Юлиан Улыбин - MONO

Все, что со мной случилось, не могло просто так исчезнуть. Я ощутила невероятный азарт и неведомый мне привкус крови. Во мне бурлила жизнь. Настоящая, наполненная градусом холода и страсти. Я та, что за ночь превратилась из бедной Золушки в Принцессу бала. Марк помог мне сделать это. Почувствовать, ощутить. А что, если это все – продолжение сна, и я не просыпалась? Разве так бывает – встретить во сне незнакомца, который окажется полубогом?

Сейчас я думаю только о маркере в моем календаре, вспоминая, что впервые за многие годы не помню, как срывала очередной листок, выбрасывая его в урну. Я прошу, молю, чтобы сегодня уже наступило и чтобы я не осталась в прошлом. Нет, минувший день был не плох, и я с удовольствием готова его снова прожить. Но, запустив программу и перебросив деньги из «Серой сети» на свой банковский счет, я захотела узнать, что будет дальше. Меня захватывал сам процесс. Что он задумал, зачем я ему нужна? Ведь когда он просыпается, то все равно ничего не помнит. Почему вместо полезных снов, вместо уроков танца, рисования, спортивного пилотирования он проводит время со мной? И сейчас на моем счете семь тысяч, и я понятия не имею, что можно делать с этими деньгами.

Мысленно прошу о новой встрече. Как же угадать сон, который Марк пожелает посмотреть этой ночью? Вдруг мне становится страшно. Что, если Моно откажется помогать, что, если сеть запретит наши встречи? Как мне его искать, где мне его найти? Собираю силы в кулак и приказываю себе не думать о страхах. Выхожу из метро, замечаю в витрине напротив невероятно красивую зимнюю куртку. Захожу внутрь, примеряю, восхищаюсь и уже ничего не могу с собой поделать. Отдаю пять сотен и немного злюсь, что не смогла удержаться от покупки.

Вот интересно, ведь тот парень будет искать изящную леди, но я-то совсем скоро приеду домой, и мой наряд превратится в тыкву, и больше не будет Принцессы. Мы живем в огромном муравейнике, и он мне кажется бесконечным. В центре города я – редкий гость, а кто будет меня искать на задворках столицы и тем более среди кассиров супермаркета «Боск»? Да никто, и я успокаиваюсь.

На часах только половина второго. Целый день еще впереди. У меня на счете шесть с половиной тысяч, и я вольна делать, что пожелаю. Все так необычно, столько свободного времени. С Ренатой мы должны созвониться после семи. Так, и что прикажете делать? Целых пять часов свободы.

Для начала мне захотелось избавиться от пакетов с одеждой. Ради этого не стоило ехать домой, и я решила, что заявлюсь в таком виде к отцу. И прежде чем ехать к Ренате, оставлю пакеты со старой одеждой у него на хранение.

В это время в баре было немноголюдно. Еще рано для веселья. Время обеда подходило к концу, и совсем скоро бар опустел. В углу развалился добродушный толстяк. Он с наслаждением допивал обеденный кофе.

Отец суетился в баре, до блеска натирая пивные кружки и рассматривая винные бокалы в поиске разводов от воды. Большую часть жизни отец простоял по ту сторону стойки с видом на зал. Потом было время, когда он взял ссуду и выкупил бар, став его владельцем. Но ничего не изменилось, отец остался работать в баре. Он долго выплачивал кредит и полностью его погасил всего за несколько месяцев до маминой гибели. Я помню эти три месяца счастья. Мой Великан, сбросив кредитное ярмо, вздохнул наконец полной грудью. Он больше не думал о выплатах и перестал нервничать, когда посетителей становилось меньше. Но главное, что он перестал грустить и радовался всему, даже мелочам. И когда мама предложила купить дом, отец согласился, что пора начать откладывать деньги на покупку. Они даже подсчитали, что если немного поднатужиться, то за два года получится кругленькая сумма. Помню, как мама пошутила, предложив оформить еще один кредит, и они вместе засмеялись.

Я вошла внутрь. Мягкий теплый свет. Играет джаз. Запах легкий, хмельной. Отец с порога заметил меня.

– Садись, Принцесса, ты голодна? Хочешь поесть?

Бросаю пакеты, снимаю новую куртку и опускаюсь на стул.

– Можно я у тебя оставлю покупки?

Отец смотрит на меня, медленно опускает на барную стойку винный бокал, а потом так же не спеша огибает ее и становится напротив.

– Можешь покрутиться? – попросил отец.

– Зачем?

– Пожалуйста, покрутись.

Медленно кручусь на месте, переступая с ноги на ногу.

– Ты так похожа на маму. Кто твой стилист? У него безупречный вкус.

– Я сама выбирала.

– Значит, у тебя отменный вкус. Ты видела себя со стороны?

Улыбаюсь, мне льстят его слова, и я чувствую себя уверенно красивой. Сейчас мне хочется выпить немного вина, того самого бордо урожая девяносто второго года.

– Папа, можешь налить мне вина? – Он поднимает брови. – Ты не подумай, у меня есть деньги, я заплачу.

– Не в этом дело, просто я не думал, что ты пьешь.

– Ах, ты об этом. – Он меня повеселил. «А может быть, я еще и курю!» Совсем рассмешил, а вслух поизношу: – Папа, так ты нальешь мне вина?

– Тебе какого?

– Есть бордо?

– Есть. Хороший выбор.

Пью вино и мысленно переношусь за столик в «Мясоеде». Перед глазами Марк, он наслаждается вином, выпивая его мелкими глотками.

– Ты была у доктора? Что он тебе ответил? – интересуется отец.

– Еще нет, не было времени.

– Ты это брось, – сказал отец поучительно, – прошу тебя, Принцесса, не тяни. Процесс уже запущен.

– Где ты планируешь взять деньги? Это огромная сумма.

– Скоро я получу ссуду для выкупа бара. Осталось предоставить финальный бизнес-план и определить график погашения займа. Однажды я уже смог через это пройти, и у банка ко мне не возникнет никаких вопросов. Я получу деньги.

– Если ты все потратишь на операцию, как ты сможешь выкупить бар и рассчитаться с долгами?

– Ты об этом не беспокойся, Принцесса, я уже все придумал.

Боль. Голова раскалывается пополам. Вмиг молния ударила в виски. Я падаю со стула на пол. Отец подбегает ко мне, приподнимает. Перед глазами все плывет. Никогда ранее мне не было так больно. Тянусь за клатчем, но не могу достать. Отец следит взглядом за моей рукой, хватает клатч и протягивает его мне.

– Что? Что нужно сделать? Что с тобой? – кричит отец.

Из последних сил открываю клатч. Достаю лекарство доктора Филиппа. Дрожащими руками откручиваю колпачок на бутылочке и высыпаю в ладонь горсть таблеток. Проглатываю одну и, будучи уже не в силах закрыть лекарство, протягиваю бутылочку с колпачком отцу. Таблетка оказалась очень сильной и подействовала буквально спустя пару минут. Боль отступила.

– Это опухоль? – спросил отец.

– Да. Раньше приступы боли были, но не такими сильные.

– Выпей воды, – отец протянул мне стакан.

Жадно пью воду и просто дышу. В руках ощущаю слабость. Мне нужно немного отдохнуть, прийти в себя. Смотрю на часы – пять часов. Еще есть немного времени. У стойки появляются вечерние посетители. Кто-то пораньше уехал с работы, кому-то повезло – и его отпустили. В основном, это мужчины за сорок. В деловых костюмах с красивыми часами. Холеные, веселые, они кажутся такими открытыми, но это всего лишь ширма. Клерки среднего звена. Такие же винтики и шестеренки, как и я, в огромной машине социального неравенства.