Юлиан Улыбин - MONO

Я протянула охраннику руку, и он ловким движением нацепил мне на запястье входной обруч. Кристина плавала по клубу, как сыр в масле. Со многими посетителями она была лично знакома. Мы присели у бара, подбежал бармен, и Кристина заказала два коктейля.

– Скоро будем танцевать, – она подняла руки и подвигала плечами в такт звучащего бита. Яркие лучи огнями зажигали воздух.

– Кристина, привет! Давно не виделись, – кричал бармен, протягивая два коктейля. – А кто это с тобой? Познакомишь?

– Да, – закричала Кристина в ответ. – Это Марго, моя лучшая подруга.

– Приятно познакомиться, – бармен наклонился ко мне, чтобы не так сильно кричать, – Лев.

Я посмотрела на него непонимающим взглядом.

– Меня зовут Лев. Это мое имя, – произнес бармен.

– Ах, вот оно что! – я засмеялась. – Красивое у вас имя, очень грозное.

– Вы у нас впервые?

– Да. Здесь очень здорово.

– Это пока только разогрев, настоящий экшн начнется через полчаса.

– Что будет? – спрашиваю, поглядывая на Кристину.

– Будет Тор Ван Боран, слышали такого?

– Нет, – кричу и болтаю головой.

– О, это мега крутой парень, он так играет, что невозможно устоять. Я его фанат. Может, вам еще по коктейлю повторить?

Кристина одобрительно машет, и я ее в этом поддерживаю.

– Будет сделано, – кричит Лев, жонглируя бутылками.

Я сижу спиной к бару, облокотившись на барную стойку. На танцполе в такт пульсирующему биту поднимаются руки танцующих. Стремительно растет градус алкоголя и таблетки внутри. Замедляюсь. Звук становится тише. Убираю громкость, и все собравшиеся на танцполе начинают прыгать в тишине. Кто-то колышется не в такт, кто-то пошатывается, накапливая энергию. За столиком напротив – трое парней, развалившись на стульях, они пялятся в зал. Как три енота, они болтают лапками, дискутируя между собой на высокие темы. В принципе, мне понятно, что их интересует этой ночью. Ловлю себя на мысли, что парни ничтожны, и вспоминаю клерка из отцовского бара.

– Ты как? – кричит Кристина и хлопает меня по руке.

– Очень странно! – кричу в ответ.

– О, значит, сейчас накроет, ты только не сопротивляйся. У меня уже подходит, вот-вот. – Кристина умолкает и поворачивается в зал.

Звук вернулся, и я снова слышу клубные танцы, плотный бит, звон бокалов, вижу, как в метре от меня Лев поджигает самбуку. Кончики пальцев начинают неметь, в теле появляется странная слабость. Немного знобит, и я чувствую, что раз за разом вздрагиваю. Жар волной прокатывается по телу, и меня начинают волновать бабочки, возникшие из ниоткуда, немного ниже живота. Волна за волной прокатывается то вверх, то вниз. Пространство содрогнулось, и воздух ожил. Он стал мягким, плотным, жидким. Картинка наполнилась контрастом, и яркий свет от лучей дискотеки ослепил глаза. Я их закрыла, проваливаясь и повисая на барной стойке.

Секунды растянулись. Я почувствовала, как часто моргаю и как долго нахожусь в темноте. Что-то вокруг изменилось, бит стал другим, воздух мягче, танцы пластичнее. Вот этот замечательный диджей, о котором рассказывал Лев. А он не соврал. Полная нирвана. Мне сложно сейчас сказать, сколько я пробыла в невесомости в плену битов Тор Ван Борана – час, два или целую вечность. Я танцевала в центре зала, изгибаясь так, как чувствовала бит. Мы кружились на волнах теплого вещества и были счастливы и открыты миру.

Мы курили в туалете у открытого окна. Курили медленно, растягивая каждую затяжку и долго удерживая в легких дым. Вкус сладкий, приторный, съедобный. Ловлю себя на мысли, что заглатываю дым, упиваясь его табачным ароматом. Было тихо и спокойно. Стены гудели, но звука не было слышно.

– Ты как? – спрашивает Кристина.

– Нормально, – отвечаю, покачивая головой в такт тишине. На самом деле я слышу музыку и знаю, что она звучит исключительно в моей голове. – Ты когда-нибудь слышала о «Серой сети»?

– Да, – Кристина протрезвела. – Что ты об этом знаешь?

– Ничего, так просто спросила. – Меня напугала ее реакция.

– Так просто не спрашивают.

– А что в этом такого? Ну спросила, и что? – Я немного еще плыву.

– «Серая сеть» – это самый закрытый клуб в мире, и доступ в него имеют только боги.

Мне так странно было слышать, что Кристина может называть кого-то богом. Для меня она, ее отец, все ее родственники уже давно живут на другой планете, и поэтому я могу их называть богами, но кем тогда являются те, кто в глазах Кристины носит имя бога?

– Твоя семья имеет доступ в «Серую сеть»? – Я вижу ее в холодном цвете, кожа белая, нежная, и мне кажется, что совсем скоро станет прозрачной. Натянется и исчезнет, растворится, превращаясь в крохотные песчинки, и с ветром улетит в открытое окно. Мы курим долго, страстно и смотрим друг на друга, не отрывая взгляда.

– Возможно, да, но я точно этого не знаю.

Хочу домой. Как можно скорее, так, чтобы закрыть глаза и открыть их в бабушкиной квартире. Мне нужно его увидеть прямо сейчас, в этот миг. Заглянуть в глаза, рассказать, как прошел день. День непростой, длинный, как год, и, наверное, самый яркий в жизни. Я плыву, и мне хорошо.

– Можно я поеду? – робко спрашиваю у Кристины.

– Я не держу, – она улыбается, поправляя волосы. – Марго, ты помнишь, что с понедельника начинается новая жизнь?

– С двадцать третьего числа, подруга, – плыву и улыбаюсь в ответ.

Покидаю клуб и сажусь в подоспевшее такси. Называю адрес, мы едем в молчании. Слышно, как под мягкой резиной шуршит свежевыпавший снег. Дворники работают, раздувая снежные хлопья. Внутри я продолжаю слышать музыку. Звучит орган, растягивая кварты, квинты, сексты. В детстве мы смотрели «Солярис». Это был любимый фильм моей мамы. Там звучала музыка, бесконечная, глубокая и порой одинокая. Сейчас я слышу именно ее. Город никуда не торопится. Он спит. На часах половина второго. Я обязана уснуть, но чувствую, что сделать это будет непросто. Прошу водителя остановиться по пути у круглосуточного магазина.

Долго блуждаю по рядам в поисках алкоголя. Останавливаю свой выбор на «Glenfiddich» – этот виски был когда-то любимым напитком моего Великана. Он говорил, что виски помогает ему уснуть.

По приезде домой залпом выпиваю три стакана. Чувствую, как меня едва не стошнило. Хватаю обруч, надеваю на шею, ложусь в кровать, на ходу листая меню из тысячи снов. Где тебя искать, что ты сейчас смотришь, в каких мечтах паришь? Мы расстались с тобой в Галерее современного искусства, наверное, стоит оттуда и продолжить. Выбираю сон и закрываю глаза.

Открываю глаза. Вокруг темно. Поднимаю руки и удивляюсь тому, что совсем их не вижу. Кричу. Мой голос проваливается в пустоту. Вдруг зажигается свет, и из темноты появляется Моно. Он держит в руке масляный фонарь. Пламя мерцает в темноте, мягким светом обволакивая его силуэт.