Василий Криптонов - Последний звонок. Том 2

Дожевывая второй бутерброд, я думал, что чувствую себя сильнее Принца. За мной на верную смерть легко пойдут и Жанна, и Маша, и Эля, а теперь еще и Костик. Да и Юля, я уверен, в конечном итоге пополнит их ряды. Принц же остался в одиночестве, даже без Бори.

Допив молоко, я почувствовал в желудке страшную тяжесть и закончил трапезу. Перебрался на матрас. Глядя в потолок, думал о Юле, и мысли становились тревожнее.

Если разобраться, то Принцу ведь не нужна она сама, нужна лишь ее сила. То есть, достаточно запугать Юлю, убедить как-то отказаться от силы… Или убить?

Эту, последнюю мысль я постарался загнать подальше в подсознание. Слишком мало я знаю о расстановке сил, о правилах этой игры. Принц врал, играл смыслами, подавал крохи правды под тем гарниром, под которым было удобно в конкретный момент. Мне позарез нужно альтернативное мнение, и получить я его могу лишь от одного человека.

Когда этот человек вернулся — скрежет ключа в замке заставил меня проснуться и подскочить — я чувствовал себя так, будто проспал несколько лет.

— Облачайтесь, Дмитрий Владимирович. — Николай Васильевич швырнул мне бумажный пакет. — А я пока внесу немного света в вашу жизнь.

Вспыхнула люстра. Я, щурясь и шипя от боли в расслабленных мышцах, соскреб себя с матраса. Николай Васильевич тем временем проинспектировал квартиру, отворил в кухне окно, не раздвигая штор, и закурил. В качестве пепельницы он использовал кружку, из которой я пил молоко.

— Не задерживайтесь, нам нужно ехать.

— Нашли Юлю? — спросил я, заглядывая в пакет.

Там действительно оказался костюм, черный, как сама тьма. Пиджак, брюки и рубашка, контрастно белая, лежали запакованными в целлофан. Под ними я нашел пару черных туфель, коробку с «iPhone» и пачку «Winston». А еще — бензиновую зажигалку с щелкающей крышкой.

— Пока нет, только условно определили район. Но контролируем все камеры в аэропортах и на вокзалах. Ждем, сейчас выход Арсена.

— Куда тогда торопиться? — проворчал я.

Брюки и рубашку как будто на меня шили. Я с непривычки запутался в мелких пуговках.

— Мария Вениаминовна пришла в себя и хочет вас видеть.

Я на секунду замер, потом начал стремительно одеваться. Телефон и сигареты рассовал по карманам пиджака, туда же запихал черный галстук — времени учиться его завязывать не было, как не было под рукой и Жанны, обладавшей этим тайным умением. Задержался еще на пару секунд, чтобы бросить взгляд в зеркало. И расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке.

Когда-то по радио в машине я услышал интервью с женщиной из модельного бизнеса. «Все разговоры о том, идет ли человеку костюм, — чушь, — заявила она. — Как человеку может идти или не идти его лицо?»

Как и многие другие слова, случайно услышанные в течение жизни, эти надолго застряли у меня в памяти, но только теперь обрели смысл. Я смотрел на свое отражение, и мне нравилось то, что я видел, едва ли не впервые в жизни.

— Секрет довольно прост, он — в количестве нулей на ценнике, — сообщил Николай Васильевич, открыв дверь. — Вы закончили прихорашиваться? Или мне подождать, пока вы накраситесь?

— Я похож на гробовщика, которому плевать, жив клиент или мертв.

— Так и должно быть, — согласился Николай Васильевич. — Добро пожаловать в клуб.

Мы ехали тем же маршрутом, что и утром. Тогда солнце только-только нарождалось над городом, теперь оно умирало, вспыхивая алым пламенем на окнах домов и лобовых стеклах автомобилей. Я опустил солнцезащитный козырек и повернулся к Николаю Васильевичу.

— Хочу уточнить детали. Насчет Юли. Сейчас ее ищем мы, Брик и, вероятно, этот чертов Исследователь. Живой она нужна только нам. Я правильно понимаю?

— Нет. — Николай Васильевич закурил. — Живой она нужна только вам, Дмитрий Владимирович. Меня сам факт ее существования не заботит ни в малейшей степени.

Я моргнул от растерянности.

— Но там, в Красноярске, вы сказали…

— Первое. — Он открыл окно и пыхнул туда клубом дыма. — Там, в аэропорту Красноярска, вы говорили с одним из тел, в которых периодически бывает Разрушитель, то есть, — я. У мужика дочь такого возраста, и вообще, он очень сентиментален из-за своей болезни. Второе. Я действительно сказал, что хочу спасти Юлю, но не потому, что она мне чем-то дорога, а потому, что это был единственный способ заставить вас поступать правильно. Если вас интересуют тонкости предстоящей операции — разочарую: поскольку Силы ранее не занимались воплощениями, то и таких сбоев системы, как Юля, не появлялось. Предположительно , можно убедить ее расстаться с силой в пользу того, кого она выберет. Это должно быть похоже на самоопределение души после смерти. Но если она выберет не того, то все затрещит по швам. Именно поэтому, Дмитрий Владимирович, наши с вами цели совпали. И не надо морщиться. То, что я не испытываю каких-либо ценных для вас эмоций сам по себе, не значит, что я не могу их имитировать.

Сделав над собой усилие, я это проглотил. В конце-то концов, если человек делает то, что нужно, какая разница, что он при этом чувствует? Главное, чтобы результат радовал лично меня.

— Хорошо, усвоил, — кивнул я. — Исследователь хочет убить Юлю?

— Третье, — стряхнул в форточку пепел Николай Васильевич. — Называть Исследователя — Исследователем уже не актуально. Небеса захлопнулись в тот миг, когда он убоялся развоплощения и повел свою игру. Попытка убить Юлю на крыше — это было его последнее действие в интересах Исследователей. После этого он, по сути, превратился в то же самое, что являет собой Принц, но с куда меньшим грузом сентиментальности. Иными словами, Дмитрий Владимирович, у нас тут не штампованный голливудский боевик с добром и злом. Это — фильм Гая Риччи, или Квентина Тарантино, где целый ряд подонков цинично преследует свои цели. При этом лишь один подонок знает, как поступить правильно — для того, чтобы жизнь на Земле и во Вселенной продолжалась. — Николай Васильевич показал большим пальцем на себя. — А Юля — это разница в балансе между Исследователями и Разрушителями. Ранее было достаточно отдать ее силу первым. Теперь все несколько сложнее, из-за этого придурка, который пытался вас шантажировать. Поскольку ни он, ни Принц более не рассматриваются как кандидатуры на возвращение, должны погибнуть они оба, плюс я — тогда баланс будет полностью восстановлен и, хочется верить, Силы больше Землю не потревожат.

Николай Васильевич резко вильнул рулем и долбанул по клаксону. Замешкавшемуся при повороте водителю досталась длинная матерная тирада.

— Давайте все предельно упростим, — вздохнул я. — Кто будет пытаться убить Юлю?

Он рассмеялся, покачал головой: