Семён Афанасьев - Доктор 3 [фрагмент]

- Это я и сам вижу, - бормочет Котлинский, пытаясь невооружённым ухом услышать что-то на уровне лёгких, затем что-то выстукивая пальцами в районе лёгких.

Девочке это не нравится, о чём она громко и охотно сигнализирует.

- Блин, протупил. Не взял с собой ничего. – Бормочет Котлинский, выпрямляясь через полминуты. – Вроде не должно ничего на лёгких быть. Было бы слышно.

- Воспаление только на гландах, - подтверждаю. – В лёгких чисто. Бронхи тоже практически к норме. Кстати...

Становлюсь рядом с Котлинским и быстро бросаю несколько раз нужную частоту. Единственная ситуация, где эффект полный, при минимуме усилий.

- Санировано, - сообщаю через полминуты. – Там микрофлора патогенная. Была. Сейчас норма.

- А усыпить можешь? – с любопытством спрашивает Котлинский.

- Пробую. – Начинаю раз за разом бросать частоту покоя на девочку.

Видимо, она сегодня измаялась, потому быстро засыпает.

_________

Через пятнадцать минут, когда Бахтин приносит пару термометров, мы уже сидим на кухне и пьём чай с его женой. А ребёнок спит на диване в большой комнате, куда её переложила Марина. Предварительно отгородив от края дивана валиком из одеял.

- Мы уже разобрались, - смеётся Котлинский. – Но без термометра, с грудным ребёнком в доме, это вы мощно... Горе-родители.

- Не ржи, как конь, - хмурится Бахтин, – если она уснула. Ну забыли мы про этот термометр! Вернее, куда-то задевали, теперь найти не можем.

- Так, давай вначале термометры подготовим, - Развивает бурную деятельность Котлинский. – Держи, ставь себе.

И он протягивает удивлённому Бахтину ртутный термометр.

- Это зачем? – широко открывает глаза Бахтин, но засовывает термометр себе под руку.

- Надо... Давай доставай, - говорит Котлинский через несколько минут. – Так-с, тридцать шесть и семь. Ну ладно. Теперь давай этот.

И Котлинский протягивает Бахтину электронный термометр.

- Что и требовалось. Тридцать шесть и три. – С удовлетворением сообщает Котлинский после того, как электронный термометр подмышкой у Бахтина начинает пищать и тот его извлекает наружу. – Значит, ртутный ребёнку ставить даже не вздумайте! С вас станется... Ставите только этот, пластиковый, электронный! – Котлинский высоко поднимает вверх пищавший только что градусник. – Потом добавляете три десятых. Это и есть актуальная температура.

- А почему ты думаешь, что ртутный точнее? А не наоборот? И не посередине? – явно из вредности спрашивает Бахтин.

- Потому что производителя знаю, - удивлённо пожимает плечами Котлинский. – А вообще, хороший вопрос. Давай перепроверимся...

Далее я и сам Котлинский по очереди меряемся двумя термометрами в том же порядке: вначале ртутным, потом электронным.

- Ну не может же у трёх человек быть одинаковой температура так, чтоб термометр показывал всё в пределах нормы? – Котлинский победоносно поднимает вверх ртутный термометр после того, как проверяет его на себе. – Потом спиртом протри оба на всякий случай. А то ты вообще, как мой сын...

- А что он? – живо спрашивает Бахтин, отпивая из третьей по счёту чашки чай.

- Тоже любитель поспорить. Вместо того, чтоб... гхм... Так армию же отменили, - охотно отвечает Котлинский. – А у нас с ним спор был: я раздумывал, отправить его туда или не отправить...

- Теперь не отправишь, - кивает Бахтин. – Если только за деньги, а-га-га-га-га...

- Кто-то только что говорил не ржать, как конь, - недовольно косится на мужа Марина, и Бахтин тут же сбавляет обороты.

- Всеобщей же обязанности уже нет, - продолжает Бахтин в сторону Котлинского на два тона ниже. – У нас в военной прокуратуре смеются: раньше ловили взятки, чтоб отмазать от армии, а сейчас – чтоб наоборот в неё отдать.

- Вот и я не на шутку думаю, - с досадой бросает Котлинский. – Хоть деньги плати...

- А что, всё так плохо? – серьёзно спрашивает Бахтин.

Вижу, что они с Котлинским обсуждают какую-то им давно понятную тему, но не считаю возможным задавать дополнительные вопросы.

- Да не то чтобы, - размышляет вслух Котлинский. – Но не могу сказать, что мне нравится, как он растёт.

- Ой, а каким родителям нравится , кем растут их дети? – вмешивается в разговор Марина, ставя на стол вазочку с вареньем.

- Мне не нравится его чувство долга, - как-то по-детски отвечает Котлинский.

- И ты думаешь, Государство в нём его буквально воспитает? – насмешливо спрашивает Марина.

- Не скажи, - осаживает её Бахтин. - Там как раз есть варианты... Если в армии.

- Репрессивного угнетения, - со смешком вырывается у меня.

- Ты сейчас о чём? – на мне скрещиваются удивленные взгляды Бахтина и Котлинского.

- Да сайт есть, морпех дот ком, – поясняю. – Я на нём давно сижу...

- А ты там что делаешь? – с ещё большим удивлением перебивает меня Бахтин.

- Общаюсь, - удивляюсь в ответ.

- А попал ты туда как? – на этот раз спрашивает Котлинский.

- Сидел на форумах по плаванию, - пожимаю плечами. – Были споры. Один из тех, с кем постоянно рубился, как-то позвал на этот сайт. Там есть открытая и закрытая секции. В закрытой секции раз попросили рассудить один спор, как профессионального пловца. Допуск дали, потом не порезали, оставили... да я не о том. В общем, там в этой самой закрытой секции мужик смешно рассказывал. Ну как мужик, лет под тридцать... Говорит, родился в Бундес Республике, в частном роддоме, на деньги отца. Учился всю жизнь в частной школе, на те же деньги. Потом отец с матерью разошлись, мать вернулась из Бундеса домой вместе с ним. Дома он поступил в университет, тоже за деньги семьи. Не бесплатно. Жил всю жизнь в своём частном доме. Говорит: откуда у меня долг-то государству образовался? Чтоб меня в армию, да ещё на войну? Когда лично я задолжать-то успел?

Бахтин с Котлинским смеются, переглядываясь между собой.

- Это всё же не у нас, это у соседей, - сквозь смех замечает Бахтин. – Мы пока ни с кем не воюем.

- Да я знаю, что у соседей. Но я про сам принцип. Я не против социальных рефлексов, - на полсекунды задерживаю свой взгляд на Бахтине. – Но вот конкретно этот пример, мне кажется, явный перекос.

- Ты считаешь, что обязанности у населения должны быть разными? В зависимости от дохода? – врезается Марина.

- Боже упаси! Я считаю, что это подмена понятий. В очень деликатной области. Конкретно в его случае, это никак не долг. Только и всего, - пожимаю плечами. – Обязанность, по желанию правящей верхушки. Налог, на право жить на территории. Что угодно, но не долг. Знаете, это как у нас на литературе тренируют память, заставляя учить отрывки. Под руководством выпускницы филфака. Вместо того, чтоб тренировать память под руководством медика на предмете, который бы логичнее назвать «МЫСЛИТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ».

Не буду говорить, что такой предмет у меня был. Правда, не здесь и не сейчас . И мыслительные процессы, включая память, гораздо лучше тренируются с профильными специалистами, чем с филологами.