Адриан Чайковский - Дети времени [litres]

– С чудовищами можно сражаться, – упрямо заявил Скоулз.

– Но дело не только в них: там же спутник. Он чуть было не уничтожил весь «Гильгамеш». Он заставил нас улететь. Никакой шаттл не сможет… попасть…

Он беспомощно замолчал при виде улыбки Скоулза.

– Мы все это знаем. Она нам сказала, – тут он дружелюбно кивнул Лейн. – Она сказала, что мы ни за что не попадем на зеленую планету. Что древняя техника нас успеет уничтожить. И вот почему у нас ты, доктор Мейсон. Может, тех знаний древних языков, которые есть у Нессель, и хватило бы, но я не буду рисковать. Зачем рисковать, когда ты тут и отчаянно хочешь нам помочь?

Главный мятежник легко выпрямился, продолжая ехидно улыбаться.

Холстен посмотрел на Лейн, и на этот раз она встретилась с ним взглядом – и он наконец сумел прочесть ее чувства. Вина. Неудивительно, что она на него не огрызалась. Она внутренне содрогалась, понимая, что он здесь из-за нее.

– Ты сказала, что я смогу провести их мимо Керн? – вопросил он.

– Нет! – запротестовала она. – Я сказала им, что это невозможно. Сказала, что даже с тобой мы едва уцелели. Но я…

– Но ты заставила их подумать обо мне, – договорил за нее Холстен.

– Откуда мне было знать, что эти жопоголовые… – начала было Лейн, но тут Скоулз ударил ее по щиколотке.

– Просто напоминаю, – рыкнул он, – кто ты такая и почему получаешь по заслугам. И не тревожься: если нам придется захватывать шаттлы, ты будешь с нами, старший бортинженер Лейн. Может, тогда у тебя появится желание использовать свой опыт, чтобы продлить собственную жизнь, в кои-то веки, а не только портить жизнь другим.

Большое Гнездо. Главный город народа Порции. Дом.

Возвращаясь вот так, во главе отряда потерпевших поражение беглецов – тех, кому посчастливилось спастись из горящих Семи Деревьев, – Порция испытывает нечто похожее на стыд. Она не остановила врага – даже не замедлила его продвижения. С каждым днем муравьиная колония будет подходить все ближе к Большому Гнезду. Глядя на свою любимую родину, она ловит себя на том, что представляет город в муках эвакуации. Мысленным взором – способности, которая в каком-то виде присутствовала даже в ее крошечном предке – она видит свой дом горящим. Конечно, муравьи не знают, где находится Большое Гнездо: их распространение по миру идет методично, но бездумно – но они уже скоро доберутся до берега. До их прихода остаются считаные дни.

Большое Гнездо огромно: здесь живут несколько тысяч пауков. Естественный лес здесь все еще густой, но немало усилий и ухищрений ушло на то, чтобы воздвигнуть искусственные деревья, обеспечивая дополнительное жилое пространство. Огромные колонны, созданные из поваленных стволов, покрытые и укрепленные шелком, отходят во все стороны от живой рощи в центре города – и даже выдаются в море, так что городская паутина протягивается над водой. Пространство остро необходимо, так что в последнее столетие Большое Гнездо росло экспоненциально во всех направлениях, в том числе и вверх.

За пределами города разбросаны лоскуты ферм: тли ради пади, мышей ради мяса – и купы деревьев с пупырчатыми стволами (еще один секрет, украденный у врагов). Море кишит рыбой, которую ловят сетями, и неподалеку от берега расположился город-побратим: отношения с морскими ротоногами дружественные и взаимовыгодные, хоть и не особо оживленные. При жизни прошлого поколения возникали трения из-за того, что пауки стали расширять свой город в сторону моря. Однако погруженные в воду основания колонн обогатили морскую среду, создав искусственный риф, который быстро заселили морские обитатели. Задним числом жители моря признали, что эта ситуация оказалась им выгодна, хоть пауки этого и не планировали.

Порция с ее отрядом быстро карабкаются вверх, поднимаясь к городу по канатам, натянутым над окрестными фермами. Она привела обратно нескольких воительниц и немало самцов, хотя за возвращение последних ее мало кто поблагодарит. Более мелким самцам легче было спланировать до безопасного места, и они выжили там, где не смогли многие ее сестры. И Порция признает: они сражались. Представить себе самца-воина абсурдно, но они все равно сильнее, быстрее и умнее муравьев. На мгновение ей приходит в голову безумная мысль: вооружить и обучить самцов, тем самым значительно увеличив количество воинов, имеющихся в Большом Гнезде. Однако она моментально отметает эту идею, ибо это путь к анархии, извращение естественного порядка вещей. Кроме того, даже и тогда их численности будет недостаточно. Даже если вооружить всех самцов города, они все равно останутся всего лишь каплей по сравнению с океаном муравьиной колонии.

Она добирается до площадки обозрения с видом на изящные контуры ее громадного дома, мириады нитей, связующих все в единое целое. В заливе она замечает громадный тканый шар, наполовину погруженный в воду, проседающий и колышущийся, так как наполнен воздухом. Она знает – это посольство у ротоногов: батисфера, позволяющая любознательным особям ее вида посещать своих подводных собратьев. Обмениваться Пониманием с обитателями моря, конечно, невозможно, но они все-таки могут обучать и учиться с помощью простого языка жестов, который эти две культуры разработали совместно.

«Ищите своих сестер, – говорит она своим товарищам, возвращающимся воинам. – Ждите вызова». Самцов она предоставляет самим себе. Если они не лишены инициативности, то найдут работу и пропитание. В таком огромном городе, как Большое Гнездо, всегда есть потребность в ремонте: шелковые канаты и полотнища требуют починки. Трудолюбивый самец может оказаться достаточно полезным, чтобы получить вознаграждение. Другая возможность себя обеспечить – это ухаживания и лесть, которые требуют меньше усилий, но таят в себе немалую опасность.

Порция пробирается по городу, ползет и перепрыгивает с каната на канат, стремясь к дому своего сообщества.

Народ Порции устраивает общие ясли и не обладает материнскими инстинктами, а потому не имеет семейных ячеек. Маленькие паучата в яслях получают пищу от города, но этот период бесплатной роскоши короток. Быстро взрослеющей молодежи положено стать независимыми уже в первый год жизни. Они, как и самцы, должны приносить пользу.

Поскольку в одиночку паук уязвим и всегда может стать жертвой нахрапистой старшей родни, взрослеющие паучата обычно сбиваются в группы сверстников, в которые входят те, кто вылупился в одних с ними яслях и примерно в то же время. Узы, создавшиеся у подростков, которые помогают друг другу и полагаются друг на друга, сохраняются и во взрослой жизни. Союзы таких сверстников образуют основные социальные ячейки в большинстве паучьих поселений, а позже эти пауки обычно организуют собственные ясли, присматривая за кладками друг друга и тем самым непреднамеренно обеспечивая передачу наследия по женской линии. Узы, возникающие в таких сообществах, крепкие, даже после того, как его члены начинают жить своей жизнью и приобретают профессии и специальности. У всех крупных сообществ в городе есть свой дом, то есть комплекс тканых помещений.