Ярослав Васильев - Полночь XXI века

Впрочем, посветлело ненадолго. Солнце ещё только надумало величаво коснуться земли, а облака, окончательно потеряв силы, уже рухнули вниз. Сразу накатили туман и темень, не помогало даже то, что кортеж почти въехал в город, и здесь каждый пятачок освещали яркие фонари. Свет от автомобильных фар теперь словно продирался сквозь плотную белёсую вату, яростно резал её, стараясь хотя бы притронуться к асфальту. И всё равно тягучая, как кисель, пелена не поддавалась, ещё плотнее укутывая от взора окружающий мир. Машины уже не мчались, как много часов до этого, а несмело крались по вечернему городу. С насмешкой откуда-то из белой мглы протарахтел трамвай.

Также внезапно, словно по мановению руки, туман пропал. Теперь машины быстро летели по вечернему городу среди мигающих неоном рекламных вывесок, глотая чёрный, блестящий, словно лакированный асфальт и жидкую серую грязь, наплывавшую с обочин. И всё равно пусть из тёплого салона, но смотреть на город, все глубже погружавшийся в стылый вечерний сумрак было неуютно. Как будто тьма готовится накрыть Москву с головой, поглотить её навсегда, и больше никогда не выглянет солнце, не засияет всеми цветами радуги. Поэтому, когда показалась сверкающая огнями подсветки башня центрального офиса, Леонид испытал облегчение.

Кортеж замер в подземном гараже, Леонид сразу же растолкал остальных.

— А? Что? — Тимофей осоловелым взглядом посмотрел на отца.

— Мы на месте. Давай в гостевые номера, отсыпайтесь. Чтобы на утреннем совещании были свежие как огурчик.

Саша помотал головой, пытаясь прогнать остатки сна:

— Ты что, не спал? Думаешь, железный? Ещё сейчас пойдёшь делами заниматься.

— Не тянет в сон вообще. Нервное, видимо. Да нет, поднимусь к себе, посижу минут двадцать-тридцать, в себя приду.

— Лёня, я с тобой.

— Сашок, в зеркало посмотрись. Из тебя сейчас работник никакой. Говорю же, — Леонид подтолкнул друга к лифту вслед за молодёжью, — я тоже не собираюсь ничего делать, в себя прийти после дороги.

На административный уровень Леонид решил добираться пешком. Сначала по лестнице, но она охватывала только выделенный приватный кусок небоскрёба и заканчивалась где-то на середине пути. Дальше нужно было выйти в общую часть и уже по общей лестнице или на директорском лифте подниматься в свой кабинет. Час был поздний, коридоры давно затихли, лампы горели в полнакала, свет на рабочих местах вообще погашен. Ковролин на полу хорошо гасил шаги, зато воображение всё прекрасно дорисовывало. И громкий топот, и тени по углам, откуда вот-вот выпрыгнет нечто страшное. Леонид невольно передёрнул плечами и пообещал себе, что долго засиживаться не будет. Нужно отдохнуть, а то нервы явно на пределе: до детских страхов докатился, что дальше?

В приёмной кабинета свет оказался почему-то ярко включён, а на диванчике сидела девушка. В первое мгновение Леонид её не узнал: обычная униформа пиджак-брюки работницы среднего звена, мелкие светлые кудряшки тоже не ахти какая уникальная примета. И лишь когда посетительница с радостным возгласом: «Здрасте, дядя Лёня», — кинулась навстречу, Леонид узнал Сашину дочку. Поймал её в объятия:

— Здравствуй, Мила. Пошли, не здесь же нам сидеть. Я так понимаю, что-то случилось, да? Причём по работе, но… Иначе ты бы не стала меня ждать и ждать здесь.

Девушка кивнула. Но оказавшись в кабинете, Мила не сразу начала рассказывать, а сначала сунулась в сейф, гордо сверкавший хромом в углу. Свои знали, что секретных документов Леонид на рабочем месте никогда не оставлял, а поскольку «для антуражу сейф положен», держал внутри кофе, колбасу, хлеб и сыр в вакуумной упаковке. Девушка быстро заправила кофемашину и сделала бутерброды. Леонид, ощутив, что, оказывается, проголодался, надкусил ближний к себе бутерброд, кивком поблагодарил. Торопливо прожевал.

— А теперь рассказывай.

— Я… я… дядя Лёня, в общем… Я начальника департамента рекламы уволила. Проект приказа у вас в папке.

Леонид без слов вынул из папки «Входящие» нужный листок, поставил подпись. Дальше сунул в сканер на столе. Тот заурчал, отправляя скан в систему электронного документооборота компании. С этой секунды приказ считался вступившим в действие.

— А теперь рассказывай за что, — и с вопросом посмотрел на девушку.

С первого дня, когда она пожелала всерьёз заниматься делами компании, Леонид и Саша её предупредили: пусть формально Мила в Совете директоров пока имеет право совещательного голоса, на деле её приказы будут иметь равную с остальными владельцами силу. Леонид или Саша будут их сначала подтверждать, а только потом спрашивать. И вот впервые за несколько лет работы Мила своими особыми полномочиями воспользовались.

— Дядя Лёня, он… он меня попробовал в постель затащить. На днях в уголке зажал и открыто сказал. Или я под него лягу, или он меня выкинет. И… я потом у девочек узнала. Я не одна такая. А двоих, которые отказались, он и в самом деле выкинул.

Глаза Леонида превратились в две узкие щёлки, взгляд полыхнул бешенством. Негромко Леонид процедил:

— Куда смотрела охрана?

— Дядя Лёня, они не виноваты. Это внутри главного здания было, и он пугал, руки не распускал.

Леонид медленно кивнул. Мила сама попросила, чтобы охрана была как можно незаметнее. Главный офис считался «зелёной зоной», поэтому, особенно если не было физического нападения, охрана не вмешивалась и вообще следила по минимуму.

— Матвей Кузьмич, — Леонид вдавил клавишу селектора, зная привычку начальника службы безопасности засиживаться допоздна. А увольнение целого начальника департамента за нарушение правил корпорации всё равно шло в том числе и через охранное ведомство. — Вы ещё на месте?

— Как раз домой собирался. С приездом вас, Леонид Ильич.

— Вы не могли бы по дороге заглянуть ко мне?

— Сейчас буду.

Минут через пять дверь бесшумно отворилась, и вошёл главный безопасник.

— Здравствуйте, Мила Александровна. Здравствуйте ещё раз, Леонид Ильич, — мужчины крепко пожали друг другу руки.

— Извините, что задерживаю. Я только что по представлению Милы Александровны уволил начальника департамента рекламы. За нарушение корпоративной этики. Оказалось что он, пользуясь служебным положением, силой таскал в постель подчинённых девочек.

— Осторожный мерзавец, если я пока не дознался, — глаза Матвея Кузьмича блеснули нехорошим холодом. — Я понял. Как обычно?

— Да, с волчьим билетом. Но кроме того, поможете Миле Александровне проверить все его кадровые изменения и увольнения.

— Понял.

— Тогда до завтра.

— Доброй ночи.

Когда они снова остались вдвоём, Леонид вздохнул и спросил:

— Кто, по-твоему, лучше всего встанет на место начальника департамента?