Татьяна Росомахина - Эксперимент

Эдик задумался. Сетевая и виртуальная зависимость — проблема. Говорят, очередь на плановое лечение в отдел виртуальной детоксикации длиннее, чем в онкологию и органозамещение! А ведь и неотложных случаев полно…

— Все-таки нет, Андрей Николаевич, — сказал он наконец. — За долгую жизнь игры приедятся. Захочется другого попробовать, настоящего. Надеюсь.

— Допустим. Вам не жаль одарить игроманов долголетием или даже бессмертием в надежде, что они перевоспитаются и станут полезны обществу. Но что вы думаете, Эдуард, о преступниках? Вы же знаете, насильники и убийцы не перевелись. И военные преступники остались… с недавних времен. Есть также люди умственно отсталые, неизлечимые психиатрические больные… Им вы тоже дадите бессмертие? Или нет?

— Частности это все, — пробормотал Эдик. — Нет у меня пока никакой «сыворотки бессмертия», а вы так рассуждаете, будто ее уже полно. Кому вводить, кому не вводить… Решится как-нибудь ближе к делу.

— Само не решится. Кто будет решать? Кто возьмет на себя функцию Господа Бога?

— Не знаю, — буркнул Эдик. — Медкомиссия какая-нибудь… суд… присяжные… Найдется кто-нибудь.

— Вы уверены, что они будут судить непредвзято? По справедливости?

Эдик начал раздражаться:

— О чем вы, Андрей Николаевич? Предвзято, непредвзято… Какая разница?! У нас препарата для людей и в помине нет, а вы думаете, как его делить. Когда сделаем, тогда и решим.

— Вряд ли это будем решать мы… вы, Эдуард. Когда о вашем чудо-препарате узнают фармакологические корпорации и правительство — неважно, в каком порядке — они наложат на него лапу. Корпорации взвинтят цену, правительство займется распределением… бессмертия. Среди узкого круга ограниченных людей.

Злость в Эдиковой душе закипела. Что за ерунду мелет шеф? Эдик надеялся на конструктивный разговор, на обсуждение деталей публикации, выступления… технических аспектов разработки «вакцины бессмертия» — фу, название-то какое дурацкое. Наверняка привяжется!

Он попытался вернуть спор в разумное русло:

— Андрей Николаевич, на конгрессе докладываем или нет? Если докладываем, так надо заявку посылать скорей, дедлайн послезавтра! И надо решить, на ком следующий эксперимент ставить. Может, не на мышах, а на крысах? Или на кроликах?

— Бессмертных кроликов не прокормим. Весь бюджет сожрут, — пробормотал шеф и продолжал настойчиво: — Вы не понимаете, Эдуард, какого джина готовы выпустить из бутылки. На вашей «вакцине бессмертия» можно сделать огромные деньги. За нее немедленно начнется драка. Технологию запатентуют и засекретят. А лично вас, чего доброго, изолируют. Чтобы не делились ценной информацией с кем ни попадя.

— Пессимист вы, Андрей Николаевич! — в сердцах заявил Эдик. — Так и надо скорее информацией поделиться. Чтобы нельзя было засекретить. Доложу — и народ этим по всему миру займется!

— Всему миру и так есть чем заняться. Уверяю вас, не везде еще люди досыта едят. Им не до бессмертия.

— Одно другому не мешает, — пробурчал Эдик.

— Мешает, — вздохнул шеф. — Слушайте дальше. «Вакцины бессмертия» сразу на всех не хватит. Первые дозы достанутся элите. Обеспечив долгую жизнь себе, вряд ли она захочет делиться ею с остальными. В лучшем случае, первыми бессмертие получат граждане наших благополучных стран. Конечно, не все сразу. Конечно, построятся в электронную очередь, все будет прозрачно… Жители стран победнее тоже захотят стать долгожителями. Приобщиться, так сказать. Но у них с вакциной будет хуже, а напряжение в обществе — сильнее. Кто-то ринется за вакциной в Америку и Евроссу. Кто-то ринется свергать свое правительство. Бурление начнется хуже, чем во времена нефтяных войн. Ваша вакцина, Эдуард, не объединит, а расслоит человечество. На сорта. Первый сорт — элита из долгожителей. Второй сорт — те, кто надеется получить долгую жизнь из рук элиты. А третий сорт — те, кто впахивает на первые два и производит себе подобных. Вы этого хотите, Эдуард?

Эдик обеими руками взъерошил волосы. Нет, он знал, что шеф пессимист, но такой! Родом из детства, не иначе. Еще бы! Шеф сам застал жестокие нефтяные войны, о которых Эдик только слышал от родителей.

Но сейчас-то другое дело! Термоядерные станции обеспечивают человечество неиссякаемой энергией. Бывших врагов почти всех удалось замирить, отдельные шайки бандитов не в счет. Америка с Евроссой не жалеют сил и средств, помогая беднейшим странам. Не может быть, чтобы все сложились так мрачно, как представляется шефу!

Тут в комнату просунулось черная голова Нгози:

— Эдик… О, профессор, здравствуйте! — он уважительно кивнул. — Я все сделал. Триста шестнадцатая в изоляторе, остальные из группы здоровы, на месте оставил. Что-нибудь еще?

— Приготовь процедурную для эвтаназии, — велел шеф. — Я займусь.

— Может, триста шестнадцатую сразу туда?

— Нет. Это для сорок восьмого, сорок девятого и пятидесятого.

Эдик обмер. Это же его мыши!

— К-как?.. — выдавил он. — За что?! Шеф, вы не можете!

— Могу, — холодно сказал шеф. — Эдуард, ваш эксперимент неудачен. Если вы вздумаете поделиться с кем-нибудь его результатами, я первый обвиню вас в фальсификации. Опозорю перед всем сообществом. Идите и подумайте об этом. Сегодня у вас выходной.

От неожиданности, обиды и злости у Эдика потемнело в глазах и сперло дыхание, будто шеф ударил его кулаком под дых. Шатаясь, он вывалился из кабинета. Не помнил, как переоделся, как выбрался на улицу, как сел на элобайк…

Очнулся, только когда его, вихляющегося посреди дороги, оббибикал автоматический грузовичок-развозчик.

Нет, так нельзя. Надо взять себя в руки. Сейчас он будет гонять по городу, пока не выгонит всю злость. Потом заберет Машутку из Садка.

А потом подумает, что делать дальше.

Андрей Николаевич неподвижно сидел в закутке Эдика, слепо уставившись на крутящуюся голограмму.

Соблазн велик. Коррекция старческих дефектов ДНК… вряд ли он сильно омолодится, но болезни и смерть отодвинутся на много лет… А ведь уже чувствуется скованность в суставах и тяжесть в голове, да и память не та, что прежде. Пусть методика еще не отработана, но при таких талантах Эдуард доведет ее до ума года за два-три, не больше. Через три года перед пожилыми появится еще лет сто жизни. А для юных бессмертие из мечты превратится в явь.

На что только они потратят время бесконечной жизни? На созидание, творчество, полеты к звездам? Или на бесконечную скуку, суррогатную реальность игр и пустое выжирание биосферы?

Если замедлится смена поколений, ускорится ли прогресс?

Нет. Хватит жевать одни и те же мысли, словно жвачку. Надо делать, что решил.

Спокойным, размеренным шагом Андрей Николаевич вошел в процедурную. Мрачный Нгози уже водрузил на стол контейнеры с репаразными мышами, выложил в ряд шприцы с азофолом.