Иван Беденко - Код человеческий [litres]

Туда пришлось врываться, открывая запоры вручную, здесь всего один ребенок и несколько взрослых, но ситуация драматичная, виднеется открытое пламя, сдерживаемое только кислородным дефицитом.

Рукава заполнены людьми, больше нет места, Игорь приказывает ребятам уходить, а сам закрывается во втором отсеке, чтобы переждать эвакуацию из первого. Он четко осознает: у самого воздуха почти не осталось и вряд ли помощь подоспеет вовремя. С умиротворением обреченного Игорь-Петро пакует женщину с мальчиком в последний мешок, который тут же распускается в сардельку, перетаскивает остальных ближе к люку и начинает поочередно прикладывать гофрированную трубку от своей АСОЖ [1] АСОЖ – автономная система обеспечения жизнедеятельности. (Примеч. автора.) к серым лицам людей, даже не допуская, что все слишком поздно. Кажется, это конец. «Прощай, мама», – проносится горькая мысль. В глазах темнеет, он проваливается в пустоту, с тем чтобы неожиданно увидеть себя со стороны лежащим у ног членов экипажа.

Картинка отъезжает, будто в кино. Теперь взгляду предстает панорама транспорта снаружи. Тут кипит работа – из вездеходов пожарные расчеты бетонируют нагревшийся корпус. Слышится голос батьки в эфире: «Не перелейте – раздавите скорлупу!» – но это он зря, свое дело спасатели знают и, ориентируясь на тепловизоры, покрывают очаги тонким слоем.

Ребята-проходчики пытаются приладить силовые рукава прямо к обшивке, оставив надежду разблокировать «поймавшие клина» аварийные люки, но выходит плохо: к горячему металлу шлюзовая резина не клеится. Тем не менее, разыскав наиболее холодный участок, двое космонавтов закрепляют «носок», а затем прямо в нем начинают резать обшивку транспорта дисковыми пилами. Отчаянные! Удушающая горечь смерти отступает, рано списал себя со счетов Игорь-Петро, сейчас родненькие подоспеют…

Открыв глаза, он видит гранатовые буквы «СССР» на белом шлеме, а под ними встревоженный взгляд Валечки Николаевой, радистки третьего отделения. Она – один из тех двух космонавтов. «Все живы!» – с облегчением рапортует Валя по общему каналу, после чего, победоносно улыбаясь, обращается к Игорю: «Воздух стравлен, выходим!» Улыбается и Игорь. Все живы!

Из донесения лейтенанта Авраама Келли командующему 2-м Особым экспедиционным корпусом (ОЭК) армии Мегаполиса сэру Джошуа Максвеллу. 16 июля.

«Сегодня экспедиция „Чарли“ достигла рубежа № 5 стратегического пояса обороны Сансити. Обнаружен памятник-ориентир – стела советским первопроходцам. Время, истраченное на путь к нему, существенно расходится с расчетным, установленным на основании военного опыта тридцатилетней давности. В связи с этим считаю подтвержденной теорию временной спирали, согласно которой Сансити продолжит отдаляться от физических границ Мегаполиса и впредь.

Факторы, подтверждающие это:

1. Перерасход техникой ГСМ, а личным составом – провизии, отведенных для следования в один конец.

2. Ухудшение фактической дальнобойности бортовых радиосигналов в условиях прямой видимости и гладкого рельефа.

3. Замедление физических процессов в механизмах (отмечены случаи задержки выстрелов из штатных орудий четвертого и иных арликонов, на учебных стрельбах – инцидент 54-413 и другие).

Эти негативные факторы влияют существенным образом на психику членов экспедиции, искажают реальное восприятие времени людьми. Кроме того, зафиксирована аномалия магнитных полей, возможно, имеющая косвенное отношение к происходящему.

Вывод – экспедиция столкнулась с явлениями, о которых предупреждало Управление парапсихологии ОЭК в докладе № 67 „О локальной рассинхронизации пространственно-временного цикла“. Доклад не содержит ответов на вопросы о скорости и об ускорении раскручивания спирали, о закономерностях рассинхронизации и воздействии этих процессов на человеческий организм. Но наблюдаемые в экспедиции события (моральная усталость личного состава, износ техники и перерасход ресурсов) имеют остро негативный характер.

Прогноз – временное искажение будет только нарастать, удерживая экспедицию между Сансити и границами Мегаполиса, и даже разворот к Мегаполису с половиной запасов не гарантирует возвращение „Чарли“, так как прогрессия спирали способна „съесть“ ресурсы быстрее, чем на пути к Сансити.

На основании изложенного мной подан рапорт майору Кински о возвращении на базу. Рапорт отклонен сегодня как недостаточно обоснованный.

Донесение подшито в журнал донесений для предъявления командованию по возвращении экспедиции».

Юкэ вспоминалась не такой, какой бывала обычно, – сосредоточенной, закрытой, а, напротив, жизнерадостной и непростительно беспечной. Впрочем, легкость бытия тоже можно считать обычным ее состоянием, но с одной оговоркой: в конце жизни. Немного отдалившись от гибели напарницы, Игорь не сумел избавиться от ощущения, что она по-прежнему рядом, – как наполняла его мысли, живая, тогда, так продолжила приходить часто теперь. «А что сделала бы Юкэ в такой-то ситуации, а понравилось бы ей это?» – то и дело проскальзывало в голове. Больнее ли стало спустя месяцы, осознан ли в полной мере масштаб потери? Нет. Наверное, всю боль он ухнул залпом сразу, не в силах переживать в рассрочку, болит и сейчас, а масштаб… Как оценить размеры стены, если уперся в нее лбом и не можешь отойти даже на шаг назад? Ведь не распался образ светловласки на части, не померк вдалеке. Как бы не так! Едва мысли касались Мегаполиса, Кремов тут же, словно наяву, по обыкновению украдкой наблюдал за тонкими пальцами Юкэ, привычно бегающими по ХАЭНу, чувствовал наивный аромат ее дешевых духов и заезженной пластинкой обещал достать напарнице что-то более пристойное, Жучок ведь в духах ни гу-гу.

Больно. Больно. Больно.

Единственным, кто мог понять и помочь когда-то, был Казимиров.

А теперь сам, Игорь, сам.

«Ну ладно, что у нас на повестке дня? Обруч на горле? Так-так, попахивает схлопыванием, голубчик». Чтоб сделать хоть что-то, пусть даже без надежд на облегчение, Игорь стал вспоминать базовые правила самосохранения.

Они складывались не десятилетиями, веками. Никто никогда уже не скажет точно, кто первым, пройдя разрушительную практику психозрения и чудом, а может, по наитию избежав «схлопывания», оставил для последователей рецепты выживания в жестоком мире. Наверное, таких пионеров было несколько: один осознал свои способности, другой понял, что не одинок и собрал единомышленников, третий сумел вникнуть в природу психозрения и так далее. Однако каждый обязательно решал для себя трудную задачу взаимодействия с остальными людьми.