Анна Веди - Кватро [litres]

– Ведут они себя тихо, не похожи на антов, но и на верантов тоже не похожи, – размышляла Адима. – Очень странное поведение. Вон, многие же веранты ведут себя предсказуемо, как и запрограммированы. Они рисуют, поют, пишут, читают, мастерят что-то. Большая часть – да. Они самостоятельны и независимо перемещаются по когору. А эти собираются вместе и ничего не делают, только разговаривают. Возможно, и скорее всего, от нас что-то скрыто, мы чего-то не видим. Но, как бы там ни было, мы не должны допустить кровопролития и потерь. Более того, это может необратимо нарушить ход кватро. И мы должны это остановить. Вселенная этого не выдержит. Это будет катастрофа. И не Земной апокалипсис, – это цветочки и игрушечки, – а мощнейшая Вселенская катастрофа.

– Всё тогда, на связи!

– Связь!

Веры попрощались друг с другом и завершили сеанс конференц-связи.

– Я все же думаю, что пока нам не стоит всем вместе погружаться в кватро, потому что это может быть небезопасно, – вдруг сообразил Федор и озвучил свое решение. – Кто есть один доброволец? Петро, может, ты хочешь?

Федор, убедившись, что птицы улетели, посмотрел на Петро.

– Ну, а почему именно я?

– Потому что ты мой максимально приближенный, и мало ли что ты там увидишь.

– Хорошо, только контролируй меня и, если меня долго не будет, выводи, хорошо? Я еще с Земли боюсь этого кватро.

– Хорошо, не волнуйся, я тебя поддержу, – и Федор ободряюще похлопал Петро по плечу.

Петро погрузился. Утихшие потоки еще сохранили за собой тени недавних колебаний и отсвечивали бледно-розовым цветом. Полосы были ярко-желтыми, в отличие от Земных бледно-желтых, и насыщенными. Было все видно вперед на долгую протяженность. Петро увидел в ближайшей перспективе множество пересечений и смешение полос. Пока что они плыли отдельно, но вскоре все смешалось. А дальше полосы окрасились зеленым цветом крови. И впереди все было зеленое, а потом пустота, черная зияющая брешь в кватро. И эта черная пустота надвигалась очень быстро, и казалось, что вот-вот поглотит и засосет. Такого Петро еще не видел никогда. Его затрясло от страха. И он вышел из кватро. Широко раскрытыми глазами смотрел он на публику и на Федора. Переводил ошарашенный взгляд и не знал, что сказать.

– Ну, что ты там увидел? Почему ты так напуган? Что там?

– Я не знаю, что это, – Петр покачал головой.

– Ладно, все пока свободны. Займитесь своими делами, – громко сказал Федор толпе.

Антиверы разбрелись по кустам в разговорах и воспоминаниях о прошлом, кто-то прилег в траву отдыхать и просто смотреть вверх. В основном все любили рассказывать о своих семьях и о своей жизни в поселениях на Земле.

– Ну, дак, что ты там увидел? Рассказывай, – настаивал Федор, потому что Петро до сих пор потрясывало.

– Это ужас какой-то. Много, очень много зеленого цвета впереди, а дальше черная дыра, в которую с немыслимой скоростью засасываются все полосы. Мы все умрем.

– Да ладно, стоит ли переживать о смерти, мы и так уже умерли и воскресли в телах клонов.

– Здесь, кажется, уже не воскреснуть.

– Ты, видать, переутомился. Ладно, я сам погружусь и все узнаю.

Федор настроился и сконцентрировался на кватро. И вот, он стоит в потоке времени. Полосы действительно пробегают с большущей скоростью, а не плывут плавно. Хотя некоторые текут параллельно, размеренно и неторопливо. Федор узнал в этих полосах верантов и веров. А его полоса мчится очень быстро. На пересечении с полосой веранта он обнаружил пятно зеленого цвета, кровь, разлитую возле тела антивера, и узнал его. Это был Петро. Он умер. Что же послужило причиной его смерти? Ах, вон что. Федор увидел, как тот, погружаясь в кватро, не смог выйти, стал нервничать, кричать и потом самоликвидировался. «Что это вообще за чушь с ликвидацией? – подумал Федор. – Зачем он стал кричать и нервничать? Нет, однозначно, весь этот сброд пускать в глубокое погружение нельзя. Пусть на поверхности довольствуются малым». Никакой черной дыры он не увидел. И что там Петро так напугало? А, может, он не понял, что умер и увидел свою смерть как черную дыру? Ну, и все. Одним больше, одним меньше. В принципе, ничего страшного не произошло». Но тут его внимание привлекло скопление полос в перспективе будущего. «Ну, конечно, это наша победа». Он видел то, что хотел увидеть. Он жаждал победы, и вот она, долгожданная. Потоки сменялись очень быстро, и Федор пытался уловить суть, но никак не получалось. Тут в стороне он увидел полосы другого города и пространства. Это были веры. Они склонились над телом веранта или антивера, определить было сложно, и изучали его мозг. «Ага, вот они что хотят! Они хотят использовать наши нейросети для своей выгоды!» – внезапно осенило Федора. Он решил, хватит на этом, и вернулся на поляну. До него стало постепенно доходить, что веры пытаются их выжить, изжить из Венограда, и веранты – это их посыльные, зазомбированные клоны. «Тогда, на Земле, им не удалось осуществить свой коварный план, и они его решили продолжить в космосе, собрав наши нейросканы. Интересно, что они хотят делать с нашим нейрокодом дальше? Они ведь настолько совершенны, что дальше некуда. Вот ведь ненасытные какие! Все им мало, все им мало. Всё рвутся к совершенству. А его нет, предела. К какому пределу они стремятся?»

– Надо им помешать, – вслух сказал Федор, пока Петро молча, все еще испуганный, наблюдал за ним. – Я не видел никакой черной дыры: с чего ты вообще ее взял? Может, у тебя глюки?

– Я правду говорю. Ты мне не веришь? – обиженно произнес Петро.

– Ладно, верю, – Федор пристально посмотрел на Петро.

«А ведь он мой репликант и, значит, мыслит почти так же, – подумал он про себя. – И все они мои репликанты частью мозга».

– Надо позволить всем пройти в кватро. Посмотрим, что будет и кто что увидит, – решил Федор. – Всё, братья! – громко обратился он к антиверам. – Мы проверили кватро, ничего страшного там нет. – Добро пожаловать теперь и вы. Вашей жизни ничто не угрожает. Только прошу вас запоминать все, что увидите. Это очень важно для нашего будущего существования.

Антиверы погрузились в кватро. Как заходить туда, знали все, да и Федор напомнил им, как лучше и быстрее попасть в точку отчета. Шло время, Федор ждал. Немного нервничал. Он опасался, что вдруг они увидят, так же как и Петро, черную дыру и напугаются. Они и так испуганы, а так еще больше будут. Это было бы нежелательным исходом.

Для лиц с неустойчивой психикой подобные погружения опасны. Дело в том, что кватро это все, что идет за сознательным.

В кватро они раньше погружались во время сна и называли это бессознательным. Но поскольку спать они теперь не спали, то и бессознательное не имело никакой роли. Оно не существовало вовсе. Давно, пока работал в музее программистом, Федор читал об исследованиях людьми природы бессознательного. Но веры утверждали, что его не существует, что бессознательное – это другое пространство-время. И кватро является мостом для перехода. Наверняка этот мостик можно преломить и через кватро оказаться по ту сторону зеркального отражения, в другой реальности. Веранты практически не спали. Не было смены дня и ночи, как на Земле, не было приливов и отливов, регулируемых Луной, неизменным спутником Земли. Антиверы всегда находились в подавленном состоянии. В тяжелом, грустном настроении в противоположность верантам и верам. «Отчего такая несправедливость?» – размышлял Федор. До него никак не доходило, что все это связано с его нейрокодом, вживленным в репликантов. Он был твердо убежден, что тем самым сохранил свою целостность и уникальность. Но глубоко заблуждался. Его репликанты на деле не оказались копиями его самого, они лишь остались приверженцами прежнего мировосприятия.