Владимир Абрамов - Терра Зомби [СИ]

— У нас ветряк имеется, так что в этом плане всё нормально.

— Хотел бы сказать, что я рад за вас, вроде как при электричестве кучеряво живёте по нынешним временам, но скажу другое. Вам ребята стоит вдвойне опасаться. Ветряк штука такая, что её издалека заметно, и неизбежно привлечёт внимание нежелательных элементов! — Подполковник посмотрел на меня тяжелым взглядом. — Эх, ребят, переживаю я за вас, опасная нынче жизнь. Может всё же, ко мне под бок пойдёте?

— Мы подумаем.

К этому моменту солдаты перетаскали в кабинет содержимое багажника нивы, в итоге выросла неплохая горка продовольствия.

— Вот это да! — Семёныч подошёл к продуктам, взял головку сыра и понюхал. — Настоящий домашний сыр! Яйца, овощи! Да ребята, уважили. Мы хоть и получаем продукты, но сами понимаете, даже командованию колхозного добра достаётся по минимуму. Так, вот отложим яиц, головку сыра. Ага, яблочки, тоже дело, половину сюда, добавим помидоров с огурцами и кабачёк. Такое варенье я не люблю, значит его тоже к презентам. Ну вот, теперь можно и с прапором пообщаться на тему видеонаблюдения! Вы пока подождите, воздухом подышите, я скоро. — Мужчина упаковал отобранные продукты, поднялся и покинул кабинет.

Вскоре в кабинет зашло двое солдат, забрали отложенные продукты и удалились. Мы пошли вслед за солдатами на крыльцо покурить и проветрить голову.

— Как думаешь, эти бандиты могут до нас добраться? — Спросила взволнованная Вика.

— Не исключаю подобного расклада. Значит, будем бдительны. Ты не переживай, поставим видеонаблюдение, и если что, врасплох нас не застанут. А там отстреляемся, с нашими запасами оружия и бояться каких-то бандитов.

— Но ты же слышал, что Сергей Семёныч говорил. Они даже на военных напали. — Да, похоже Вика восприняла информацию близко к сердцу.

— Не бойся, на отдельные дома большой толпой нападать не будут, не выгодно, а мелкие банды перестреляем. Какая разница в зомби палить или в бандита? Выбор-то небольшой, ты же слышала. Либо под крылышко дядьке идти, но он не вечный, всё же не молод, так что покровительство будет продолжаться недолго, да и условия у них хуже, чем у нас. Едят что дают, проживание в казарме, электричества так понимаю пока нет. Понимаешь? Ни компьютера, ни телевизора, ни еды, сколько и чего пожелаешь. Жить по расписанию и выполнять приказы командиров. Ты этого желаешь?

— Но, можно же рабочим или в колхоз пойти. — Продолжила гнуть свою линию девушка.

— Этот вариант ещё хуже. Ты же слышала, фактически это узаконенное рабство. Еды ещё меньше чем у солдат, подчиненное почти бесправное положение, отсутствие оружия, мотивированное тем, что их охраняют солдаты, но при этом риск нападения случайного зомби или бандита не исключен, он лишь немного ниже. Наше нынешнее положение хоть и более опасно, зато жизнь комфортная. По нынешним временам мы живём словно в шоколаде. Готова ли ты променять комфорт, удобства и свободу на мнимое чувство защищенности?

— Ох! — девушка тяжело вздохнула. — Я даже и не знаю уже что делать. Как раньше было просто. Ходишь на работу, получаешь небольшую зарплату, возвращаешься в свою маленькую уютную квартиру, которая огораживает тебя от внешнего, такого опасного мира. Интернет, сериальчики, занятия спортом и диеты, живёшь себе, ни о чём не беспокоясь. Тебе плевать на зомби, бандитов, болезни и политику. А сейчас голова идёт кругом от новостей. Я только привыкла жить в загородом доме, втянулась в деревенский быт. Только почувствовала себя в безопасности, ведь к нам ни разу так и не забрели ни зомби, ни люди, да даже бродячих животных не видела ни разу, а тут раз, и всего один разговор рушит твой радужный защищенный мирок. Я боюсь! Боюсь, что к нам вломятся бандиты, особенно когда тебя не будет дома. Прошу, теперь если куда-то отправляешься, бери меня с собой!

— Хорошо. Я понимаю, что это действительно страшно. Но ты же знаешь, мне больше в городе делать нечего, у нас есть всё необходимое.

Минут через сорок вернулся распространяющий флюиды радости Семёныч, за которым двое солдат, по очереди сменяясь, несли большую картонную коробку. Оную они сразу отнесли и погрузили в мою ниву.

— Фух! Уговорил! — Радостно поведал подполковник. — Пусть не самый крутой набор, зато надежный. По крайней мере, гарантию в пять лет на плохое оборудование производитель давать не будет. Я в камерах особо не понимаю, пришлось выбирать по косвенным признакам. Выбрал те, у которых был самый большой диапазон выдерживаемых температур, от минус сорока до плюс шестидесяти и самая большая гарантия. Шестнадцать камер с Эйч ди изображением, ночью на двадцать метров добивают, готовые провода каждый по полсотни метров. Думаю, с установкой сам разберешься.

— Семёныч, спасибо! От души! Ты для нас столько делаешь, что стыдно становится.

— Да ладно, чего уж там. Этого добра полно, а вот живой родни у меня немного осталось. — Отмахнулся подполковник. — Так, ребятушки, вы уж извините, но мне работать надо. Пойдёмте, патроны вам выдам.

— Понимаю, нам тоже домой уже пора, скотина без присмотра осталась, а вокруг зомби бродят.

Семёныч достал из склада ящик патронов, и та же двойка солдат помогла нам погрузить его в машину. Тепло распрощавшись с родичем, мы вдвоём поехали домой.

— И всё же я не понимаю, как ты можешь не верить в бога. — Обвиняющим тоном произнесла Вика после приезда домой. — Неужели ты никогда не допускал, что где-то наверху существует некая высшая сущность?

— Милая, я утратил веру в бога.

— Я понимаю, зомби-эпидемия сильно меняет мировоззрение людей, но многие наоборот начинают истово верить. Я молила бога в благодарность за спасение. — Поведала девушка.

— Вообще-то я потерял веру в бога гораздо раньше, когда прочитал книгу Алиса в зазеркалье.

— Что? Как можно перестать верить в бога после детской сказки? — Удивленно воскликнула Вика.

— Смотри шире и ты поймёшь, что во многих сказках заложен гораздо больший смысл, чем доступен понимаю детей, ведь писали их взрослые. Там был стишок про моржа и плотника — это разоблачение религии! Морж, толстый жизнелюб символизирует либо Будду, либо если учесть наличие у него бивней, индуистского бога-слона Ганеша. В общем, намёк на восточные религии, а плотник — это явный намёк на Иисуса. И чем они заняты в стишке? Что они делают?

— Я не помню этой сказки, читала очень давно в детстве. — Вика заинтересовано приготовилась слушать.

— А они лицемерно завлекают устриц за собой, чтобы потом безжалостно пожрать мириады беззащитных тварей! Не знаю, какой бы вывод сделали другие люди, но мне стало ясно, что вера, основанная на мифических постулатах, разрушает внутреннюю сущность человека. Религиозные институты подавляют нас, разъедают душу, сковывают действие страхом перед бесплотной мифической фигурой, грозящей нам пальцем через тысячелетия. Всё это для того, что превращать людей в тех самых устриц и креветок, только чтобы не пожирать в прямом смысле, а дабы вытягивать материальные блага или как с тем проповедником, натравить на своих противников фанатиков, тем самым прикрыть свои драгоценные задницы и захапать ещё больше благ.