Семён Афанасьев - Доктор 3 [фрагмент]

Точно. Мы так и собирались сделать, но Лена, видимо, вообще поручила это каким-то ресурсам компании отца.

- А кто телефон привёз? – спрашиваю на всякий случай.

- Так из банка. Он привёз, тут же перезвонила Лена, она разве тебе не сказала?

- Видимо, забыла. Тима, я тебе очень рад, но сейчас буду бежать. На бегу разговаривать неудобно, - продолжаю улыбаться. – Слушаю тебя внимательно.

- Можешь помочь с работой?

- Так. С этого места подробнее. – Я даже останавливаюсь.

- На прямом эфире, когда в КЛУБЕ ЧЕМПИОНОВ в вашей школе ты выступал, ты сказал, что за лето заработал три тысячи долларов. Ты, как и я, несовершеннолетний. Значит, какая-то работа возможна. Вот я тоже хочу, как ты.

Вообще, тут, конечно, есть прямой конфликт. Логики и закона. Эксплуатация детского труда, с одной стороны, не комильфо. Но лично мой дед уже в семь лет кормил гусей, засыпал корм поросятам, ведро весит до двенадцати килограмм, на секунду.

И никому в семье и в голову не приходило его от этого детского труда освободить. Иначе семья бы просто не выжила.

- Тима. Есть работа на мойке, по крайней мере, я там начинал. Ничего не обещаю. Поговорю.

_________

- … Ну даже не знаю, что сказать, - разводит руками Смоляков, затем подходит ко мне и мощно хлопает меня по плечу, чуть не сбрасывая обратно в бассейн. Из которого я только что выбрался после серии пяти заплывов по восемьсот метров в режимах.

- Виктор Александрович, ну не томите, - прошу его. – Сколько?

- Как ни смешно, из восьми с половиной минут вышел.

- Ну-у-у, это неинтересно, - разочарованно тяну в ответ. – Не понимаю вашей радости. И раньше же выходил. Что такого…

- Раньше ты выходил только на соревнованиях. После периода подготовки. А сейчас вышел на тренировке, и на каждой из дистанций. – Выдержав мхатовскую паузу, едва не светится Смоляков.

- Ух ты. – А вот тут от радости и я готов его расцеловать. – Я же силы экономил, рассчитывал и растягивал! Чтоб все пять раз нормально доплыть!

- А я о чём, - довольно улыбается Смоляков.

- Это же если настроиться, то…

- Вот-вот. – Суеверно перебивает он меня, не давая завершить самовосхвалительную фразу.

Вообще, хвалить себя на перспективу у нас в команде считается и правда плохим тоном.

- Я тебе что сказать-то хотел… - Смоляков начинает в каком-то странном возбуждении ходить по бортику, даже не глядя на остальных спортсменов, которые ещё тренируются. - Как ни смешно, но лично твои результаты растут. Ты бы всё же подумал, чтоб не зарывать талант? Стоит, как думаешь, подумать о сборной?

- Там надо сфокусироваться только на этом, - машинально отвечаю ему. – На самой сборной, в смысле.

Результат сегодня действительно более чем не плох, но в сборной всего себя нужно отдавать только сборной. А у меня несколько сместились приоритеты.

- Да, там первое дело - концентрация. – Обречённо кивает Смоляков.

- Ну видите… Виктор Александрович, я бы и рад. Не смогу. Мне это просто не интересно, понимаете?

- Саша, ну как может быть не интересным плавание человеку, который однозначно выше норматива мастера спорта гребёт? – Начинает горячиться Смоляков.

- Виктор Александрович, не подменяйте понятия. Плавание мне интересно. Мне неинтересно сто процентов своего личного времени по факту отдать в управление чужому человеку.

- Ты сейчас о чём? – Смоляков отвлёкся на промежуточные финиши женской команды и не понял, что я имею в виду.

- Все мои результаты в плавании – это итоги работы над собой под лично вашим руководством. Вы согласны?

- Ну-у-у, тебе и от природы много дано, - не соглашается Смоляков. – Мне кажется, у тебя бы с любым тренером результат был бы таким же.

- У меня совсем другое мнение. Виктор Александрович, вы согласны, что при работе «на результат» в сборной неизбежны и конфликты, и ругань, и напряжёнка в отношениях?

- Не согласен. – отрезает Смоляков. – Очень зависит конкретно от тренера.

- Вот. С вами я сработался. Сплавался. А доверие к чужому человеку – тренеру гипотетической сборной – у меня будет нулевое. И полный негатив на все его замечания, которые будут расходиться с моим видением тренировочного процесса. А они будут. Эти замечания…

- То есть, если предположить, что программу тренировок сборной ты бы проходил лично со мной, а не с кем-то незнакомым, то ты бы мог согласиться просто попробовать?

- В таком разрезе – да, - задумчиво отвечаю. Уж больно сегодня результат хорош… - Но всё равно график тренировок нужно будет согласовывать чуть не вручную: у меня есть не менее важные вещи. При всём уважении, Виктор Александрович, просто поверьте, - кладу ладонь на руку вскинувшемуся было Смолякову и бросаю на него частоту покоя.

Глава 4 (н.ч.)

Заболтавшись со Смоляковым, который не упускает инициативы в разговоре и таки выдавливает из меня намерение попробовать потренироваться ещё плотнее, в бассейне задерживаюсь. До КЛИНИКИ опять бегу пешком, поскольку Лена на дежурстве. И экономить моё время некому.

Хорошая идея Вовика о том, что меня возят они с Леной, частично накрылась: во-первых, Вовик свободен далеко не всегда. Во-вторых, Лена периодически дежурит сутками.

С другой стороны, спасибо за любую помощь.

_________

- Что, Анна опаздывает? – добродушно спрашивает Котлинский, традиционно разливая чай по чашкам.

Мне на телефон, по пути в КЛИНИКУ, позвонила Анна, извинилась и сказала, что сегодня будет чуть позже.

- Да, - киваю ему. - Я на автомате согласился, теперь вот думаю. Не погорячился ли. Время расписано, как бы дальше из графика не выбиться...

- Тебя подброшу, - по-прежнему добродушно бросает Котлинский, отпивая из чашки. – Форсмажор, так сказать, по вине клиники: опоздание пациента. А у неё ж тот случай, когда терапию пропускать нельзя…

Котлинский с постоянством, заслуживающим лучшего применения, продолжает называть наши действия терапией, а я уже и не спорю.

- Тем более, они сейчас начали погашение дебиторской задолженности, по их собственной инициативе, - продолжает прихлёбывать чай Котлинский, - не будем обострять. Подождём её сегодня, сколько надо.

- Что есть дебиторская задолженность? Раньше не сталкивался.

- А-а-а, да, ты ж не в курсе... Это их финансовые обязательства в наш адрес, исходя из подписанных обеими сторонами договорных обязательств.

- Ничего себе. Так у нас с ними и договор есть? – широко раскрываю глаза от удивления.

- А ты как думал? – не менее удивлённо смотрит на меня Котлинский. – Есть, как говорят по телевизору, правовое поле. Есть Гражданский Кодекс. Во всех действиях нужно стремиться оставаться как можно ближе к законодательству.

- Да мне как-то кощунственно, - откровенно делюсь ощущениями, - сама идея поднимать тему договора в отношениях с конкретно Анной.