Стивен Эриксон - Радость, словно нож у сердца [litres]

Помощница села справа от нее. Агнесса Лайви родилась в Уэльсе, а предки ее, согласно досье ЦРУ, были вывезенными из Западной Африки рабами. Работорговля в Британской империи велась в основном через Бристоль и Кардифф, однако в самих городах мало кто оставался, да и длилось все это не слишком долго, поскольку Британия одной из первых отменила рабство. Как однажды отметила Аделе, Агнесса – более британка, чем английская королевская семья, и уж во всяком случае в ней больше уэльского, чем в принце Уэльском.

– Генеральная ассамблея в ступоре, – продолжила генсек. – Даже нынешний председатель, и тот не переставая спорит со своим заместителем и со всеми советниками сразу. В настоящее время все мало-мальски практические решения принимаются сравнительно небольшими комитетами. Что же до Совета Безопасности, то ему, похоже, пора уже поглядывать в сторону биржи труда. – Улыбнувшись еще раз, она подняла вейп и через мгновение почти исчезла в плотных клубах пара; в ее темных глазах сверкнуло что-то вроде триумфа. Когда пар рассеялся, чеширская улыбка никуда не делась.

Ди-Кей Прентис пожала плечами.

– Совет Безопасности продолжает изучать меняющийся пейзаж.

– О да, пустыню собственного будущего. Так вот, Диана, намерение вашего президента направить на орбиту астронавта, чтобы попытаться установить контакт с инопланетянами, большинством наций было воспринято… как бы это выразиться… без особого восторга. Если конкретней, то всех возмутило намерение США как всегда выступать от имени всего человечества.

– Как всегда? Боюсь, что я не понимаю вас, мадам…

– Ну, видите ли, в любом самом разнесчастном фильме о Контакте американцы обязательно в первых рядах. – Она наклонила голову, дождалась, пока рассеется очередное облако пара, и продолжила: – Кстати, почему бы это?

– Ну, – протянула Диана, – не то чтобы я намеревалась выступать сейчас в защиту Голливуда, но не следует забывать, что для нашей киноиндустрии «в первых рядах» зрителей находятся именно американцы. В русских фильмах о Контакте та же самая роль наверняка закреплена за Россией.

– Не знаю, – беззаботно отозвалась Аделе, – не видела ни одного русского фильма о Контакте. Они их тоже снимают?

– Насколько мне помнится, – заметила Диана, – в «Дне Независимости» и сиквелах дело происходит и в других частях света.

– Как и в «Близких контактах третьей степени» – увы, лишь в самом начале. Дальше все свелось к «Башне Дьявола» в штате Вайоминг и к целой толпе белых военных в темных очках, готовых взойти на борт инопланетного корабля.

– Следует отметить, что их туда не взяли.

– Ну да, инопланетяне предпочли Ричарда Дрейфуса, да и кто на их месте поступил бы иначе? – Генсек наклонилась к ней поближе. – А какой там француз был! Экзолингвист или что-то вроде.

– Это Франсуа Трюффо, режиссер.

– Да, но в фильме у него другая роль!

Диана нахмурилась.

– Мадам, мы здесь, чтобы побеседовать о старом кино?

– Почему бы и нет? Я бы охотно отвлеклась от нынешней реальности. А вы?

Диана задумалась, потом улыбнулась.

– А ведь вы, пожалуй, правы.

– По-моему, у Спилберга просто поразительный дар предвидения.

– А, так вот вы к чему клоните!

Аделе кивнула, снова откинулась на спинку и запыхтела своим гигантским вейпом.

Мгновение спустя заговорила Агнесса.

– Как в этом его фильме, в «Близких контактах», так и в «Инопланетянине» пришельцы отвергли попытки правительства контролировать ситуацию и, как следствие, результаты контакта. А что же зрители? Они бурно одобрили такие действия пришельцев.

Диана вгляделась в каждую из них по очереди – и, несколько расслабившись, уселась поудобнее, закинув ногу на ногу и сложив руки на коленях.

– Да, понимаю.

– В фильмах же франшизы «День независимости» пришельцы попросту игнорировали правительство, по сути, его уничтожив. С этого момента сюжет сводится к восстановлению центрального правительства и, в конце концов, полного контроля над ситуацией. Прошло каких-то два десятка лет – и насколько изменилось видение создателей кино.

– Надо полагать, в соответствии с обусловленными историческим ходом запросами аудитории, – заметила Диана.

Агнесса кивнула.

– Отход на позиции безопасности и стабильности, выраженный ровно в тех же самых словах, что легли в основу американской нации. – Она умолкла, потом чуть улыбнулась: – Я в университете кинематограф изучала.

Знаю, чуть было не сказала Диана. Вместо этого она перевела взгляд на чайный сервиз.

– Скажите, Агнесса, а у вас тут случайно пролетарского чаю не найдется?

– Отличная идея! – воскликнула Аделе. – Агнесса, будьте добры, поухаживайте за нами. Пусть уже эту гурманскую жидкость куда-нибудь уберут. Диана, я бы хотела воспользоваться представившейся сегодня возможностью и обсудить нашу с вами нынешнюю ненужность. Поскольку подозреваю, что это совсем ненадолго.

Агнесса вышла из комнаты, чтобы распорядиться насчет чая поприличнее, а Диана, всмотревшись в генсека, уточнила:

– Госпожа Секретарь, каким же образом в вашем представлении ООН вновь обретет необходимость в себе?

– Как централизованное представительство человеческой расы, разумеется. И не надо на меня так смотреть. Я прекрасно знаю, что силы, стоящие во главе каждой из наций, вовсе не намерены выпускать из рук принадлежащую им власть.

– С чисто терминологической точки зрения, – заметила Диана, – Генеральную Ассамблею трудно назвать демократическим органом. Принципы назначения в нее представителей каждого государства необходимо изменить – во всяком случае, если мы желаем истинно демократического представительства. Это, в свою очередь, подразумевает, что государства пойдут нам в этом навстречу и откажутся от своего суверенного права определять жизнь собственных граждан. Сказать по правде, последнее представляется маловероятным.

– Это верно. И тем не менее, – Аделе затянулась вейпом, нахмурилась и принялась его развинчивать, – похоже, что наше будущее за нас сейчас определяют инопланетяне, разве не так? – Она достала небольшую пластиковую бутылочку с янтарной жидкостью и стала заправлять вейп.

– Как хирург вы должны быть в курсе, что никотин не полезен для сердца, – сказала Диана, наблюдая за процессом.

– Стресс еще неполезней, – ответила Аделе, подняв на нее взгляд и тут же улыбнувшись: – Хорошо, что Агнесса вышла, она терпеть не может подобных грамматических вольностей. Кроме того, сердце у меня все равно каменное, а вот мозгам периодически нужна подзарядка. И никотин ее дает. Ну-ка, – она снова уселась поудобней и сделала пробную затяжку. – Годится. Подумать только – если поставить сюда крошечный ББД, новые батарейки уже никогда не понадобятся. Как изменился мир!