Рагим Джафаров - Сато

— Изменить все к лучшему или бросить все.

— Сработало?

— Как видите!

Даша снова посмотрела на супругов и мысленно поставила несколько пометок. Марина, очевидно, смотрит на ситуацию как-то иначе, хоть и в очередной раз поддакивает. Но она перестала открыто конфликтовать. В некотором смысле конфликт просто ушел в тень, что намного хуже, чем открытые выяснения отношений. Что заставляет Марину так себя вести? И тут же ответила сама себе словами Саши: изменить все к лучшему или бросить. Марина просто испугалась? Шантаж? Пусть и неосознанный? Нужно будет разобраться. Саша же этого не замечает. Он не понимает, что качественно отношения в семье не очень-то и поменялись. Ему кажется, что все здорово.

И все это в свою очередь говорит только об одном. Дело далеко не только в родителях, существуют еще какие-то факторы, активизирующие появление Кости.

— Я не думаю, что у меня получится то, что не получилось у нескольких других психологов, — призналась Даша.

— У вас уже получилось больше, чем у всех остальных, — возразила Марина. — Они даже поговорить с ним толком не смогли!

— Попробуйте, что вам стоит?

Даша мысленно задала себе тот же вопрос. Что ей стоит? Возможно, очень многого. И вдруг ее осенило.

— Скажите, а вы в итоге сходили к психиатруили нет?

— Нет, — как-то напрягшись, ответил Саша.

— Вам нужно это сделать. Необходимо исключить определенную симптоматику.

— Нет.

Даша удивленно посмотрела на Сашу:

— Мне кажется, или вы сейчас взорветесь, как самовар?

— Не кажется, — несмотря на злость, Саша улыбнулся.

— Возможно, у вас есть какой-то негативный опыт, связанный с психиатрами?

— Мы сейчас говорим не обо мне, а о моем сыне.

— Хорошо, мы не будем обсуждать этот вопрос сейчас, — Даша на секунду задумалась, привычно прогоняя в голове десятки версий, замечая детали и делая пометки. Тема явно слишком животрепещущая. В будущем, конечно, ей нужно будет с этим поработать и в идеале убедить их пойти к психиатру, но сейчас это бомба, которая может взорваться от любого прикосновения. — Скажите, а как вы объяснили Косте то, что он больше не ходит ко мне?

— Ну… Он не спрашивал, — пожал плечами Саша. — Я и не стал объяснять.

— Это очень важный момент. В таком возрасте дети очень часто не спрашивают, потому что боятся получить ответ, которого не перенесут. Как понимаете, неосознанно. Но вместо этого — фантазируют. Они придумывают себе самые разные причины. Допустим, Костю водили на какое-нибудь хоровое пение, — Даша на секунду задумалась, почему именно этот пример пришел ей в голову, и продолжила: — А потом перестали водить. Он не спросит, но придумает все, что угодно. Что у него не получалось и поэтому его забрали, что остальные дети были против, чтобы он ходил туда, что он сделал что-то, из-за чего ему там не рады. Часто это приводит к ощущению брошенности, предательства или вины. Поэтому очень важно проговаривать все ваши решения, которые коснутся жизни ребенка. Даже если он не поймет на интеллектуальном уровне, у него сузится возможность для фантазий.

— Понятно, — кивнули супруги.

А еще, подумала Даша, вполне вероятно, что произошло что-то очень плохое. Костя не получил никакого объяснения, почему больше не ходит к психологу, и решил, что я его бросила. Спасибо вам большое! Вы хоть представляете, насколько трудно в таком случае восстановить контакт?! А все потому, что вам что-то там показалось! Заодно возникла вполне логичная версия, объясняющая провалы других психологов, к которым вы водили Костю. Решив, что ругалась уже достаточно, Даша запустила обратный процесс, напомнив себе, что это и есть ее работа — помочь родителям понять, что происходит с ребенком. Они просто не знают, как вести себя в сложившейся ситуации, и явно ненамеренно поступают таким образом.

— Я буду работать с Костей, но есть важные условия, — спокойно сказала Даша.

— Конечно! Все, что угодно! — спешно закивали супруги.

— Вы больше не будете исчезать на два года. Если вам покажется, что ситуация изменилась, мы обсудим это на родительской встрече. Обратите внимание — отказ от психиатра осложняет работу, а значит, мне потребуется от вас максимальная отдача и искренность, понимаете?

— Да, конечно, — серьезно пообещали супруги.

— И я напомню вам важное правило: отмена консультации минимум за сорок восемь часов. В противном случае — консультация оплачивается.

— Да, конечно, — Даша посмотрела на соглашающихся со всеми условиями супругов и на секунду усомнилась в их искренности.

— Кстати, забыла спросить. А как ему сам процесс обучения? Ему интересно?

— Ну… — Саша переглянулся с Мариной. — Он сказал, что если учителя будут относиться к ученикам, как к кретинам, то рано или поздно получат именно кретинов.

Сато вошел в знакомый кабинет и, не став осматриваться, замер прямо посреди помещения, привычно расставив ноги на ширину плеч, скрестив руки за спиной, приподняв подбородок и уставившись прямо перед собой. В никуда.

— Ты хочешь постоять или присядешь? — в голосе Даши, кажется, скользнуло какое-то смущение.

Сам этот голос заставил Сато сжать челюсти. Больше он ничем своей злобы не проявил.

— Я вижу, что ты не хочешь со мной разговаривать, — зачем-то озвучила очевидное Даша. — Ты хочешь, чтобы я тебя не трогала или продолжала говорить?

Сато не реагировал, но над вопросом задумался. На самом деле какая-то его часть говорить хотела, но это еще ничего не значит.

— Я тебя чем-то обидела?

«А ты не знаешь?» — подумал Сато и почувствовал, как уголок губ непроизвольно дернулся в едва заметной усмешке. Она, конечно, же заметила. Она все замечает.

Даша вздохнула и попыталась заглянуть ему в глаза, но, конечно, ничего не получилось. Любой солдат рано или поздно учится смотреть так, из ниоткуда в никуда. И как бы ни старался кто-то выдернуть его из этого небытия, заглянув в глаза или просто растормошив — не получится. Можно кричать, давить, взывать, но все это впустую. Это обязательный навык для любого солдата, без него не выдержать давления командиров.

— Я рада тебя видеть, и мне грустно, что мы надолго расстались, не попрощавшись, — сказала вдруг Даша. — Возможно, ты чувствуешь то же самое.

Сато выдернуло из его мыслей, он на секунду приоткрыл было рот, чтобы высказать ей, куда она может засунуть свои чувства и домыслы, но вовремя удержал себя.

— Ты злишься, — снова озвучила очевидное Даша. — Ты не хочешь говорить о том, что ты чувствуешь?

Замечательный вопрос, подумал Сато. Даже если я не хочу, то вынужден буду сообщить об этом. Коварно.

— Я, к сожалению, могу только догадываться, что вызвало у тебя такие неприятные чувства. Для того, чтобы такое не повторилось, мне нужна твоя помощь. Давай я буду озвучивать свои догадки, а ты дашь знать, правильно я поняла или нет? Сыграем в «горячо или холодно», хорошо? — Даша вздохнула и продолжила: — Возможно, ты решил, что я отказалась от работы с тобой?