Адриан Чайковский - Дети времени [litres]

Ее невозмутимость не давала сбоев.

Холстен воззрился на нее.

– Я тебе не верю!

– Почему?

– Но ты… ты ничего не сказала! Когда мы шли против Гюина, ты могла бы…

– Тогда я даже не была уверена, что у нас есть будущее. А если бы Гюин узнал и перехватил управление системой… Кстати, это девочка. У нас девочка. Будет девочка. – И эти повторы показали Холстену, насколько Лейн сейчас близка к срыву. – Я приняла решение, Холстен. Когда я была с тобой, я решила. Я это сделала. Я собиралась… думала, позже будет время… думала, наступит такое завтра, когда я смогу к ней вернуться… но вечно было то одно, то другое. То завтра, которого я дожидалась, так и не наступило. А теперь я не уверена, что…

– Иза…

– Послушай, Холстен: ты отправишься спать, как только тебе подберут камеру, ясно? Ты в приоритете, пусть все идут на хер. Сейчас у меня есть кое-какие привилегии, и первая – это, что приказы отдаю я. Ты идешь в стазис. Ты просыпаешься, когда мы попадаем в систему зеленой планеты. Ты выходишь на планету и следишь, чтобы планета обязательно стала нашей, – плевать на психованные компьютеры, монстров-пауков и что там еще. И ты превращаешь ее в такое место, где сможет жить она. Ты меня слышишь, старик?

– Но ты…

– Нет, Холстен. За это все будешь отвечать ты. Я к этому моменту уже сделаю все, что смогу. Сделаю все, что в человеческих силах, чтобы это завтра пришло. Дальше уже ты.

Только позже, когда она проводила его к только что восстановленной стазис-камере, он успел увидеть имя, все еще остававшееся на истрепанном костюме, который она носила на плечах вместо шали. Это зрелище заставило его замереть уже у края подновленного гроба. «Правда? Все это время?» Перед тем как погрузиться в долгое холодное забытье без уверенности в пробуждении, его удивительно согрела мысль о том, что кто-то – пусть даже эта циничная ожесточившаяся женщина – любил его все эти прошедшие нечувствительно годы.

Порция хочет выйти с остальными членами команды, но Виола запретила. Ее берегут для ее личного идеала. Пока Порцию будут холить и лелеять, словно жертвенного агнца.

На этой высоте колонии «Небесного Гнезда» необходима реальная помощь в поддержании нужной формы оболочки и обслуживании судна. Даже внутри оболочки холод до муравьев добирается. Крошечные и неспособные регулировать свою температуру, они вообще не могут работать снаружи, так что пауки облачились в специальные костюмы и вышли наружу, чтобы ползать по внешней поверхности своего парящего в высоте дома. Они покидают его и возвращаются через герметичные шлюзы их собственного производства, которые сами же ткут и убирают по мере надобности. Они ковыляют обратно на заплетающихся лапах, закончив дела. Некоторые возвращаются примотанными к спинам товарищей, не выдержав холода, несмотря на многослойные шелка, окутывающие их тело, и химические обогреватели, подвешенные под брюшками. Порции неловко из-за невозможности им помогать, хоть она и понимает, что ее берегут для иного испытания.

Некоторые пауки цеплялись за уверенность, что ближе к солнцу царит непрестанная жара. Сейчас экспедиция решительно опровергла это убеждение. Здесь разреженный воздух впивается им в тело, словно слепой вампир. И несмотря на это, Порция присоединилась бы к ним, работала бы с ними колено к колену и несла бы свою долю ноши, пока воздушный корабль несет свою в виде их всех.

Вторая причина, по которой ей хочется работать, – это возможность забыть о том, что происходит внизу… или наверху, как посмотреть. Неожиданное молчание Посланника затронуло их всех. Разум говорит, что их миссии это касается только самым краем – тем, что в обоих случаях тут участвует эксцентричный гений Бьянки, – но пауки, как и люди, легко подмечают закономерности и делают выводы, придавая неприятную значимость подобному совпадению. Команда испытывает непонятную тревогу, хотя дни торжества Храма давно миновали. Оказавшись настолько ближе к таинственной сути Посланника и так далеко от всего, что им знакомо, они ловят себя на странных мыслях.

Наконец Виола убеждается в том, что «Небесное Гнездо» будет стабильно парить в разреженном воздухе, и выходит на связь со станциями на поверхности. Воздушные течения – которые уже были приблизительно разведаны в последние несколько лет – несут их все ближе к решающей точке.

«Порция, Фабиан, идите на свой пост», – приказывает она.

Скупыми движениями педипальп Порция выражает вежливое сомнение: ей представляется, что миссию с тем же успехом можно осуществить в одиночку, а не вдвоем. Дело не в том, что она сомневается в возможностях Фабиана: она за него боится. Самцы очень хрупкие создания, и ей хочется его поберечь.

Виола сообщает, что все будет идти по плану, а план требует, чтобы в небольшой летательный аппарат, установленный поверх «Небесного Гнезда», они вошли вдвоем. Аппарат назвали «Звездным Гнездом» – и он унесет их туда, где не бывал еще ни один паук: в места, которые с самого начала их анналов были областью мифов и фантазий. Небольшие беспилотные аппараты уже подлетали к этой границе. Сейчас ученые считают, что разобрались в условиях, царящих на границе планеты, и планы составлены в соответствии с этим. Порции с Фабианом предстоит проверить истинность их убеждений – и они летят вдвоем на тот случай, если один из них выйдет из строя.

Небесное Гнездо прочное и сможет выдержать жесткие и неспокойные погодные условия на всем пути вниз, к поверхности их планеты. Это – огромный, почти невесомый объект: облако шелка, дерева и водорода. Самым тяжелым на нем является небольшая команда пауков и несколько двигательных установок. Тем не менее оно недостаточно легкое. Полностью надутое «Звездное Гнездо» будет намного меньше «Небесного Гнезда» – и будет гораздо меньше весить, неся урезанную бортовую колонию для жизнеобеспечения и радиосообщений, экипаж из двоих и полезный груз.

Бьянка с коллегами обнаружила, в частности, что небо имеет плавно уменьшающийся край, что воздуха становится все меньше с удалением от планеты – он все разреженнее, холоднее и ненадежнее, пока… Ну, в этом имеются разногласия: заканчивается ли он вообще или просто его становится так мало, что существующие приборы не могут его обнаружить. Действительно: сколько молекул воздуха на квадратный километр пространства еще может считаться продолжением атмосферы?

Порция уходит в гардеробную, чтобы облачиться в костюм. Это не просто то же изолирующее покрытие, какое надевали воздухоплаватели, а неуклюжее и странное одеяние с утолщениями на суставах и выпуклостью на животе, где находятся баллоны с воздухом. Сейчас костюм разгерметизирован и обвисает на ней, ощущаясь неожиданно тяжелым, мешая движениям и смазывая попытки говорить. Во время миссии ей придется обходиться только сигналами педипальп и радио.