Евгений Бузни - Первомайские мальчики

— Я преподаватель литературы в классе, где училась Алина. Мне хорошо известен её почерк, потому что он весьма специфичен. У неё почти все буквы округлые.

— Представьтесь, пожалуйста, — попросила судья.

Учитель назвала своё имя и фамилию.

— Науков, если у вас всё, вы можете сесть на своё место, а письмо передайте, пожалуйста, через пристава мне, — сказала судья, и, затем, обращаясь к учительнице: — А вы пройдите к трибуне.

Предупредив об ответственности за дачу ложных показаний, судья предложила посмотреть письмо и подтвердить идентичность почерка. Учительница сразу заявила, что письмо написано именно таким почерком, каким писала её ученица.

— В таком случае, — сказала судья, — в связи с важностью информации мы направим письмо на более детальную графологическую экспертизу и произведём другие следственные действия, для чего объявляю перерыв на одну неделю.

Но ещё до того, как снова собрались участники судебного процесса, произошло событие, заслуживающее внимание читателя, ибо оно сыграло свою роль в решении суда по Алине. За два дня до намеченного слушания дела Роман пытался в который раз получить свидание с Алиной, но ему отказали, как не являющемуся официально родственником. В расстроенных чувствах, возвращаясь домой, он свернул на набережную и прошёл к тому месту, где они впервые поцеловались с Алиной. Приблизившись к той самой смолистой сосне, которую обнимала Алина, Роман, охваченный воспоминаниями, хотел тоже к ней прислониться, когда услышал за спиной голоса. Он и не заметил, что за ним по набережной давно уже шли три человека. Это были те самые парни, выступавшие на суде свидетелями обвинения Алины.

Один из них был высокий, чуть повыше Романа. Таких часто приглашают играть в баскетбол. На спортивной майке через всю грудь шла надпись на английском языке «Champion». Двое других были поменьше ростом, но пошире в плечах. Один из них был даже толстоват.

Но оба, видимо, занимались борьбой или штангой. Под короткими рукавами маек тоже с иностранными надписями, как у высокого, видны были накаченные мускулы рук. Все трое одеты в джинсовые брюки, подпоясанные широкими ремнями с металлическими шипами и свисавшими цепочками. Вкусы к одежде у них были одинаковыми.

— Эй, десантник, — сказал высокий, — ты что-то оскорбительно отозвался о нас на суде. Нам это не нравится. Придётся тебе раскошелиться и уплатить штраф за оскорбление. Чем будешь платить зелёными баксами или русскими деревянными?

Они подошли ближе. Все трое ехидно улыбались. Пролетевший от реки лёгкий ветерок донёс запах водки. Парни были прилично выпившими.

Роман бросил быстрый взгляд вправо и влево. В парке никого кроме них не было видно.

Движение глаз его было замечено парнями и понято верно:

— Не боись. Никого нет. Гони деньгу, если хочешь ещё встретиться со своей кралей.

В этот раз Роман был в армейских брюках, армейских ботинках и спортивной белой футболке без рисунков и надписей. Секунду подумав, он сунул руку в карман брюк и вынул портмоне, достал оттуда десятирублёвую купюру.

— Хватит? — спросил, пряча портмоне в брюки.

— Ты что, издеваешься? — крикнул толстячок. — А ну отдавай весь кошелёк.

— Бери, сколько дают, если поднимешь, — сказал, усмехнувшись, Роман и бросил деньги на землю.

Это только в плохих фильмах для непритязательных зрителей драки на экране длятся бесконечно долго, когда соперники бьют друг друга чем попало, швыряют по десять раз на землю, падают, когда, казалось бы всё кончено с жизнью, но поднимаются вновь и продолжают драться, как ни в чём ни бывало.

В жизни всё происходит гораздо быстрее и проще. В драках важна прежде всего реакция. У десантника она натренирована до автоматизма. У пьяного человека — заторможена.

Первым двинулся было вперёд длинный. Но он именно только шевельнулся в направлении Романа, как в ту же секунду получил мощный и точный удар ботинка в пах, что заставило его мгновенно скрючится от внезапной резкой боли и со стоном повалиться на землю. Но его тело не успело ещё приземлиться, как стоявший рядом толстячок увидел перед своими глазами два пальца левой руки Романа. Они вошли в глазницы. В сознании толстячка сверкнули молнии и погасли, сменившись адской болью и полной темнотой. Земля закружилась и ушла из-под ног. Пальцы Романа не согнулись крючком, не вырвали глаза совсем, но надолго вывели их из нормального состояния. А ребро правой ладони Романа уже врезалось наотмашь чуть выше плеча в шею третьего опешившего от увиденного парня, и в тот же миг, оборвало его сознание.

Три жертвы лежали на траве под сосной, и на всё ушли считанные секунды. Роман приблизился к продолжавшему корчиться длинному, приподнял его за плечи, тряхнул, слегка ударив головой о землю, и спросил:

— Слышишь меня?

Тот едва кивнул головой.

— Так вот слушай внимательно, — продолжал он. — Когда очухаетесь, объясни дружкам, что на следующее заседание суда вы должны придти и заявить о том, что меняете свои показания и признаётесь, что всё врали относительно Алины. Не скажете так, убью каждого по очереди. Я предупредил. Всё.

Бросив длинного, он повернулся и зашагал прочь. Трое постепенно приходили в себя.

На следующем заседании суда к вящему изумлению собравшихся и особенно прокурора трое свидетелей обвинения один за другим заявили об изменении показаний и принесли свои извинения подсудимой. Обвинение полностью рассыпалось. Присяжные заседатели признали единогласно, что подсудимая не имела намерения убивать, а напротив, оборонялась, а потому в убийстве невиновна. С этим вынужден был согласиться и прокурор. Алину оправдали.

Однако для Романа это была радость с огорчением. Прямо в зале суда после освобождения от конвоя и заключительных слов судьи, все бросились обнимать Алину. Но когда подошёл Роман, она низко опустила голову и прошептала:

— Спасибо тебе, Рома. Ты настоящий друг. Ты спас меня. Это навсегда останется со мной. Но давай забудем о нашей любви. Я стала совсем другой и не могу портить тебе жизнь. Мужчины для меня умерли. Извини. Я не хочу ни мужа, ни детей. А тебе такая жена не нужна.

Роман слушал, не веря своим ушам.

— Алина! О чём ты говоришь? Мы же всё решили. Ничего не меняется.

В ответ тихо, но резко прозвучало:

— Нет! Всё изменилось. Прости, пожалуйста.

Алина отвернулась от Романа к родителям. Те тоже ничего не понимали. Только стоявшая рядом Катя и всё слышавшая, тронув за плечо брата, проговорила:

— Успокойся, Рома, это пройдёт. Она слишком перенервничала. Не дави на неё сейчас.

Но это был крах надежд. Это был крах всех планов.

Вот, дорогой, уважаемый читатель, исследователь людских душ, мы и добрались почти до того, с чего началось наше повествование. Если б только знали участники описываемых событий, какой эффект они произведут в недалёком будущем на жизнь в стране, да что там в стране, во всём мире. Если б только люди могли осознавать, что любое их действие может оказать непоправимое влияние на судьбы тысяч, а порой и миллионов людей независимо от их желания, наверное, многое делалось бы иначе. У нас говорят: «Знал бы где упадёшь, соломку бы подстелил». Это верно. Так ведь не знаешь, где споткнёшься, где упадёшь. А стелить соломку заранее на всякий случай — соломки не хватит на всю-то жизнь.