Петр Никонов - Лорды Нью Эвалона

- Чего ты ждешь? – Мартин равнодушно посмотрел на нее. – Давай быстрее, у нас мало времени. Скоро вынесут торт, он сегодня, вроде, вкусный, не хочу пропустить.

- Но… - Синтия беспомощно озиралась по сторонам. – Я не хочу. Не так. Не сейчас… Прости…

Она повернулась и пошла к двери. Он грубо ткнул ее рукой в грудь, заставив отскочить назад и схватиться рукой за ушибленное место. В ее глазах появились слезы.

- Не хочешь, значит? – его тонкие губы сложились в хищную усмешку. – А кто вообще тебя спрашивает, чего ты хочешь, сучка?

Он схватил ее за талию, поднял в воздух и сильным движением бросил ее спиной на кровать. У нее перехватило дыхание, она застонала. Застонали и пружины кровати. Она попыталась встать, но он снова толкнул ее назад. Синтия заслонилась от него руками, отталкивая Мартина, но он навалился на нее всем телом, оказавшимся внезапно таким тяжелым.

Она закричала, пытаясь сбросить его с себя, била его руками по спине и по голове, но он, казалось, этого даже не замечал. Она почувствовала, что ткань платья и сорочки ползет вверх по ее ногам, почувствовала холод воздуха, проникшего под подол, и изо всех сил сжала ноги, чтобы не допустить самого страшного. Он вставил колено между ее ног, нажал, раздвигая ее бедра, и она, крича и пытаясь вырваться, вынуждена была поддаться. Еще несколько секунд борьбы, и что-то твердое уперлось в низ ее живота, а потом еще ниже. Он двинул бедрами, и она дико закричала, чувствуя, как что-то проникает в нее, причиняя ей невыносимую боль. Она почувствовала как горячая жидкость, кровь, течет из ее лона на ткань платья, когда-то так сверкавшего белизной.

Она расслабилась, сдавшись. Он двигался на ней, тяжело дыша, не спеша, получая удовольствие от ее покорности, а она лежала, раскинув руки и ноги, смотря вверх, на темное дерево балдахина, покрытого фиолетовым бархатом, и мечтала только о том, чтобы это побыстрее закончилось.

Но когда он начал убыстрять свои движения, что-то вспыхнуло в ней. Какая-то новая сила. Она резко рванулась, отталкивая его левой рукой, и изо всей силы вцепилась ногтями правой руки в его лицо, стремясь попасть ему в глаз. До глаза не добралась, жаль, но Мартин дико взвыл, хватаясь за лицо, а она воспользовалось этой секундой, чтобы, упершись коленом, сбросить его с себя. Мартин скатился с кровати на пол, а Синтия, вскочив, вылетела за дверь и побежала по темному коридору.

Бежать было неудобно, и к тому же она не понимала, куда ей бежать. В зал обратно? В таком виде? Это позор на всю жизнь! На счастье она увидела небольшую мраморную лестницу, ведущую вниз, побежала по ней и через минуту выскочила в темную прохладу сада. Ей повезло. Это ее шанс. Бежать. Бежать вперед. Затеряться в саду. Спрятаться, а потом как-нибудь выбраться. Неважно как, главное, что она сбежала от этого голубоглазого чудовища. Бежать. Прятаться. Выжить.

- Вивьен, – Мартин, опираясь спиной на стену спальни, заложив одну руку за спину, спокойно и холодно посмотрел на галлийку.

- Свет извечный, Мартин! – Вивьен всплеснула руками и схватилась за щеки. – Что случилось? Что произошло? У тебя кровь?

- Скажи спасибо своей протеже, - Мартин усмехнулся, проведя рукой по уже начавшим затягиваться глубоким царапинам на лице. - Я ожидал, что ты лучше ее подготовишь.

- Простите меня, ваше могущество! Прошу вас, простите! – Вивьен в ужасе схватилась за голову.

- Вот я думаю, Вивьен, что с тобой сделать в наказание? – Мартин смотрел на нее с мрачной улыбкой. – Превратить в жабу? Вывернуть руки и ноги в другую сторону? Состарить тебя лет на тридцать? Ослепить? Или просто сжечь тебе волосы? Что скажешь?

- Прошу вас, ваше могущество! – Вивьен упала на колени, заломив руки в отчаянии, по лицу у нее стекали слезы. – Я сделаю всё за нее. Я исправлю то, что она сделала. Я доставлю вам огромное удовольствие! Всё, что хотите. Куда хотите. Только не наказывайте меня! Пожалуйста…

- Ладно, Вивьен, не плачь, это тебя не украшает, все тени размазались, - он довольно усмехнулся. – Ничего я тебе не сделаю, но свое ты отработаешь сегодня, не сомневайся.

- Конечно, ваше могущество! – Вивьен, радостно улыбнувшись, скинула с плеча лямку платья.

- Не сейчас, - остановил ее Мартин. - Сначала дела. Эта девка, как ее, Синтия? Оставила диадему, возьмешь ее потом на столе. Используй ее снова в следующий раз. И не забудь отчитаться по деньгам, которые я тебя дал на платье и туфли.

- Конечно, Мартин, - Вивьен, встав, поклонилась. - Могу ли я поинтересоваться?

- Да?

- Она тебя ударила, поцарапала… Но почему? Ты же мог просто мгновенно сломить ее волю, сделать покорной, даже заставить ее страстно желать тебя…

- А смысл? – пожал он плечами. – Какой в этом интерес? Если без сопротивления, так можно и аниматок трахать. Весь смысл в сопротивлении.

- Но в этот раз всё закончилось не так, как ты предполагал.

- Еще не закончилось, - Мартин хищно улыбнулся. - Просто одно развлечение сменилось другим.

С этими словами Мартин достал из-за спины то, что он там держал, и показал это Вивьен.

- Она оставила одну туфельку, - покачал он головой, демонстрируя блестящую, почти хрустальную, туфельку собеседнице. - Собакам этого вполне хватило. А теперь, давай, на колени и отрабатывай ошибки своей девчонки. И чтобы следующая была адекватнее. И кстати, у этой девчонки есть сестрички, она говорила. Я думаю, они должны исправить ошибки своей родственницы. Позаботься об этом.

Вивьен старалась так, как никогда до этого. Она чувствовала на губах вкус девушки и привкус крови, и старалась изо всех сил, глубоко погружая его в себя, обхватывая его губами, неистово скользя по нему языком. Мартин блаженно закрыл глаза, опираясь спиной на стену. Наконец, звук собачьего лая из приоткрытого окна усилился, наполнился торжеством, а через секунду дополнился истошными женскими криками и воем разрываемой клыками на части девушки. В этот момент наслаждение переполнило Мартина и горячо излилось в горло вздрогнувшей верной Вивьен, из глаза которой незаметно скользнула слезинка.

Часть III .

Воздушный корабль.

Океан, океан, бесконечный океан.

Что слева, что справа – всё одно и то же. Серые стальные медлительные волны, высокие от сильного ветра, но отсюда, сверху, как будто просто рябь на бесконечной серой блестящей стеклянной поверхности. И мы над ним. Притаились, как какие-то паразиты, во чреве гигантского кита, больше всех китов на свете. Восемьсот футов в длину, сто сорок в ширину, и кто его знает, сколько сотен футов сейчас над землей. Точнее, над водой, над океаном. Спрятались во чреве рукотворного чудовища из хлопка и алюминия, и посматриваем сквозь иллюминаторы на бескрайную поверхность внизу, словно мы какие-то властители мира.