Юлиан Улыбин - MONO

– Мы можем помнить только те места, где уже бывали, а значит, ты уже была здесь, это и есть твое укромное место, – произнес Марк, сидя рядом со мной на теплом песке.

– Возможно, это место родом из дедушкиной раковины?

На горизонте плещется океан, искрясь в лучах лунной тропы. Маяк одиноким взглядом пронзает ночь.

Мы сидим у костра, и Марк подбрасывает в него сухие ветки. В озере отражается космос. Марк, подобрав идеальный камень, бросает его, потревожив зеркальную гладь.

– А ты так можешь? – он весело обратился ко мне, кивая на воду.

Ветер растрепал мои волосы. Мы несемся по ночному шоссе и успеваем свернуть, едва не провалившись за край воспоминаний. Сердце стучит, вырываясь из груди.

– Как он? – спрашиваю у вошедшего в палату доктора Филиппа.

– Марк в коме, – он с грустью разводит руками, – я вытащил пулю, но это пока все, что мы можем для него сделать.

– Как скоро он поправится?

– К сожалению, неизвестно. Шансы очень малы. Марго, вы уже закончили писать свой дневник воспоминаний?

Сажусь на кровати, скрестив ноги в позе лотоса.

– Да.

– Значит, пришло время расстаться с прошлым.

– Когда?

– Завтра я вас прооперирую и удалю из вас паразита.

– Я потеряю жизнь?

– Эту – да, но обретете кое-что большее.

– Что может быть больше, чем жизнь?

– Свобода. Все ваше прошлое останется на страницах дневника, и вы обретете пустой сосуд, а с ним и свободу нового выбора. Ваше прошлое больше не будет тянуть вас за собой. Когда вы проснетесь, все плохое исчезнет – обиды, разлуки, боль.

– И любовь, – подхватываю его слова, и мне почему-то становится грустно.

– Да, вы правы, к сожалению, и любовь.

– Доктор Филипп, если операция необратима, тогда у меня к вам есть одна огромная просьба. Только пообещайте, что вы ее выполните.

– Какая?

Он спит безмятежно. На экране пульсирует сердце. Марк подключен к аппарату, который поддерживает в нем остатки жизни. Бережно застегиваю на его шее обруч MONO и прошу доктора Филиппа оставить нас наедине. Поправляю свой обруч и выбираю на обеих консолях одинаковые сны. Покой.

Открываю глаза. Вокруг бескрайний океан. Штиль. Я на плоту, как когда-то впервые проснувшись, парю в невесомости. Белоснежные облака проваливаются за горизонт. Оборачиваюсь и вижу перед собой Марка. Он, я и океан.

– Ты жив? – хватаю руками его за лицо и притягиваю к себе, боясь потерять.

Он прикоснулся к моим пальцам, заглянул в глаза, и я утонула в ночном океане. Поцелуй – осторожный, нежный, страстный, на бесконечном дыхании. Мы дышим друг другом, не в силах надышаться. Вдруг прогремел гром, сгустились облака и хлынул теплый дождь. Наши тела вмиг промокли, прилипая друг к другу. Его рука опустилась на мою грудь, мир исчезает, и я проваливаюсь в сон, наполненный страстью. Тело извивается в невесомости. Я скольжу по его шее кончиками мокрых волос и чувствую его руки, пальцы, дыхание. Это был долгий, упоительный и легкий танец двух одурманенных любовью тел. Поднимаюсь к небу и смотрю на падающий дождь. Жаркие струи, стекая по лицу, наполняют меня любовью.

– Разве так бывает?

Он лежит на спине, прижимая меня к себе рукой. Два влюбленных человека плывут на плоту в бесконечном океане снов.

– Не знаю, – Марк смотрит в небо так, словно пытается заглянуть за горизонт грядущих событий.

– Почему мы не можем остаться здесь? Просто не просыпаться?

– Марго, до тех пор, пока живы наши тела, мы не можем быть по-настоящему свободны. Тело и есть темница нашего заточения.

– Если я проснусь, – я на миг умолкаю, – мне вырежут опухоль, и все закончится.

Мы поднимаемся, садимся напротив друг друга и смотрим, не отрывая глаз.

– Так скоро? – он расстроен.

– Да, у меня больше нет времени, – руками прижимаю колени к подбородку, – это наша прощальная встреча.

– Что говорит доктор Филипп? Когда я выйду из комы?

– Он этого не знает.

Марк закрывает руками лицо.

– Черт, как же так? Мне нужно проснуться, я просто обязан это сделать.

– Но как?

– Нужно проснуться. Я должен прыгнуть, – закричал Марк, – точно, я просто обязан это сделать! Одевайся, пойдем.

Мы спешно надеваем просохшую одежду.

– Закрой глаза, – попросил Марк.

Покорно закрываю. Открываю глаза. Мы стоим на краю пропасти. Огромный скалистый выступ застыл над холодной бездной.

– Я должен это сделать, – произнес Марк, шагнув к краю пропасти.

– Постой! Что ты делаешь? – хватаю его за руку, пытаясь удержать.

– Нужно прыгнуть, если хочешь проснуться! – закричал он, указывая в пропасть. – Только так и никак иначе, выход один.

Прогремел гром, и над головой резко потемнело небо. Поднялся сильный ветер, едва не сбивший нас с ног. Марк прижал меня к себе, спрятав от ветра.

– Если я не прыгну, то могу навечно остаться в коме и никогда тебя больше не увижу. Я должен попробовать. Понимаешь? Если есть хоть один шанс из миллиона, я просто обязан его использовать.

Он нежно целует меня.

– Нужно прыгнуть, если хочешь проснуться, – прошептал он на прощание и направился к краю пропасти. – Нужно прыгнуть, если хочешь проснуться! – закричал Марк и, раскинув руки, плавно провалился в неизвестность.

– Марк, что ты наделал? – кричу от ужаса.

Опускаюсь на колени и продолжаю кричать уже от понимания наступившего одиночества.

– Марго, открой глаза! Если ты меня слышишь, открой глаза!

Открываю глаза, просыпаясь в палате Марка. Аппарат монотонно постукивает ударами его слабеющего сердца. На кровати лежит Марк, он по-прежнему неподвижен. Вдруг удары сердца учащаются, тело на кровати содрогнулось, затем выпрямилось что есть силы и затихло. Удары превратились в монотонный пугающий звук, фиксируя остановку сердца. В палату вбежал доктор Филипп. Через пару минут подоспели санитары, но его уже было не вернуть.

Я знаю, что ты где-то там, далеко, проснулся. Как мне тебя найти, Марк, плохой парень с глазами цвета ночного океана? Подскажи, где тебя искать? Я готова жизнь отдать за еще одну встречу с тобой.

Его тело накрыли простыней, затем увезли из палаты. Время замедлило ход. Помню каждый вздох, каждое мгновение. Каталка медленно скользила, исчезая в конце больничного коридора. Доктор Филипп что-то пытался объяснить, и я молча кивала, уже не слыша его слов. Отец несет меня на руках, прижимая к себе, и бережно опускает на кровать. Медсестра вводит в вену неизвестный препарат. Мир начинает вертеться вокруг, стены плывут, образуя стремительную воронку. Шея опрокидывает голову, и я проваливаюсь в глубокий сон.

Это моя последняя запись. Через пару минут за мной придут и отвезут в операционную. Марго, я не знаю, сможешь ли ты меня вспомнить, понять и, возможно, принять. Все очень сложно, я понимаю. Но знай, что однажды, стоя на краю обрыва, если захочешь проснуться, тебе суждено будет прыгнуть. Не бойся, ты не умрешь, просто, открывая глаза, проснешься уже в другом, лучшем мире.