Адриан Чайковский - Дети времени [litres]

– А кстати, – прервал их пилот, – похоже, мы не зря саботировали пусковые отсеки дронов. Признаков запуска нет, но… Погодите: «Гилли» отправляет за нами шаттл.

Скоулз стремительно развернулся и поплыл обратно, чтобы самому в этом убедиться.

– Гюин реально зол, – негромко проговорила Лейн Холстену на ухо.

– Он с ума сошел, – отозвался классицист.

Она бесстрастно на него посмотрела, и на секунду ему показалось, что она собирается защищать капитана, но услышал:

– Ага… Нет, он точно псих. Наверное, как раз такой псих и мог бы сюда добраться, но это безумие начинает выходить за рамки.

– Нам приказывают выключить двигатели, сдать оружие и выдать пленных, – передал пилот.

– А с чего они решили, что мы это сделаем теперь, когда побеждаем? – заявил Скоулз.

Взгляд, которым обменялись Лейн и Холстен, выразил их общее мнение: тут настоящий двойник Фрая Гюина по духу.

А потом Скоулз снова завис над ними, глядя сверху вниз.

– Ты понимаешь, что мы тебя убьем, если ты попытаешься что-то устроить? – сказал он Лейн.

– Не так просто запомнить все варианты того, как это предприятие меня убьет… но, да, это один из них. – Она посмотрела на него, не дрогнув. – Но, честно, меня больше тревожит тот спутник. Вам надо немедленно нас освободить. Надо, чтобы я изолировала корабельные системы, чтобы та штука не смогла взять и все захватить.

– А почему бы вообще не отключить связь? – предложил один из мятежников.

– Удачи тебе в попытке помочь Мейсону уболтать тот спутник, если мы не будем передавать и принимать, – съязвила она. – Не стесняйтесь поставить кого-нибудь постоянно смотреть мне через плечо. Я даже готова комментировать все, что делаю.

– Если мы хоть на секунду останемся без тяги или управления, если мне покажется, что ты пытаешься нас притормозить, чтобы второй шаттл нас нагнал… – начал Скоулз.

– Знаю-знаю.

Хмурясь, предводитель мятежников достал нож и перерезал путы Лейн… а потом, подумав, и Холстену.

– Ты сиди здесь, – приказал он классицисту. – Тебе пока нечего делать. Когда она свою работу выполнит, ты будешь пытаться договориться со спутником.

Похоже, он не считал нужным угрожать смертью, чтобы держать Холстена в узде.

Лейн – неуклюжая из-за отсутствия притяжения – добралась до пульта связи и пристегнулась в кресле рядом с Нессель.

– Так, что нам здесь нужно… – начала она, но разговор тут же стал достаточно специфическим, и Холстен не смог за ним следить. Было ясно, что дело потребует времени, – как перепрограммирование, так и физическое отключение соединений между центром связи и остальными системами шаттла.

Холстен с радостью позволил себе заснуть. Уже отключаясь, он подумал, что это глупо, учитывая постоянную угрозу жизни и здоровью, не говоря уже о том, что совсем недавно он отсутствовал в мире примерно век. Однако стазис и сон не были чем-то одинаковым, и теперь, когда адреналин начал уходить из крови, он почувствовал себя опустошенным и безумно усталым.

Его разбудило прикосновение к плечу. Выходя из снов, которые почти не запомнились, он назвал имя из старого мира – человека, умершего за десять лет до того, как он оказался на борту «Гильгамеша», а сейчас мертвого уже тысячи лет.

Потом он спросил: «Лейн?» – потому что услышал женский голос, но это оказалась мятежница Нессель.

– Доктор Мейсон, – сказала она с тем любопытным уважением, которое, похоже, к нему питала, – они готовы.

Он расстегнул ремень кресла и позволил передавать себя из рук в руки под потолком, пока Лейн не смогла поймать его вытянутыми руками и втащить в кресло связиста.

– Где мы сейчас? – спросил он у нее.

– Я не ожидала, что буду так долго отрезать все контакты с приборами связи. Да еще эти наши друзья мне не доверяют и все время требовали остановиться, чтобы я не сделала какой-нибудь гнусности. Однако мы все-таки защитили все системы шаттла от любой внешней трансляции. Ни одна система не будет допускать никаких контактов, если они не заложены в самой конструкции шаттла – за исключением системы связи, а связь не взаимодействует с остальными нашими устройствами. Максимум, что сможет сделать доктор Аврана Керн, – это захватить пульт связи и орать на нас.

– И уничтожить нас с помощью лазеров, – напомнил ей Холстен.

– Ну да, и это тоже. Но тебе надо бы начать говорить ей, чтобы она этого не делала, прямо сейчас, потому что спутник уже начал давать сигналы.

Холстен почувствовал, как по всему его телу пробегает дрожь.

– Показывай.

Это было уже знакомое сообщение, идентифицирующее спутник как Сторожевое обиталище Брин Два и требующее, чтобы они не приближались к планете: точно такое же, какое получили на «Гильгамеше», когда в первый раз прервали сигнал бедствия.

«Но тогда его подали мы, а он не заметил нашего поддета. На этот раз мы в гораздо меньшем корабле – а он проявил инициативу. Что-то там по-прежнему бодрствует».

Ему вспомнилось, как электронный призрак Авраны Керн появился на экранах «Гильгамеша», а ее голос переводился на их родной язык (об этой языковой способности ни он, ни Лейн сообщать мятежникам не сочли нужным). Вместо этого он решил пока придерживаться официальной формы. Он подготовил сообщение «Могу ли я говорить с Элизой?», перевел его на имперский С и отправил, считая короткие минуты до возможного ответа.

– Посмотрим, кто сейчас дома, – прошептала ему в ухо Лейн, смотревшая ему через плечо.

Ответ пришел – и оказался в равной мере пугающим и успокаивающим – последнее потому, что ситуация на спутнике хотя бы осталась прежней.

«В настоящее время вы направляетесь на карантинную планету, и всякое вмешательство в жизнь этой планеты недопустимо. Любой контакт с миром Керн встретит немедленный отпор. Никоим образом не контактируйте с планетой».

«Обезьяны обезьяны вернулись хотят отнять мой мир тут только я и мои обезьяны они не такие они кажутся именно такими говорят что с Земли но я-то знаю крысы они крысы с тонущего корабля Земли потонула и не слова ни слова ничего»

Перевод дался легко. Нессель, стоявшая у него за вторым плечом, озадаченно крякнула.

«Элиза, мы не станем вмешиваться. Мы – научная экспедиция, присланная проверить ход вашего эксперимента. Прошу подтвердить разрешение на посадку».

Ожидание ответа было таким же нервирующим, как и раньше.

– Есть какие-то предположения насчет дальности действия его лазеров? – спросил он у Лейн.

– Если судить по дронам Карста, у нас четыре часа девятнадцать минут. Распорядись ими с пользой.

«В разрешении приблизиться к планете отказано. Любая попытка это сделать встретит смертельный отпор за счет развернутых научных установок. Изоляция экспериментального обиталища приоритетна. Будьте любезны немедленно изменить свой курс».