Адриан Чайковский - Дети времени [litres]

Самцы подобные группы не образуют – кому может понадобиться большая группа самцов? Вместо этого подрастающие самцы изо всех сил стараются оказаться на периферии сообщества самок, изображая ухаживание, выполняя мелкие поручения, – и своей полезностью или приятностью оплачивают крохи пищи, которые им могут бросить. Порция смутно знает, что самцы дерутся друг с другом и что на нижних – и наименее престижных – ярусах города разыгрываются бесчисленные драмы между самцами, рвущимися получить пищу или статус. Эта тема ее мало интересует.

Болезненно-усталая, она переползает через порог своего дома, находящегося в нижней точке круглых камер, в которых ее подруги живут и общаются. С тех пор, как она здесь была в последний раз, прибавилась еще пара помещений: перепланировка для представителей ее вида не проблема – и на мгновение ее наполняют радость и гордость от того, что ее сверстницы так успешны, но потом предательская память колет ее мыслью о неотвратимом приближении муравьев. Новые постройки – это просто новые потери.

Находящиеся дома члены сообщества тепло ее приветствуют. Несколько ее ближайших подруг восседают в центре благоговейного кружка более молодых самок и суетливо пританцовывающих самцов. Их танцы – это ритуалы ухаживания, которые они доводят почти, но не до самого завершения. Помимо неквалифицрованной работы именно таково место самцов в обществе: украшение, развлечение, просто дополнительное удовольствие в жизни самок. Чем крупнее, влиятельнее или известнее самка, тем больше самцов будут вокруг нее суетиться. Поэтому толпа бесполезно-элегантных самцов здесь служит показателем статуса. Если Порция – великая воительница – задержится здесь достаточно долго, то привлечет к себе собственную свиту оптимистичных паразитов. Более того, если бы она их разогнала, отказавшись от их внимания, то уронила бы себя в глазах сверстниц и всего общества.

А порой ухаживание доходит и до спаривания – если самка ощущает себя достаточно уверенной и преуспевающей, чтобы начать работу над кладкой. Акт ухаживания является публичным ритуалом, во время которого обнадеженные самцы в свой звездный момент выступают перед сообществом или даже перед всем городом – после чего самка выбирает партнера и принимает его порцию спермы. После этого она может его убить и съесть, что считается огромной честью для жертвы, хоть Порция и подозревает, что самцы относятся к этому иначе.

То, что спаривание – единственный открыто признанный момент, когда убийство самца считается приемлемым, говорит о том, насколько сильно эволюционировал этот вид. Однако надо признать, что стаи самок – особенно юных, возможно, только образовавших сообщество и стремящихся укрепить свои узы, – порой спускаются на нижние уровни города и ведут охоту на самцов. На эту практику закрывают глаза (дело молодое), но открыто не одобряют. Убийство самца, будь оно санкционированным или нет, все же сильно отличается от убийства животного. Даже в момент удара клыком убийца и жертва знают, что являются частью чего-то большего. Нановирус говорит с каждым. Культура Порции разрывается между низменной паучьей натурой и новой эмпатией, которую навязал им нановирус.

Порция не ожидала увидеть такого количества сверстниц. Одна из старших входит в свой срок и потому должна будет удалиться от общества примерно на месяц, а ее сестры сплотились вокруг нее, чтобы сделать это испытание как можно менее болезненным. Порция поднимается в одну из внутренних комнат, чтобы присутствовать при обряде, потому что так у нее будет хотя бы иллюзия того, что жизнь идет по многовековому порядку и продолжит идти так же еще многие поколения. Она как раз успевает увидеть, как болящая сестра удаляется в свой кокон. В древние, примитивные времена ее оставили бы одну на каком-то высоко расположенном безопасном месте, где она соткала бы себе убежище в полном одиночестве. Теперь же убежище ткут для нее сестры, а потом составляют ей компанию, пока она линяет.

Родичи Порции должны сбрасывать шкуру, чтобы расти. Когда крупной самке приходит пора избавиться от старой шкуры – когда та начинает жать в каждом суставе и при каждом вздохе брюшка, – она уходит в дом своего сообщества, в круг тех, кому доверяет, а они ткут ей кокон, который станет защищать ее увеличившееся тело, пока новая шкура снова не затвердеет.

Порция смотрит, как удаляющаяся самка начинает сложные и болезненные действия по избавлению от шкуры: сначала сжимает брюшко, пока там не трескается панцирь, а потом сдирает его, начиная с головы. Этот процесс займет много часов, и ее сестры поглаживают кокон в посланиях солидарности и поддержки. Они все через это проходили.

Самцам, по-видимому, приходится нелегко, ведь они проходят это испытание в одиночку, но, с другой стороны, самцы мельче и менее чувствительны: Порция честно не знает, насколько они способны достичь высших уровней мысли и чувств.

Несколько сестер заметили Порцию и подбегают к ней поговорить. Они с волнением слушают ее известия о Семи Деревьях – известия, которые уже должны были распространиться по всему Большому Гнезду, поскольку самцы не в состоянии не двигать ногами, когда им есть что сказать. Ее подруги соединяют с ней педипальпы, пытаясь сказать, что произошедшее в Семи Деревьях не может произойти здесь, но никакие их заверения не могут стереть из памяти Порции те картины: языки пламени, благополучное поселение, съеживающееся от жара, рвущийся и трескающийся резервуар, изливающаяся вниз в клубах пара вода, и те, кому не удается отпрыгнуть или спланировать достаточно далеко, гибнут под накатывающейся волной муравьев, которые разрывают их живьем.

Она проводит тщательные расчеты на основе календаря и высоты полуденного солнца и говорит им, что идет в храм. Ей отчаянно необходимо успокоить мысли, а Посланник скоро должен пролететь.

«Иди скорее. Туда придут многие», – советует ей одна из сестер. Даже если не учитывать личный опыт Порции, население Большого Гнезда быстро осознает, что им грозит опасность, которая, похоже, не имеет границ. Вся их история развития и совершенствования может превратиться всего лишь в блекнущую память ротоногих обитателей моря.

Храм Большого Гнезда расположен в самой высокой точке города: это пространство без стен, растянутое над верхней границей в виде купола и вогнутым настилом под ним. В самом его центре, на верхушке одного из основных деревьев города, установлен кристалл, который давняя прародительница Порции отняла у муравьев, – подвиг, успевший стать легендой. Если Порция углубится в себя, то даже сможет прикоснуться к Пониманиям той другой Порции – личному пересказу хорошо известной истории, пропущенной через призму собственного опыта.