Адриан Чайковский - Дети времени [litres]

– Мы лучше рискнем столкнуться с пауками и искусственным интеллектом, – поддержал ее Скоулз.

– Это не искусственный интеллект…

Но его уже запихивали в шаттл, и Лейн вместе с ним. Он снова слышал выстрелы, но определенно не так близко, чтобы это что-то изменило.

– Открыть отсек! Отключить систему безопасности! – приказал Скоулз. – Если они идут за нами, проверим, как эти их костюмы выдерживают вакуум.

Лейн пробормотала – только для Холстена: «Выдерживают».

Он почувствовал, как реакторы шаттла начали выдвигать их наружу. Ему предстояло покинуть «Гильгамеш» – впервые за две тысячи лет.

В кабине шаттла было тесно. Половина бунтовщиков удалилась в трюм, где, как надеялся Холстен, имелись страховочные ремни и сетки. Ускорение говорило всем незакрепленным объектам (и людям), что низ находится на корме корабля, а когда они достигнут той скорости, которую экономия топлива сочтет безопасно максимальной, никакого «низа» вообще не останется.

Холстен с Лейн заняли два задних кресла в кабине, где за ними могли присматривать. Сам Скоулз уселся рядом с пилотом, а Нессель и еще двое устроились за ними за пультами.

Они удалялись от «Гильгамеша», и от вызванного ускорением давления у Холдена свело живот. На секунду ему показалось, что он сейчас отправит содержимое своего желудка в люк трюма у него за спиной, но это чувство быстро прошло. В его крови еще оставалось полно веществ из стазис-камеры, которые успешно боролись с внезапным ощущением неустойчивости.

Как только шаттл покинул корабль, Лейн тут же сказала ему:

– Не снимай маску. Нам нужен защищенный канал.

Ее напряженно-сдержанный голос звучал в приемнике рядом с ухом Холстена.

Действительно, оказавшись в среде, которая была у мятежников под контролем, они начали снимать дыхательные маски. Один из них потянулся за маской Лейн, но та резко вздернула голову, так что маска осталась закрывать ей рот, словно высокотехническая повязка. Холстен попытался проделать то же, но в результате просто устроил неловкую борьбу в перетягивание с тем, кто захотел ее забрать.

– Ну и пошел ты, – сказали ему. – Задыхайся, если хочешь.

С этим мятежник отвернулся. Лейн быстро подалась к Холстену и вцепилась зубами в резиновый клапан, чтобы стащить ему маску, как свою. На мгновение она задержалась – щека к щеке, глаз к глазу, – и у него возникло ощущение жутко неуместной близости, словно она собралась его поцеловать.

А потом она снова села прямо, и они вдвоем остались в одинаково неловко надетых масках. Холстен подумал: «Неужели сразу не видно, что мы – заговорщики?»

Однако у мятежников были другие заботы. Один из мужчин за пультом явно пытался отразить попытки «Гильгамеша» взять шаттл под контроль, а Нессель и еще одна женщина докладывали о готовности корабельных систем. Послушав их какое-то время, Холстен понял, что они смотрят, есть ли у корабля-ковчега какое-то оружие, которым там воспользуются. «Они даже этого не знали!»

«Они рассчитывают, что наше с Лейн присутствие их спасет? Если да, то они недостаточно внимательно слушали Гюина».

Наконец Лейн подала голос, чтобы ее все слышали, – но он прозвучал и у Холстена над ухом:

– На «Гильгамеше» есть только противоастероидная установка, но она направлена вперед. Если вы не станете демонстрировать задницу передним камерам, вам ничего не прилетит.

На нее посмотрели недоверчиво, но доклады Нессель вроде бы это подтвердили.

– А что случилось бы, если бы астероид летел нам в бок? – спросил Холстен.

Лейн бросила на него взгляд, явно говоривший, что сейчас это не имеет никакого значения, но ответила:

– Вероятность исчезающе мала. Это было бы слишком ресурсозатратно.

– Защитить все человечество? – вопросила Нессель, больше для того, чтобы уколоть Лейн.

– «Гилли» проектировали инженеры, а не философы. – Иза Лейн пожала плечами – насколько это было возможно со скованными руками. – Освободите меня. Мне надо работать.

– Останешься на месте, – сообщил ей Скоулз. – Мы уже оторвались. Они же не станут разворачивать «Гилли» и лететь за нами. Мы половину системы пересечем, пока они будут набирать скорость.

– И как далеко вас доставит эта жестянка? – вызывающе спросила Лейн. – Какие у вас припасы? Сколько топлива?

– Достаточно. И мы всегда знали, что пути назад не будет.

– Вы и путь вперед не пролетите, – возразила ему Лейн.

Скоулз моментально расстегнул ремень кресла и пролетел разделяющее их небольшое расстояние, перебирая руками спинки кресел. Двигался он, как рыба, без труда: он явно проходил подготовку тогда, дома.

– Если «Гилли» не может стрелять, то мне становится непонятно, зачем ты вообще нам нужна, – бросил он.

– Потому что вам не о «Гильгамеше» надо беспокоиться. Убийца – тот спутник. У него есть оборонительный лазер, который нарежет этот кораблик на мелкие кусочки. Установка «Гильгамеша» – ничто по сравнению с ним.

– Вот зачем с нами уважаемый доктор Мейсон, – сообщил ей Скоулз, нависая над ней тучей.

– Вам надо пустить меня к вашим системам. Дать мне полный доступ и позволить вскрыть вашу гребаную панель связи. – Лейн широко улыбнулась. – Или мы все равно трупы, даже если он стрелять не будет. Мейсон, скажи им. Расскажи, как с нами поздоровалась доктор Аврана Керн.

Ускорение уменьшалось: невесомость сменяла тяжелую руку, которая вдавливала Холстена в кресло. Секунду классицист не понимал, чего от него хотят, но потом поймал взгляд Лейн и энергично кивнул:

– Он полностью захватил наши системы. У нас не было абсолютно никакого контроля. Он за мгновение прошел по компьютерам «Гильгамеша», а нас отрезал. Он мог открыть все шлюзы, отравить воздух, отключить все камеры стазиса…

Он замолчал. В тот момент он недооценил все, что могло произойти.

– Кто это – доктор Аврана Керн? – спросил кто-то из мятежников.

Холстен и Лейн переглянулись.

– Это… она – то, что на спутнике. Вернее, она одна из того, что на спутнике. Там есть основные компьютеры, а еще есть нечто под названием Элиза, с которым я… Может, это искусственный интеллект – настоящий ИИ, или просто очень хорошо сделанный компьютер. А еще есть доктор Аврана Керн, которая тоже может быть ИИ.

– Или может быть чем? – поторопила его Нессель.

– Или может быть совершенно безумным человеком, оставшимся от Старой Империи, которому взбрело в голову, что не пустить нас на планету – это самая важная цель во всей вселенной, – выдавил он с трудом, обводя взглядом обращенные к нему лица.

– Мать! – сказал кто-то почти благоговейно.

Видимо, показания Холстена прозвучали убедительно.

– А может, у нее будет хорошее настроение, и она просто захватит системы шаттла и направит вас обратно к «Гильгамешу», – добродушно предположила Лейн.