Василий Криптонов - Последний звонок. Том 2

— Ты способен бить на поражение?

Под тихий смех в памяти мелькнуло лицо мертвого Разрушителя в машине. Холодок прополз по спине. Как будто я боюсь Бориса. Я? Боюсь?!

«Первый шаг на пути к исцелению — признать болезнь. Я — убийца. Как минимум — собственной матери».

— Твою мать убил я.

«Как будто я с этим спорю. Вперед!»

Что ж, в бой так в бой. Я достал из кармана пистолет, отщелкнул предохранитель и шагнул в ворота.

По ушам полоснул визг. Должно быть, Положенцев поставил простенькую защиту, отводящую звуковые волны — за ворота не прорывалось ни звука.

— Уйди от меня! — Юля вопила так, будто вот-вот вывернется наизнанку от крика. Она замерла на больничном крыльце, тяжело дыша, и сверлила ненавидящим взглядом дедушку в светлом костюме. Он стоял, беззаботно вертя трость, спиной ко мне, и смотрел на Юлю. Я не мог видеть выражение его лица, подавно не мог прочитать его мысли, но готов был поставить всю Вселенную на то, что он улыбается.

«Не будем пока усложнять. Твой ход».

Я поднял пистолет, одновременно смещаясь вправо, чтобы Юля не попала под огонь. Она заметила движение, ее взгляд переместился на меня, зрачки расширились. Зря, дочка. Теперь у меня нет времени прицелиться.

«Стреляй!»

Трость замерла. Я нажал на спусковой крючок. Пистолет дернулся в руке, сухой и резкий звук выстрела вспорол звенящую тишину.

— Принц? — Положенцев развернулся, порадовав меня добродушной улыбкой. — Вот и новая встреча. Ты, надо полагать, объяснил девочке, что имеешь к ней некое генетическое отношение. Иначе что заставило ее броситься бежать, как ошпаренную? И чего ты хочешь теперь?

Куда подевалась пуля — я не знал. Положенцев мог отвести ее, или вовсе уничтожить. Передо мной стоял самый опасный противник, какого можно найти на Земле: полноценный симбиоз Исследователя и человека. Даже я, взращенный в человеческом теле, не мог выжать из него столько. Положенцев-человек развивал мозг всю жизнь, не ведая других задач и наслаждений. Исследователь установился на него, как пакет расширений на и без того мощную программу.

— Ты тоже не сказать, чтоб далеко продвинулся.

Положенцев вновь сверкнул белыми зубами. Вряд ли настоящими — в его-то годы.

— У меня есть авторитетный источник, на который я могу сослаться, — сказал он. — Вот погляди. — Положенцев обернулся к Юле. — Мир существует за счет взаимодействия двух сил: созидания и разрушения. Доминирование первых приведет к росту энтропии и смерти Вселенной, доминирование вторых — к распаду и, опять же, смерти Вселенной. И только баланс может помочь вашему миру, во всей его красоте и неповторимости, существовать вечно. Я представляю собой силы Созидания. Тебе оказана величайшая честь послужить балансу. Вот что я предлагаю: великое дело, более достойное и благородное, чем любое другое, которое ты сможешь найти…Или хочешь послушать, что предлагает он? Твой так называемый отец. Винтик, выпавший из механизма мироздания, и задумавший объявить ему войну?

«Он правда настолько тупой?..»

— Нет, он — гений, — усмехнулся я. — Просто не разбирается в психологии подростка.

Я встретил недоуменный взгляд дочери:

— Я не Исследователь и не Разрушитель. И я, в отличие от господина профессора, не собираюсь тебя убивать.

— Вранье! — Положенцев ударил по асфальту тростью. — Ложная надежда. Смерть девочки и ассимиляция — неизбежны, иначе не получится отъять силу…

— Не смей рассказывать, что у меня получится, а что нет. И не смей угрожать смертью моей дочери. Сопляк.

Старческие глаза вспыхнули. Я выстрелил и бросился в сторону. Вскрикнула Юля. Упав на спину, я успел заметить вырванную из проема громоздкую дверь. Она должна была размазать меня по асфальту, но пролетела мимо, в сторону ворот.

— Как она? — шепнул я, поднимая пистолет.

«Сейчас ближе к тебе, чем к любому из… них».

Пауза от меня не укрылась. Боря поздно понял, что за информацию мне дает. Ствол замер. На мушке оказалась Юля. Она согнулась на крылечке, закрыв голову руками. Одно движение, и я победил. Мышиная возня закончится, начнется моя великая война.

Мозг отдал приказ, мышцы дернулись, и пистолет сместился. Загремели выстрелы. Положенцев поднял трость, похожий на боевого мага, останавливающего пули.

«Элемент неожиданности!» — Со стороны ворот что-то мелькнуло. Положенцев вскрикнул, взмахнул руками и оказался на летящей двери. Она тут же перевернулась, попытавшись размазать свою ношу по асфальту. Я откатился в сторону, прицелился, выстрелил.

Положенцев боролся с дверью, лежа на спине, и проморгал выстрел. Пуля ударила в плечо, раздался крик. Дверь рухнула, похоронив под собой академика. Будь ты хоть семи пядей во лбу — псих с раздвоением личности сомнет тебя числом.

Я встал, отбросил пистолет — пустой, бесполезный. Краем глаза отметил, что Юля все там же, на крыльце.

— Отвернись, — посоветовал я. И, шагнув к двери, обратился к Боре: — Давай.

Я слабо ощущал, как он пользуется силой. Видел лишь, что дверь дрожит, слышал поскрипывание. Я ждал, когда из-под нее потечет кровь, ждал звука лопнувшего плода…

«Не мо-гу!..» — проскрипел Боря.

Дверь взвилась в воздух, крутнулась и полетела на меня. Я отпрыгнул, упал на спину — тщетно. Дверь грохнулась мне на грудь. Боря пытался толкать ее вверх, но его сил не хватало. Чудовищный вес, от которого темнело в глазах, стал еще больше, когда Положенцев наступил на дверь.

Белый костюм стал серым, аккуратная бородка растрепалась, из рассеченного лба по грязной щеке текла струйка крови.

— Я больше не намерен терпеть…

Молнией взлетела трость. Взвыл рассеченный воздух. Трость ударила в затылок Положенцева, с треском переломилась. Глаза, уже начавшие светиться синим, погасли, закатились. Исчезла сверхъестественная тяжесть, давящая на грудь — теперь это была просто дверь со стоящим на ней человеком.

Положенцев качнулся и, как подрубленный, упал. Обломок трости повис над глядящим в небо лицом.

— Не надо, — прохрипел я, выбираясь из-под двери. — Не убивай. Пока он жив, он в ловушке тела.

Обломок упал, покатился по асфальту.

— А если он очнется? — Голос Юли дрожал.

— Мы позаботимся, чтобы этого не случилось. Сможешь его поднять?

Юля спустилась с крыльца, остановилась в трех шагах от меня. Глядя на тело Положенцева, покачала головой. Ее силы оставались спонтанными, больше зависели от эмоций, чем от разума.

— Боря?

Он легко поднял тело в воздух. Положенцев не шелохнулся, будто продолжал лежать.

— Идем. — Я мотнул головой вслед плывущему в воздухе телу. — Если ты, конечно, не планируешь снова бежать.

Я шел, и Юля шагала следом.

— Да если бы я понимала, куда бежать! — со злостью произнесла она. — Ты знаешь, где мама?