Роберт Хайнлайн - Расширенная Вселенная

(«А эти нелепые любовные сцены!») Юность Э. Э. Смита пришлась на «лиловое десятилетие»; предполагаю, тогда же у него сформировалось отношение к прекрасному полу. В 1914-м, незадолго до начала войны в Европе, он познакомился с Дженни – и, клянусь, даже спустя сорок семь лет (последний раз мы виделись перед его смертью) он не переставал удивляться и благодарить Небо за то, что это восхитительное создание согласилось связать с ним жизнь. Помните, как было принято изображать романтическую любовь в довоенные годы? А, вы еще не родились на свет. Ничего страшного, романы Дока вам в помощь. И здесь возникает важный вопрос. Действие саги о Ленсменах происходит в далеком будущем. Тогда почему в них преобладают современные (около 1979 года) отношения полов, а не те, что царили до 1914 года?

(Я утверждаю, что существует множество других возможных моделей. Но мы сейчас сравниваем только эти две.)

На мой взгляд, нынешняя модель отношений ведет прямиком к вымиранию; будучи временной, она, по сути, является одним из многочисленных симптомов стремительных и губительных перемен, какие переживает (от каких умирает?) наша культура.

Напротив, ценности, которые были общепринятыми до 1914 года, при всех своих недостатках зиждутся на незыблемом восприятии мужчины как защитника женщин и детей. Они нацелены на выживание!

(«А эти банальные сюжеты!») Да, сюжеты банальны – и вот почему: различные ходы, представления о космосе, запутанные линии, внезапные повороты были в новинку, когда только-только вышли из-под пера Смита. Однако за последние полвека десятки фантастов заимствовали и переиначивали их на все лады, лишая самобытности и оригинальности. Типографская краска на «Жаворонке» не успела высохнуть, как появились сотни подражателей. Не переводятся они и по сей день – пигмеи на плечах титана.

Однако все мнимые огрехи «Жаворонка» меркнут по сравнению с главной (зачастую умалчиваемой) претензией: Док Смит категорически отвергал всякую мерзость, именуемую сегодня системой социальных ценностей.

Он верил в добро и зло.

Не разделял морального релятивизма, принятого у нео-(светских) – фрейдистов.

Отказывался признавать, что «посредственность» лучше «совершенства».

Не терпел жалоб на судьбу.

Не считал мужчин и женщин равными – с тем же успехом можно сравнивать яблоки с апельсинами. В его творчестве мужчины и женщины разные , у них разное предназначение, разные обязанности, функции. Но при всех различиях они дополняют друг друга и не могут существовать автономно.

Хуже того, в величайшем и самом масштабном произведении, саге о Ленсменах, насчитывающей шесть томов, Смит открыто заявляет: люди изначально не равны, а культ «простого человека» – весьма опасное заблуждение. Поэтому свой грандиозный роман автор строит на идее плановой генетической селекции, которая спустя тысячелетия позволит вывести новую высшую расу сверхлюдей… суперменов, способных защитить цивилизацию.

Сага о Ленсменах осталась незавершенной, планировался еще как минимум седьмой том. Док, по обыкновению, продумал все до мельчайших деталей, но (насколько мне известно) не записал… книгу просто-напросто не приняли бы к публикации – по крайней мере, тогда. Однако он успел рассказать мне концовку, тет-а-тет и по секрету. Раскрывать ее не стану – неэтично. Как знать, вдруг рукопись существует – очень надеюсь! Скажу только, что финал логически проистекает из намеков, разбросанных в «Детях Линзы».

А теперь мы сами по себе. Подлинный Серый Ленсмен покинул нас внезапно – срочное дело в дальних краях потребовало мастера к себе, лишив нас новых шедевров.

Второго июля 1979 года меня пригласили выступить на совместном заседании Специального комитета палаты представителей по делам престарелых (председатель – достопочтенный Клод Пеппер) и Комитета по науке и технологиям (председатель – достопочтенный Дон Фукуа). Тема заседания – «Космические технологии для пожилых и недееспособных».

Я смотрел на приглашение с энтузиазмом новобрачного, которого срочно вызвали в жюри присяжных. Космические технологии? О да, я всегда слыл докой в космонавтике, межпланетных полетах, космических кораблях, освоении космоса, космических колониях – словом, во всем мало-мальски связанном с космосом.

Но «космические технологии для пожилых и недееспособных»? Почему не конференция по пчеловодству? Эстонским народным танцам? Трехпалым саламандрам? Тантрической йоге?

К решению проблемы я подошел, как и подобает женатому человеку.

– Милая, как бы мне получше выкрутиться?

– Легко. Скажи, что совершенно не разбираешься в вопросе. Хочешь, составлю ответное письмо?

– Не все так просто…

– Глупости. Кому охота ехать в Вашингтон, особенно в июле . В общем, не валяй дурака.

– Тебе ехать не обязательно.

– И отпустить тебя одного? Шутишь? Не для того я вытаскивала тебя с того света, чтобы ты умер посреди Вашингтона. Если ехать, то вместе.

После продолжительных раздумий я снова отправился к жене:

– Подведем итог. Мы оба знаем, что, вне зависимости от названия, любое слушание в комитете Конгресса сосредоточено вокруг главного – денег: сколько и кому выделять. Еще мы знаем, что космическая программа находится в плачевном состоянии. Вряд ли конференция исправит дело – похоже, космическую программу спасет только чудо, – но вдруг ! Чудеса случаются. Единственная проблема: в заявленной тематике я полный профан.

– Ты уже говорил, причем раз двадцать, – напомнила супруга.

– Да, я полный профан – пока . Но к девятнадцатому июля стану настоящим экспертом.

– То же самое я говорила два часа назад.

У нас с Джинни имеется собственная доморощенная разведка, свои «иррегулярные силы» с Бейкер-стрит. Не важно, что интересует нас – билеты или банкеты, охрана или охра: в нашем окружении непременно найдется человек, сведущий в предмете, или знакомый знакомого, сведущего в предмете. Сутки спустя нам уже помогали двадцать одуревших фанатов [98] Так в оригинале. самоотверженных граждан. Еще через трое суток информация потекла тонкой струйкой, через неделю струйка превратилась в поток, и я сел за письменные показания. Однако готовый текст пришлось забраковать – как раз появились гранки «Технологий для инвалидов и людей преклонного возраста» за авторством Труди Белл (НАСА, июль 1979-го). Брошюру на заседании должен был представить доктор Фрош, руководитель НАСА. Труди Белл потрудилась на славу – 95 % моей писанины можно было смело выбрасывать в корзину.

Поэтому я сел и начал писать заново.

Нижеприведенный текст составлен из моих письменных и устных выступлений.