Василий Криптонов - Оружие скорби II: Эволюция

Ланс огляделся, шагая вслед за Арвиком. Дорога вела к причудливому зданию. Четыре башенки из красного кирпича стояли по углам куба из стекла и стальных полос. Внутри стоял овальный стол для переговоров, два удобных кресла, несколько стеклянных шкафчиков с бутылочками — вода или что-то покрепче. Еще Ланс разглядел кофе-машину.

Здание для публичных дебатов построили давно, но использовали редко. В основном проблемы, требующие дебатов, решались на местном уровне, а здесь, на Триумвирате, обсуждали более серьезные вопросы, и в более уютной обстановке.

Здание располагалось посреди аккуратно постриженной лужайки, по сути — полянке, окруженной лесом. Периметр охранялся десятком автоматических вышек. Ланс посмотрел на одну из них как раз в тот момент, когда широкий ствол повернулся и «посмотрел» на него в ответ. Ланс судорожно сглотнул.

— Хирту это не понравится, — пробормотал он.

— Разумеется, — отозвался Арвик. — И мы быстро всё демонтируем. Продемонстрируем полнейшую лояльность.

— Из вас получился бы неплохой политик, генерал-полковник, — улыбнулся Ланс.

— Благодарю. Но я не ем дерьма, предпочитаю армейский паёк.

Ланс промолчал. В мирное время Арвик вряд ли бы позволил себе такие речи. Когда мирное время вернется, Ланс припомнит всё, но пока… Пока лучше было не обострять отношения с военными.

Стеклянные двери бесшумно разъехались в стороны, пропуская гостей. Арвик бегло оглядел помещение и подошел к кофе-машине. Пока он там возился, открылась дверь в одной из соединенных с кубом башенок, и оттуда вышла съемочная группа. Ланс машинально поправил галстук и встал рядом со столом, положив на него одну руку. Лицо приняло привычное серьезное, озабоченное выражение. В последнее время Ланс начал примешивать к нему немного страдания.

Теперь он был в родной стихии. К нему подскочили гримеры, вспыхнул прожектор. Режиссер кричал, чтобы убрали из кадра военных. Наконец, всё было кончено. И Ланс, глядя в камеру, сказал:

— Это — мой официальный ответ Винчу Хирту. Ответ главы Триумвирата — верховному советнику узоргов…

***

Они все заслужили эту ночь многочасовыми мозговыми штурмами, записью, маневрированиями и постоянно напряженными нервами. Теперь корабль таился в одной из ледяных пещер Ваграна, с потушенной электроникой, и спал. Никого из его обитателей не волновало положение солнц относительно любой из планет. Сейчас была ночь.

Они заслужили эту ночь…

Вспышка заставила Хирта вздрогнуть. За долю секунды спящий мозг успел интерпретировать сигнал как взрыв звезды, и Хирт проснулся с тяжело колотящимся сердцем.

Темно, тихо. Только рядом слышно дыхание.

— Что ты сделала? — прошептал Хирт.

— Фотку на память, — отозвалась Салли.

Она подняла руку — Хирт разглядел это ее движение благодаря своим глазам, тускло светящимся в кромешной тьме — и над браслетом затеплилось изображение. Он увидел себя и Салли, лежащих рядом. Он спал, а девушка состроила озорную гримаску, показала язык.

— Удали, — проворчал Хирт, зарываясь лицом в ее густые волосы, пахнущие чистотой и мылом.

— Ни за что на свете. Если всё выгорит, и ты будешь сидеть на Триумвирате вместе с Лансом — прикинь, чего будет стоить эта фотка?

— Если «всё выгорит», эта фотка ни черта не будет стоить. Тебе просто некому будет ее продавать.

Салли прыснула в кулак.

— Да, ты прикольный, — сказала она. — Будешь спать? Или проведем еще пару раундов?

— Начнем с предварительных ласк. Погладь мне рубашку и свари обед, а там посмотрим.

Салли хлопнула его по голове ладошкой.

— Хорошего же ты обо мне мнения. Да будет тебе известно, что такая хозяйка, как я, может только сварить рубашку и погладить обед перед тем как его сожрать. А теперь… — Она быстрым движением оседлала его, наклонилась и прошептала: — Покажи мне хваленую выносливость узоргов, господин советник!

Хирт не заставил себя упрашивать. Его руки легли на ее бедра, двинулись вверх, но вдруг остановились. Девушка будто окаменела, и браслет ее тут же засветился.

— Ну что там, новая смешная картинка из соцсетей? — поморщился Хирт.

— Ланс отозвался. — Из голоса Салли исчезли все игривые интонации. Теперь она вновь была профессионалом.

— Отлично. — Хирт вывернулся из-под неё, сел на койке и хлопнул в ладоши. Загорелся свет. Они принялись одеваться в крохотной каютке.

— Включай, — приказал Хирт. — Пусть балаболит, всё равно буду пересматривать несколько раз.

Салли сделала быстрое движение бровью, и возле самой двери появилось голографическое изображение Ремила Ланса.

Директор Вернер на прощание хлопнул его по плечу, стоя на проходной завода.

— Удачи, парень. Уверен, что сможешь вылететь с Чаппела? Пропускной режим ужесточили, тебе потребуется веская…

— У меня дядя держит гостиницу на Анмиле, — сказал Кальвин Строук и поправил лямку рюкзака. — Скажу, чтобы прислал приглашение.

— Анмил. — Вернер несколько раз кивнул, взгляд его затуманился; он будто вспоминал что-то, или просматривал информацию с браслета. — Да, хорошо. Анмил тебе подойдёт. Не задерживайся тут. И рот держи на замке.

Этот разговор состоялся почти двое суток назад, а сейчас Строук шел по пустынной улице под проливным дождем, и на него скалились пустые окна вымерших многоэтажек. Ветер рвал лёгкую куртку, холодная вода заливала глаза, хлюпала в ботинках.

Наконец, впереди забрезжил фонарь. Строук ускорил шаги.

Фонарь горел у одного из немногих заведений, выживших в этой трущобе, давно предназначенной под снос. Как выглядел бар снаружи, Строук оценить не успел — торопился заскочить внутрь. Внутри же было на редкость гнусно.

Пол из дешевейшего пластика давно пошел трещинами, пожелтел и местами выгибался. Окурки и прочий мусор забивались в трещины десятилетиями, пятна крови кое-где не удосужились толком отмыть.

Столы и стулья выглядели не лучше — всё тот же дешевый пластик, резаный, жженый, залитый той дрянью, которой травились сидящие тут мрази. Иначе этих людей Строук не смог бы назвать при всём желании. У них были глаза зверей, готовых кинуться на первого встречного и прирезать за пачку сигарет. Так его и предупреждали, Строук знал, на что шел.

Ему несказанно повезло. Все эти пьяные, обдолбанные, не скрывающие запрещенного оружия ублюдки лишь покосились на Строука и вновь повернулись к барной стойке. Было слишком тихо для подобного места, единственный голос раздавался как раз оттуда и принадлежал человеку, находящемуся за несколько световых лет отсюда.

— …от лица всей галактики, что мы очень заинтересованы в любой возможной помощи. Триумвират не хочет войны. Триумвирату не нужна война. Поэтому мы готовы рассмотреть ваши предложения, господин Хирт. Я уверен, все недоразумения, которые встали между нами, легко разрешимы. Я, Ремил Ланс, готов к переговорам, которые должны пройти здесь, на планете-столице Триумвират.