Иннокентий Лаженицын - Носители. Сосуд [СИ]

Ему хватило пары секунд, чтобы достичь Людиных пленителей. Мне показалось, что время замедлилось. Я слышал свист разрывающегося кулаком водителя воздуха, удар пришелся точно в челюсть первого мужчины. Она отлетела в сторону, как будто и не была прикреплена к черепу, кровь брызнула во все стороны, тело грузно упало на землю. Второй поводырь, пытаясь отступить, бросил Люду, но его реакции явно не хватало, удар водителя проломил ему голову, второе тело следом рухнуло на землю.

У моих охранников было больше времени, они бросили меня и успели выхватить пистолеты и даже выстрелить по паре раз в нападавшего. Его это не остановило. Он так же быстро приблизился к ним и, схватив обоих за головы, столкнул их лбами. Треск ломающихся черепов неприятно резанул по ушам, очередные два тела упали без признаков жизни.

Со всех сторон послышались щелчки снимаемых предохранителей, я успел лечь на землю и накрыть голову руками в ожидании автоматных очередей.

Но мои ожидания прервал резкий временной стазис огромной силы. Его мощь сковала даже меня. Пытаясь повернуть голову и посмотреть, чьих это рук дело, я двигался как в желе. Летевшие в водителя пули замерли. Он тоже беззащитно стоял на месте, шевелились только зрачки и губы, он продолжал яростно орать сквозь зубы. Люда выглядела подавленно. Она упала на колено после спасения и благодаря стазису не могла подняться, так же бессильно вращая зрачками и крича проклятия в чей-то адрес.

— Откуда такая сила? — кричала с надрывом она. — Откуда? — от напряжения у нее на висках вздулись вены, лицо покраснело, проступили капельки пота.

Я очень медленно и с трудом поднимался с земли, с каждым мгновением мои движения разгонялись и становились быстрее, я как будто адаптировался к новой среде.

— Как? — теперь Людмила уже смотрела в мою сторону, точнее, смотрели только ее зрачки. — Как ты так быстро адаптируешься?

Дверь микроавтобуса, к которому нас тащили, открылась.

— Зачем столько вопросов, Людмила? — из него вышел незнакомый мне мужчина в строгом костюме и остановил свой взгляд на Люде. Его движения не сковывало ничего.

— Предатель! — вновь взвыла она. — Откуда столько силы? — ей явно не давал покоя этот вопрос. Я же уже окончательно адаптировался, и меня ничего не сдерживало, вот только остатки страха все еще напоминали о себе.

— Что за глупости? — с каким-то наигранным недоумением спросил незнакомец. — Какое предательство? Предать можно кого-либо в случае договоренностей, ну или идейности какой-либо. А я просто выбираю более простой способ существования, как и любое здравомыслящее создание на этой земле. Здравствуй, юная Ненависть, — обратился он ко мне. — Не думал я, что ты так быстро адаптируешься к столь мощному стазису, который способен сдерживать даже совершенных. Удивительно быстрое привыкание к экстремальным нагрузкам, похвально.

Все, кроме нас, были во временной ловушке, и если Люда с Водителем могли хотя бы говорить и двигать глазами, то носители, участвовавшие в нашем захвате, стояли, как самые обычные люди.

— Откуда столько силы? — уже более спокойно, но все так же требовательно спросила Люда.

— Экстренные меры в связи с непростыми происшествиями, Людочка. Пришлось открыть из консервации пару десятков Куколок, — с очень едкой улыбкой все-таки ответил мужчина. — И все благодаря вам. Не вмешивались бы вы в дела комиссаров и носителей. Сидели бы в своих закрытых замках, имениях, канализациях, где вы там все еще обитаете? Всех этих убийств было бы гораздо меньше. Я, конечно, премного благодарен вам, Людмила, в устранении аж трех чистильщиков Первого. Но все же, если бы вы не вмешивались, все было бы проще для всех, — закончил он свою тираду, смысл которой я совершенно не понял, более того, она меня запутала еще сильнее. — Ладно! — хлопнул он в ладоши. — Пора тут заканчивать.

Он подошел к ближайшему бойцу с автоматом, аккуратно вынул его из рук, поставил на предохранитель, вернулся к водителю джипа.

— Ты у нас мальчик сильный, выносливый, я смотрю, — обратился Мужчина к нему. — Но и я тоже не пальцем деланный, — замахнулся и ударил его по затылку прикладом. Глаза у водителя закатились, тело так и осталось стоять.

Удар был очень сильный, водителя не взял автомобильный таран и четыре пули, но от удара он потерял сознание.

Тем временем незнакомец подошел к Люде.

— Ты за это ответишь, сволочь, — прошипела она, глядя ему в глаза.

— Милочка, обязательно отвечу, все мы в итоге ответим, — ухмыльнулся он и таким же отточенным ударом отправил ее в нокаут.

Несмотря на возможность двигаться, я даже не пытался убежать. Скорее всего, это было бы просто бесполезно. Что-то мне подсказывало, что моему новому знакомому не составит труда догнать меня и так же эффектно «выключить».

Мужчина прошелся по кругу. Собрал в руку все летящие пули, вытащил из рук бойцов оружие, разрядил его, поставил на предохранители и сложил в кучу около минивэна. Заняло это у него не более пяти минут. Щелкнув пальцами, он вновь запустил время. Тела Люды и шофера рухнули на землю, кто-то из бойцов интуитивно пытался нажать на курок, кто-то от неожиданности потерял равновесие и упал.

— Зачисткой заниматься не будем. Подложите в джип совершенных тела, сфабрикуйте аварию, свидетелей убрать, на все десять минут! Все молодцы, сработано практически идеально, — завершил он свое выступление и обратился ко мне. — Елисей! — мое имя было ему известно, но я точно понимал, что он не связан с комиссарами. — Мне известна ваша прыткость и умение влипать в неприятности. Потому я прям-таки вынужден минимизировать угрозу возникновения нештатных ситуаций между нами. Вы меня извините, но мне придется поступить с вами так же, как с вашими новыми друзьями, — глянул он в сторону бессознательных тел Люды и шофера. — Но обещаю, я буду гораздо нежнее, ведь вы такой ценный груз.

Не успел я возразить, как хлесткая пощечина, сравнимая с ударом маленького локомотива, отправила меня в нокаут.

За последние три дня все потери сознания приводили к видениям, и это было не исключение. Я вновь оказался в родительской квартире, в то время, когда она была только-только куплена. Ремонт, сделанный на скорую руку, все еще пах обойным клеем и шпатлевкой. Комнаты были пусты, любой шорох прокатывался эхом по пустой квартире, что было довольно жутко.

Вспомнить данный момент жизни я не мог, мне должно было быть в районе пяти-шести лет. Квартира была пуста, свет горел только в прихожей, заставленной кухонными шкафчиками, которые, наверно, только сегодня привезли.

— И что? — спросил я вслух.

— Ты не помнишь этого? — знакомый голос сзади заставил меня дернуться от неожиданности. Обернувшись, я увидел Ненависть, она выглядела как молодой я из прошлого наваждения.