Иэн Бэнкс - Алгебраист [litres]

– Предоставлена, – сказала администратор.

– Великолепно! Мы сможем быть готовы через пару дней. В особенности если удастся убедить портного Дейстелмина выполнить мой военный заказ в первую очередь.

– Я замолвлю за вас словечко.

– Очень мило с вашей стороны! Клянусь, больше никогда не выставлю вашей кандидатуры на принудительное голосование.

– Моя благодарность не знает границ.

Фассин подумал, что если бы насельники могли скрежетать зубами, то именно через скрежет зубовный и были произнесены эти слова.

– Прошу прощения, госпожа администратор, – сказал он.

– В чем дело, человек Таак?

– У вас есть какие-нибудь сведения о событиях в других частях системы?

– Как я уже говорила, различные кольца и луны слегка корректируют положение на орбитах с учетом…

– Я полагаю, он ведет речь о звездной системе, а не о наскеронской, – сказала полковник Хазеренс.

Оба насельника повернулись в ее сторону. У насельников по всей поверхности внешних ободков располагались органы чувств, а кроме того, в нижней части внешних ступиц имелись пузыри глаз. В галактике существовали виды, которые умели впиваться пронзительным взглядом куда как лучше, но и насельники всегда были готовы приложить к этому все силы. Для насельника собственная планета составляла едва ли не целую вселенную. У большинства газовых гигантов было больше лун, чем у любой другой планеты звездной системы, и большинство гигантов излучали гораздо больше энергии, чем получали от своих звезд, а их системы теплообмена, погода и экология зависели в основном от внутренних процессов, а не от солнечного света. Их обитателям приходилось внимательно наблюдать за небесами главным образом для того, чтобы не столкнуться с неожиданностями, но даже и это соображение способствовало газогигантоцентрическому мышлению. Местная звезда и остальная часть собственной планетарной системы почти не представляли интереса для среднего насельника.

– Нет, я не совсем это имел в виду, – быстро сказал им Фассин. – Например, луна Глантин – с ней все в порядке?

– Мне об этом ничего не известно, – сказала администратор, продолжая сверлить взглядом Хазеренс.

– А военные корабли, которые были на орбите Третьей Ярости? – спросила полковник.

(«Ш-ш-ш!» – просигнализировал Фассин полковнику.

«Нет!» – послала она в ответ.)

– Какие корабли? – спросила администратор, явно озадаченная этим вопросом.

– Как насчет планеты Сепекте? – спросил Фассин.

– Понятия не имею, – ответила ему администратор. Теперь она вперилась взглядом в Фассина. – Вы для этого хотели со мной встретиться? Чтобы спрашивать о военных действиях на лунах и отдаленных планетах?

– Нет, мадам. Я хотел встретиться с вами в связи с тем, что у меня есть основания считать: Наскерону угрожает опасность.

– Есть? – пробормотал Айсул.

– Неужели? – сказала, вздохнув, администратор.

Даже Хазеренс повернулась к Фассину.

– У быстрых вскоре должна начаться война, мадам, – сказал Фассин администратору. – Она придет на Юлюбис, и не исключено, что часть сил вторжения может попытаться каким-либо образом втянуть в боевые действия Наскерон и его обитателей.

Администратор чуть откатилась назад и вобрала внутрь отделку наружного ободка – насельнический эквивалент нахмуренных бровей.

(«Майор, – послала полковник, – вы ничего такого не должны говорить. На чем вы основываетесь? Может быть, вы чего-то мне не сказали?»

«Это обычная уловка, чтобы привлечь ее внимание. И должен вам сказать, что сигнализировать подобным образом невежливо».)

Администратор еще некоторое время смотрела на Фассина, потом повернулась к Айсулу:

– Этот человек всегда сумасшедший?

Айсул издал сосущий звук:

– Все зависит от терминологии.

– Наскерон может быть подвергнут новой бомбардировке, – гнул свое Фассин. – Даже своего рода налету.

– Ха-ха! – рассмеялся Айсул.

– Мы не беззащитны, человек Таак, – громко сказала администратор.

«Да, но при этом ваши корабли – старые развалюхи, а система защиты может справиться разве что с метеоритом, – устало подумал Фассин. – Ты говоришь о надежной обороне, но если агрессоры с Эпифании-пять решат атаковать или Меркатория решит, что я мертв и им следует предпринять более энергичные действия, чтобы завладеть тем, что есть в библиотеке Валсеира, то остановить их вам не удастся. Судя по тому, что я видел, одного-единственного истребителя Вооруженных сил Навархии будет достаточно, чтобы от вашей планеты остался один пшик».

– Конечно же нет, – согласился он. – Но я просил бы вас передать эту информацию компетентным властям. Ваши оборонительные возможности улучшатся, если вы будете готовы.

– Я буду иметь это в виду, – ровным голосом сказала администратор.

«Черт бы тебя драл, – подумал Фассин. – Хер от тебя чего дождешься. Никому ты ничего не скажешь».

Айсул посмотрел наверх.

– Это что? – спросил он.

Фассин на миг испытал ужас. Он тоже посмотрел наверх. Над ними в темноте, выше по-прежнему открытых алмазных лепестков потолка, вертикально парил приземистый цилиндр с лопастями, высотой метра два. Он нацелился в них чем-то длинным и острым.

Администратор застонала.

– Этого только не хватало, – сказала она. – Пресса.

– Шолиш! Я же тебе сказал – мои новые доспехи, короед ты безмозглый, газовая пустышка!

Айсул швырнул нагрудник через всю комнату в своего слугу. Графитовая пластина камуфляжного окраса просвистела сквозь газ, меняя на лету цвет, чтобы оставаться незаметной, едва не зашибла нескольких насельников (большая комната была битком набита, и кое-кому из гостей пришлось пригнуться, нырнуть или уклониться в сторону), пролетела мимо Шолиша и с громким хлопком застряла в плавпанели. Прежде чем пластина растворилась в панели, Шолиш вытащил ее и, что-то бормоча, исчез в соседней комнате.

– Прошу меня простить, – резко сказала полковник Хазеренс насельнику, который врезался в нее, когда во время всеобщего движения освобождал пространство для полета пластины.

– Прощаю! – сказал насельник и продолжил разговор с одним из родственников Айсула.

Айсул готовился отбыть из Хаускипа к театру военных действий вместе со своими подопечными – Фассином и ирилейткой. Его новое обмундирование прибыло только этим утром (что привело к быстрому росту баллов) вместе с разнообразными подарками от друзей и семьи, причем большинство решили, что лучше всего явиться лично, дабы вручить свои большей частью бесполезные и явно опасные дары и предложить огромное количество противоречивых, но чрезвычайно громогласных советов.

Айсул, который был польщен и приятно возбужден, оказавшись в центре внимания, всех пригласил в свою гардеробную, чтобы перекусить и потусоваться, пока он будет примерять новое платье, проверяя, насколько его древние семейные доспехи подходят к его новым подаркам. Фассин насчитал более тридцати насельников в помещении – одном из самых просторных в колесообразном доме. Существовала пословица, гласящая, что один насельник – это отложенный спор, два – заговор, а три – бунт. Фассин не знал, во что может вылиться собрание тридцати с лишним насельников, но, несомненно, к нему не подходили слова «спокойствие» и «утонченность». Шум эхом отдавался от искривленных стен. Одеяния соревновались между собой – у кого более кричащие. По обнаженным частям кожистых панцирей двигались, как в мультфильме, выразительные геометрические изображения. Магнитная болтовня закручивалась в вихри, инфразвук метался от стены к стене, а опьяняющая смесь феромонов окутывала помещение, клубилась в нем бурлящими потоками насельнического веселья.