Святослав Логинов - Эпизоотия

— Так ты объявил бы, мол, нечего глупостями заниматься: сейчас я вам классную вакцину предоставлю.

— Объявить не трудно, а представить сложней. Есть у меня одна мыслишка, вот и хочу её проверить, вместо того, чтобы придумывать новый тест.

— Мыслишка, которая весь мир от эпидемии избавить может. Маленькая такая мыслишка…

— Я даже догадываюсь, в чём она состоит. Взять машинку для стрижки овец и состричь вирусу рожки, чтобы он стал лысым ёжиком и не мог колоться.

— А вы не смейтесь. Всё почти так и есть. Должен найтись очень специфический фермент, который станет действовать только на белковую оболочку, а внутрь клетки вовсе проникать не будет. Ведь если он начнёт действовать на РНК, то весь организм расшатает. Такое лечение горше болезни получится. Лекарство не должно проникать в клетку, это принципиальный момент. Искомый фермент должен фиксироваться на белковой оболочке в области активных центров, которые задействованы, когда вирус проникает в клетку. Результат может быть двояким: либо вирус просто не сможет проникнуть в клетку и вызвать заболевание, либо, что желательней, произойдёт сброс оболочки и частичный её лизис. Молекула РНК, оказавшись вне клетки без защиты, немедленно денатурируется. Ну как, тебе всё понятно?

— Разумеется. Денатуратом хочешь больных отпаивать. Только не надо спрашивать, что такое лизис.

— В таком случае, спрошу: а ты чем собираешься заниматься во время внепланового отпуска?

— Я не врач и не травник, чем я могу заняться? Я больше по шашлычкам специалист. С вами было бы прикольней, но не хотите — как хотите. Найду компанию каких-нибудь безбашенных дурачков. От полицейских патрулей я их прикрою, вот и повеселимся с оттягом.

— От коронавируса они тебя прикроют?

— Ой, оставьте, это всё агитация и пропаганда.

— Тогда всем нам удачи. Я еду далеко, вас мне не будет слышно.

— Так и нам друг друга не особо слыхать. Когда на связи всего два человека, связь неразборчива. Так что отдохнём друг от дружки; и до сослышания.

Услышал бы эту беседу облечённый властью товарищ, которому по должности положено интересоваться чужими беседами, то решил бы, что подключился к аудиоконференции, которую проводят в реальном времени три человека. Одно беда, голоса полностью лишены индивидуальных особенностей. Кто что говорит, можно догадаться лишь по смыслу сказанного, по контексту. Но, к огорчению товарища майора, такие разговоры не прослушиваются, ибо беседующие не произнесли ни звука и, вообще, каждый был у себя дома и занимался своими делами.

Один отмокал в ванне, другой готовил свиную вырезку для завтрашних шашлыков, а третий, вроде бы собирался в дальнюю поездку. Или уезжать собирался тот, что в ванне лежал? Хотя, зачем ему? — в деревне банька есть.

Вся беседа происходила между тремя телепатами, в отношении которых компетентные органы проявляли полную некомпетентность.

Когда-то трое встретились и, разобрав, что каждый из них не просто думает в своём режиме, но и слышит чужие мысли, то, хотя были эти люди очень разными, но разойтись уже не могли; не позволяла обретённая роскошь живого общения. Как умудряются общаться те, для кого открыта только мысль изречённая, оставалось для всех троих загадкой.

Борис, учёный биолог, вообще не склонный к чтению лекций, проводил непрерывный ликбез с недоучкой Николаем, хотя и знал, что тот немедленно забудет всё, что ему вколачивали в голову. Травник Виктор, торговавший различными сборами собственного изобретения, с готовностью посещал пикники, до которых был охоч Колька, воспринимавший природу исключительно потребительски.

А с кем ещё можно не только слушать, но и говорить самому?

Однако, болтовня болтовнёй, а свои дела никто не отменял.

Начиная с ранней весны и до первого снега. Виктор проводил в глухой новгородской деревеньке. Чужие мысли здесь не имели смысла подслушивать, размышления одиноких старух мало чем отличались от крика кукушки или планов скрывающейся в кустах лисицы. Зато, оказавшись в полном одиночестве в лесу или на болоте, Виктор слышал не только бессловесные чувства ёжика или нетерпеливые желания енотовидной собаки, но и то, как растёт гриб, как наливается соком медвежья дудка, и как копит здоровье корень валерианы. Всякая травка шептала ему, как именно и в какой сбор она годится.

Но сейчас надо было сыскать не абы что, а то единственное лекарство, что будет противостоять явившейся из-за моря болезни. И Виктор нашёл искомое, тем более что не особо оно и пряталось. Несколько дней он копал корни, измельчал их в меленке, отжимал сок и замешивал жгучую смесь на собранном ещё осенью меду.

Испытывать лекарство было не на ком, коронавирус не добрался до новгородской глубинки, и Виктор, взяв сумку, в которой бренчали закрученные баночки со снадобьем, отправился сквозь кордоны в страдающий город.

Дома первым делом попытался докричаться до друзей телепатов, но ответа не получил, лишь брехливая собачонка со второго этажа затявкала, пытаясь вступить в беседу.

Виктор стащил резиновые сапоги и ватник, переоделся в городское и, захватив пяток заветных баночек, поехал к институту, где Борис чахнул над чашками Петри или иной посудой микробиолога. По дороге не отпускало дурацкое предчувствие, что и здесь Борис не ответит. Может, уехал куда, а может… об иной даже думать не хотелось, но ведь игры с коронавирусом, даже научные, даром не проходят. Однако обошлось, Борис откликнулся почти сразу.

— Ты смотри, кого слышу!

— Ты смотри, кого слышу!

— Ну, привет!

— Привет, привет! Большой привет!

Всё-таки, медики, даже самые воспитанные, остаются ужасными циниками.

— Не знаешь, Николаша куда пропал? Что-то я его не слышу.

— С Николаешей худо. Доигрался. Последний раз я его слышал, так он сказал, что подцепил коронавирус, и его увозят в больницу.

— Какую?

— Вот этого — не знаю. Может он без памяти лежит, может ещё чего, но я его тоже не слышу.

— Давай-ка выползай из своей конторы, надо бы в реале поговорить.

— Не так сразу. Сначала мне надо дезинфекцию пройти, защитный комбинезон снять… Полчаса это займёт, как минимум.

— Я разве против? Мне не к спеху. Я подожду.

— Отлично. Я пока готовлюсь, а ты расскажи, удалось ли тебе отыскать твою микстуру.

— Скажешь тоже — микстуру. У меня приправа, да такая!.. Хвалёный имбирь нервно курит в сторонке. Сейчас выйдешь — дам попробовать, у меня с собой есть немного. А ты обещанную панацею разработал?

— Панацеи не бывает, ты это знаешь лучше всех.

— Да уж как-нибудь. И всё же, даром что ли, ты всё лето в защитном комбинезоне загорал?

— Есть кое-что. Одно беда, мой препарат предупреждает от заражения здоровых людей. А если вирус уже угнездился, то не взыщи. Заболел, так заболел.