Ярослав Васильев - Дети иного мира [СИ]

Они успели пройти половину пути, когда в небо со стороны поселения поднялись две оранжевые сигнальные ракеты.

Пограничники замерли, будто наткнулись на невидимую стену. Деревня мертва. Их товарищи — тоже мертвы, хотя ещё живы. Оранжевый сигнал означал, что пограничники столкнулись с угрозой, которую не отразить силой одной заставы и которая угрожает соседним поселениям. «На помощь не идти, начать эвакуацию, задержим сколько сможем». Несколько мгновений бойцы стояли столбом, потом выучка взяла верх. Карту участка все помнили наизусть, поэтому капитан быстро распределил, кто в какую спешит деревню, кто предупредить соседнюю заставу. Двоих Алексей отправил к реке в сторону Мёртвого города. Там ещё остались военные, которые вылавливали остатки затаившихся соратников Графа. Если и остальные заставы вдоль границы атакованы и погибли, то хоть кто-то должен предупредить о случившемся. Сам же с одним из бойцов решил добраться до Урайкино, чтобы понять, что случилось… И узнать судьбу десятка Кривицкого.

Ещё на подходе стало понятно — помощь никому больше не понадобится: по деревне скакало множество всадников с факелами, а в бинокль были хорошо видны трупы жителей…

Звонок поднял Александра посреди ночи. Не до конца сбросив оковы сна, он, не включая общий свет, чтобы не разбудить Наташу, осторожно прошёл в кабинет. По дороге машинально посмотрел на фосфоресцирующий циферблат на стене коридора. Три часа утра. Уже в кабинете щёлкнул выключателем настольной лампы и снял трубку. Из аппарата рявкнуло в ухо:

— Господин адмирал, у нас «Циклон»!

Сон мгновенно пропал. Когда Наташа всё-таки проснулась — Александр, уже ни о чём не думая, включил свет и торопливо одевался — буркнул невразумительное: «Спи, это меня». Не дожидаясь ответа, выскочил вниз и чуть ли не на ходу запрыгнул в машину охраны, уже дожидавшуюся у подъезда. Сигнал «Циклон» означал, что в колонию вторгся недружественный отряд аборигенов.

В операционном зале генштаба адмирал сразу отправился к большой карте у стены. Вместо неработающей видеостены поставили большую прозрачную магнитно-маркерную доску: с одной стороны планы и схемы, с другой планшетисты клеят фишки и рисуют текущую ситуацию. Белым и зелёным был нарисован Барьер, красным отмечен район на северо-западе. Синие фишки мотопехотных батальонов сосредоточились возле мостов и на юге. Одновременно адъютант докладывал обстановку.

— Отряд численностью не менее тысячи сабель минимум при одном хорошем маге. Вошёл через брешь в зоне четырнадцатой заставы. Застава отступила с боем, Урайкино удержать не удалось. Идёт эвакуация, генерал Белозёров уже на той стороне.

Александр кивнул. Ещё когда разрабатывались планы на случай вторжения, было решено, что передним краем станет командовать Сергей Матвеевич. У него больше всего опыта войн их нынешним вооружением. Рот возьмёт на себя тыловое обеспечение и резервистов. Адъютант продолжил.

— Уже объявлен режим «стена». Пункт два на ваше усмотрение.

Несколько секунд адмирал думал. По плану «стены» посёлки и города превращались в замкнутые крепости, готовые к штурму. Пункт два означал начало призыва резервистов. С одной стороны, тысяча сабель — это не очень много против автоматов и орудий. За последние месяцы удалось наладить в полном объёме производство патронов для «калашей» и снарядов для орудий и миномётов с резервных складов времён Холодной войны. К тому же, как только нормально заработал пороховой завод, все свободные мастерские подключили к изготовлению реактивных систем, слегка модернизированных аналогов знаменитой «катюши». Против плотных построений латной пехоты и конницы вполне надёжное средство. С другой стороны, чувствовался холодок нехороших предчувствий. Магия и её мощность была неизвестным фактором. Наконец адмирал приказал:

— Пункт два вступает в действие.

Всю ночь, пока шла эвакуация посёлков в зоне вторжения, а навстречу переправлялась пехота, в генштабе с тревогой ждали, что враг попытается атаковать мосты или колонны на марше. В темноте лук и автомат равны. Но противник почему-то медлил. Не начал он наступление и на следующий день, лишь выпустил вокруг себя пальцы разъездов. Заодно принялся жечь поля и грабить ещё два ближних покинутых жителями села. К вечеру штабисты выдали заключение. Стычка с пограничниками в деревне сопровождалась для врага неприемлемо большими потерями, и командующий опасается втягиваться в городской бой. Хочет выманить людей на равнину и использовать преимущество в коннице. Следующим утром пришло подтверждение от военной разведки. Ночью они захватили несколько пленных и развязали им языки… Особенно внимательно Александр прочитал отдельный, предназначенный лишь для него и Белозёрова документ — как именно шёл допрос. Понятно, что в нынешней ситуации ответов добивались пыткой… В совершенстве язык степняков знал лишь Агенор, несколько подготовленных с его помощью переводчиков могли более-менее объясниться, и только. Гвенъя отнёсся к допросу абсолютно спокойно: не только сказывались лишь слегка разбавленная земным гуманизмом мораль Позднего Средневековья, и давняя вражда Степи и Леса. Агенор принял людей как своих и теперь готов хоть в бой идти, но защитить новую Родину. А к вечеру в генштаб пришла депеша от Белозёрова. В переводе с военного на обычный язык — если враг хочет сражения, там его мы и закопаем.

Позиции начали оборудовать с рассветом, едва специалисты-историки и знакомые с конной ездой люди указали на единственно пригодное для атаки всадников место и направление. И пусть копать приходилось вручную, когда вдалеке показались первые разъезды, солдаты уже успели оборудовать две линии окопов и соорудить капониры для орудий и миномётов. Даже если их будут обстреливать чем-то наподобие магических фугасных и шрапнельных снарядов, линия обороны устоит. В тылу в небо поднялись несколько воздушных шаров с корректировщиками. Впрочем, с небольшого холма, где располагался командный пункт, в стереотрубу равнина тоже просматривалась отлично.

Профессор-историк из университета оторвался от окуляров и прокомментировал:

— Товарищ генерал, готовятся к конной атаке. Думаю, минут через пятнадцать начнут.

— Хорошо.

Белозёров открыл рот отдать команду, как зазвонил телефон и адъютант доложил.

— Говорит вторая батарея. Слева от центра вражеских позиций необычная область. Как только приготовишься дать туда выстрел, мысли путаются. Пустое орудие наводится исправно, но стоит вставить снаряд, пожелать им попасть в эту точку — и взгляд уходит в сторону.

Белозёров только хмыкнул:

— Они бы ещё там флаг и транспарант поставили: «Командиры здесь». Накрыть их «градом», потом шрапнелью. Вячеслав Дмитрич, вы человек невоенный, — обратился он к историку. — Прочитаете по бумажке. Связь с шестой и четвёртой батареями.