печально. — Вы же мне квартиру залили, и кухню, и комнату!

— Владислав Генрихович, я сейчас всё уберу! — пробормотал Тараскин.

— Что ты уберешь, убогий? — всплеснул руками старик. — У меня по всем шкафам вода течет! Это французская библиотека, редчайшие книги семнадцатого-девятнадцатого веков!

Тараскин начал что-то лопотать, да так испуганно, что Валера и Михаил переглянулись.

— Кто это? — спросил Валера Михаила одними губами.

— Пипец! — тоже одними губами ответил Михаил. — Профессор какой-то, советник по культуре, я его по телеку видел, не рассчитаться никогда… — Михаил вдруг подобрался, указал пальцем на Тараскина и громогласно объявил: — Это всё он придумал, Тараскин!