Дэн Симмонс - Сироты вечности [сборник litres]

Наконец я встал, отряхнул джинсы, потер ноющие от уколов предплечья и уже не побежал, а пошел в парк, на последний бесплатный киносеанс лета.

Когда мы поднимались по канатной дороге во второй раз, Кэролайн спросила:

– Пап, ты веришь в Бога?

– Ммм? – Я наблюдал, как над Пиком 8 сгущаются и быстро разрастаются темные кучевые облака.

– Ты веришь в Бога? Мама, по-моему, не верит, а вот Кэрри с нашей улицы верит.

Я откашлялся. Последние несколько лет я со страхом ждал этого вопроса и так основательно к нему подготовился, что мой полный ответ в напечатанном виде мог бы послужить учебным планом для семестрового курса философии, совмещенного со сравнительным курсом религиоведения.

– Нет, – сказал я. – Пожалуй, не верю.

Кэролайн кивнула. Наш подъем подходил к концу.

– Я тоже… по крайней мере, в такого Бога, про какого Кэрри рассказывает. Но я иногда думаю об этом.

– О Боге?

– Не совсем. Я думаю, что вот если Бога нет, значит и Царства Небесного нет, а если нет Царства Небесного – тогда где сейчас Скаут?

Мы приближались к верхней площадке. Мальчишка-служащий увлеченно болтал с двумя девчонками-служащими.

– Ну, давай руку, – сказал я, когда подошел ответственный момент. – Держись крепче.

В этом случае никакого страхового требования не было, но давайте не будем менять манеру повествования. Назовем семью Семейством Икс. Мистер и миссис Икс, сын пяти с половиной лет и дочь, которой еще не исполнилось четырех.

Переезд из Индианаполиса в Орегон открывал перед мистером и миссис Икс самые приятные перспективы. Отец семейства, не один год проработавший на крупную компанию, решил стать независимым страховым оценщиком. Мать получила очередную степень и теперь собиралась преподавать в местном колледже, а не в школе. Дети радовались огромному двору, близости леса и озера, скорому знакомству с новыми друзьями – всему, чему радуются дети.

Новый дом находился в городке Лейк-Освего под Портлендом. И дом, и городок были очаровательные. Благоустроенный двор с пышной тропической растительностью казался райским уголком после нескольких лет жизни в колорадской полупустыне. За домом стояла хозяйственная постройка, где мистер Икс намеревался устроить офис. Он так никогда ею и не воспользовался.

Как всегда в таких случаях, отмена одного из сотни мелких решений предотвратила бы несчастье. Как всегда в таких случаях, этого не произошло.

Мистер Икс был занят с грузчиками, заносившими мебель в дом, но между делом разрешил детям поиграть в садике на заднем дворе, только велел держаться подальше от грузового фургона. Миссис Икс находилась в спальне в дальнем конце дома, следила за распаковкой вещей. Впоследствии она сказала, что была уверена: дети играют на переднем дворе.

В предыдущую ходку один из грузчиков вытащил из фургона новый велосипед маленького сына мистера и миссис Икс и оставил возле крыльца. Мальчику совсем недавно купили «двадцатидюймовый» велик, потому что из «шестнадцатидюймового» он вырос. Мальчик был прирожденным гонщиком. Друзья говорили, что глаза и волосы у него отцовские. Но безрассудная отвага у него была своя собственная.

Дети вышли из садика, и мальчик увидел свой новенький двухколесный велик, стоящий за крыльцом. Он бросился к нему, и в тот же момент водитель сдал фургон назад – всего на ярд-полтора, – чтобы было поудобнее выгружать и заносить пианино.

Я выбежал из дома на пронзительный визг Кэролайн и в первый момент решил, будто что-то стряслось с шофером – он стоял на коленях сбоку от грузовика и рыдал почти истерически. Кэролайн к тому времени уже умолкла, но я посмотрел в направлении ее взгляда, полного ужаса, и увидел, что произошло.

Грузовик не переехал Скаута, лишь слегка задел задним бортом, – во всяком случае, мне так показалось поначалу, пока я не нащупал у него под волосами в основании черепа до жути мягкую впадину. Ничего не соображая, я поднял сына с земли, повернулся к дому, потом крутанулся, будто собираясь броситься за ворота и бежать с ним на руках до самой больницы. Я держал Скаута на руках, когда Кей подбежала, увидела, насколько все серьезно, кинулась обратно в дом звонить в службу спасения, потом вышла обратно и стала убирать волосы с его лица, а я все стоял на одном месте с ним на руках. Я все еще держал Скаута на руках, качал, баюкал, когда приехала «скорая помощь».

Помню, в какой-то момент Кей обняла за плечи шофера, словно в утешении нуждался он . На секунду я возненавидел ее за это. До сих пор ненавижу.

Позже страховщик фирмы-перевозчика предложил компенсацию наличными. Деньги перешли из рук в руки. Как будто это имело значение.

– Можно я одна спущусь?

– Не знаю, малыш. Когда сани разгоняются, нужно очень сильно тянуть ручку на себя, чтобы притормозить. Не уверен, что у тебя получится.

– Ну пожалуйста, пап. Я тихонько поеду.

– Погоди, дай подумать, Кэролайн.

– Давайте поживее, а? – крикнул паренек на стартовой площадке. За нами никого не было. Я только сейчас заметил, что подъемник перестал подвозить наверх людей – вероятно, из-за темных туч, нависших над горой.

– Па-ап?

– Ну ладно. – Я усадил Кэролайн в синие санки. Она казалась очень маленькой в них.

Потом я установил в желоб оранжевые санки и уселся сам. Паренек скучным голосом отбарабанил свою инструкцию и хлопнул Кэролайн по спине. Она разок оглянулась на меня и тронулась вниз по крутому скату. Я запоздало сообразил, что мне следовало ехать первым, чтобы притормозить ее санки, если вдруг она потеряет управление.

С громко стучащим сердцем я подался вперед и покатился за ней следом.

В клинике мне почти каждую ночь снился один и тот же сон. Возможно, из-за лекарств.

Мне снилось, будто я веду урок геометрии и что-то объясняю ученикам, показывая на рисунок, начерченный на красной стене. Рисунок перевернутого конуса. Я указываю на круглое основание, находящееся вверху. «Диаметр круга выражается числом потенциальных возможностей, – говорю я. – Длина окружности выражается числом доступных вариантов выбора. В момент рождения человека оба числа практически бесконечны».

Я рисую указкой нисходящую спираль на стенке конуса. «Представьте, что по вертикали отложено время, а длины уменьшающихся окружностей соотносятся с числом доступных вариантов выбора. С течением времени увеличивается количество сделанных выборов, что очевидным образом исключает почти бесконечное количество альтернативных выборов».

Кончик указки продолжает спускаться по спирали вниз. «Прошу обратить внимание, – говорю я, – как в результате нисходящего движения по времени и сокращения числа доступных вариантов выбора человек оказывается здесь . – Я стучу указкой по точке в вершине перевернутого конуса. – Оставшееся время – ноль. Оставшиеся варианты выбора – ноль. Потенциальные возможности – ноль. – Я делаю паузу. – Это схема человеческой жизни».