Сергей Лукьяненко - Двести первый шаг [рассказ] [СИ litres]

У Вадика очень смешной пёс, мы с Машей всегда хихикаем, когда видим его. Это китайский хохлатый мопс и описать его очень трудно, и даже немного неудобно.

Дело в том, что когда по всей Москве объявили самый строгий карантин, то наш двор оказался очень ответственным. Мы никаких правил не нарушали – так все взрослые говорят. И даже собак с воли не завозили, вдруг с ними вирус заберётся. Обошлись своими силами – у нас было двенадцать собак во дворе, все разных пород. Вот от них и пошли все наши пёсики. Китайский хохлатый кобель Амик был самым маленьким, но самым шустрым – поэтому у нас есть китайские хохлатые мопсы, корги, шарпеи и бульдоги.

– А я сегодня с бабушкой разговаривал! – похвастался Вадик. – Она в Севастополе живёт!

– Там сильная эпидемия? – спросила Маша.

– Бабушка говорит, что нет у них никакой эпидемии, – вздохнул Вадик. – Она меня в гости зовёт. Говорит, что мы купаться будем в море. Что я вырос. И плачет…

Мы все замолчали.

Бабушки – это серьёзно. Они не понимают всей опасности пандемии и вечно пытаются приехать к нам. Хотя понятно, что ради их же блага они должны сидеть дома, под замком! Некоторые бабушки и дедушки даже сходят с ума, начинают ходить со смартфонами по улицам, показывать толпы людей, гуляния, праздники. И утверждать, что вся эпидемия давно кончилась, только мы, как идиоты, сидим пять лет в доме и дальше ста метров от него не отходим. Родители потом вздыхают и объясняют нам, что люди недооценивают серьёзность происходящего. Что окружающий мир полон вирусов, и мы должны сохранять бдительность.

Мы и сохраняем.

Но бабушку я очень хочу увидеть. По-настоящему.

И ещё море.

Мне десять лет, а когда было три – мы ездили на море. Я помню! Честно, помню! Я бегал по песку, он был такой горячий, а море тоже ничего, тёплое, я с папой купался далеко-далеко от берега, и даже научился плавать…

А потом пришёл вирус. И папа говорит, что моря теперь не будет «в обозримом будущем». Я уже понимаю, что если «в обозримом будущем не будет», то это значит «никогда».

Я вздохнул и от досады сказал Вадику:

– Купался я в этом море. Ничего особенного. В ванне лучше, особенно если с гидромассажем.

Но Вадик не утешился, так и шёл, некультурно, поправляя маску руками. Даже один раз в глаза рукой полез, хорошо, что у него очки, ну, как у всех.

На собачьей площадке были все наши. Собаки быстренько сделали свои дела и улеглись в сторонке, отдыхать. А мы с ребятами встали в круг, в полутора метрах друг от друга, и стали играть в выдуманный мяч. Начинать выпало мне, я подпрыгнул и ударил по выдуманному мячу – так, чтобы тот полетел между Машей и Антоном. Те поняли, куда я мечу, Антон потянулся и отбил – он высокий. Вадик подпрыгнул, очень старательно, но мы посовещались и решили, что до мяча он не дотянулся…

Игра в выдуманный мяч очень хорошая. Поскольку мяча нет, то нет и риска заразиться. Зато хорошо развивается фантазия и глазомер.

Так мы играли целый час, пока всем не надоело. Стали играть в салки – Лена сделала вид, что хлопает Антона по плечу и завопила: «Ковидла!» Осаленный Антон стал гоняться за нами, ну, конечно, не приближаясь ближе полутора метров. Потом он загнал в угол Машу и пересадил ковидлу на неё. У Маши никак не получалось сбросить на кого-то вирус, а ведь все знают, что если проходить с ним больше трёх минут, то он в тебе поселится. И хоть это было не взаправду, но Маша чуть не разрыдалась. Поэтому я позволил Маше себя догнать, чтобы она меня осалила.

Только Маша этого не ожидала. И налетела на меня на самом деле! Со всего размаху, и коснулась рукой!

Мы все обалдели, тут уже было не до игры. Ребята стали быстро доставать антисептики и брызгать на меня и на Машу. Игра игрой, а что, если у кого-то из нас вирус?

А я стоял и как-то даже не знал, что делать. Когда Маша меня коснулась – это было так… так странно. Меня будто током ударило. Может это и впрямь злая ковидла?

После этого игра как-то не заладилась. Мы все дружно пошли назад, мимо соседних домов, которые стоят пустые, с заколоченными дверями. Родители нам рассказывают, что там все умерли от вируса и внутри бродят зомби. Я не верю, я помню, что оттуда люди уезжали и увозили вещи. Но внутрь мы всё-таки не забираемся.

Вернувшись, я обрызгался из распылителя перед дверью квартиры, снял и выбросил перчатки и маску в контейнер для биоотходов, побрызгал на Фуфеля. Вошёл, папа в домашних полиэтиленовых перчатках хорошенько обрызгал меня, потом я разделся до трусов, пошёл в ванную, тщательно вымыл руки, намазал гелем от вирусов. Я так разволновался, что чуть было не поковырял в носу, но решил, что со слабостями надо бороться. Надел домашнюю одежду и пошёл ужинать.

Современный телевизор мы не смотрим, конечно, потому что там всё врут. Людям надоело сидеть в изоляции, они вышли из квартир и теперь умирают миллионами, но это от них скрывают. Поэтому мы, как всегда, посмотрели в записи новости начала пандемии, про отважных врачей, про карантины, про суровые тяжёлые первые месяцы новой жизни. Я когда это смотрю, мне сразу становится легче. Я понимаю, как хорошо, что мы сидим дома и выполняем все правила – дальше ста метров не уходить, маски и перчатки не снимать. А вечером можно будет почитать книжку или посмотреть кино про старую жизнь, где все трогают друг друга за руки, а взрослые дяди и тёти даже целуются в губы (мама в таких местах мне закрывает глаза, но пару раз я подсмотрел). Ужас! Как они вообще выживали-то?

В общем, мы поели риса с рыбными консервами, который всем школьникам привозят каждую неделю от мэрии, и попили горячего чая с имбирем, куркумой и чесноком, у которых есть сильная, хотя и недоказанная наукой, противовирусная активность. А потом папа, видимо заметив, что я немножко загрустил, подмигнул мне и весело спросил:

– Сын, а не хочешь ли ты сам выбросить мусор?

– Сам? – удивился я.

– Да, – кивнул папа. – Ты уже большой.

Мусорные баки у нас на самой границе разрешенной зоны, до них двести шагов. Я туда ходил, но только с папой.

– Конечно, – сказал я. – Да о чём разговор! Вы пока кино выбирайте, которое посмотрим, а я быстренько!

Вначале я оформил на смартфоне временный пропуск во двор, для выноса мусора. Это не совсем обязательно, но я всегда соблюдаю правила. Потом стал одеваться в чистую наружную одежду. Фуфель посмотрел на меня с ужасом, и я его успокоил:

– Сиди уж, лентяй, я сам!

– Маску надень новую, помойка – рассадник бактерий и вирусов! – сказала мама тревожно.

Я надел новую маску, и новые перчатки. Когда собрался – папа торжественно вручил мне два пакета, один с обычным мусором, а другой с биологически подозрительным. Самый опасный, с выброшенными масками и перчатками, я взял уже за дверью.