Каролина Бринкманн - Бездушные [litres]

Мужчина в зеленой маске будто видел его насквозь. На мгновение Ларка одолела паника, и оружие в его руке дрожало.

Они убьют его. Прямо сейчас. Тогда вся эта боль наконец закончится. На долю секунды он захотел, чтобы смерть забрала его. Но, закрыв глаза, он увидел перед собой Розу. Роза. Она никогда не простит его за это. Что будет с ней, если его не будет рядом?

– Нет, – повторил он жестким голосом, опуская оружие. – Как ты смеешь называть меня предателем? Благословенные отняли у меня Хейл. – Он указал на тумбочку, на которой стояла проекция девушки. – Они устроили тот взрыв. У нее не было ни малейшей возможности спастись. Ты думаешь, я буду помогать им после того, что они сделали? Я успокоюсь только тогда, когда золото Авентина обратится в пепел.

Он был удивлен, насколько убедительно звучали его слова.

– Поэтому мы здесь, – довольно прошептала девушка, и Мот расслабился. – Меня зовут Рэн. И мы уничтожим Благословенных.

Рейна надеялась встретить Ларка в медицинском секторе Белой Жемчужины, где лежала Роза. Он не отличался от обычного МедЦентра ничем, кроме размера: местная больница была куда больше. Кроме того, по коридорам здесь бегало огромное количество людей с важным выражением лица. И часовых. Прежде всего там, где начинался сектор Благословенных.

Рейна знала, что там находилось: Пещера Ангелов. Место, где на суррогатных матерях проводились эксперименты, позволяющие им вынашивать Благословенных детей. Они могли родиться только таким образом. Болт сказал, что Благословенные никогда бы не смогли продолжать род, ведь они служили только одной цели. Но какой? Почему их создали и кто это сделал? Иногда Рейна долго не могла заснуть, пытаясь найти ответ на эти вопросы. Но потом ее мысли возвращались к Шторми, которая тоже была суррогатной матерью.

Рейна покинула стерильный коридор и села в одной из комнат ожидания, где пахло, как в Лазурном береге. Все эти помещения выглядели одинаково. Рейна пришла сюда, чтобы поговорить. О том, что случилось, и о том, что отец мог предложить Ларку, но она нигде не могла найти своего друга.

«Мы позаботимся друг о друге».

Она сказала это отцу, и, как ей казалось, это было правдой. Как будто Ларк заполнял часть темной дыры, оставшейся в сердце Рейны. Он будто подарил ей смысл жизни. Но были ли ее чувства к нему взаимны?

Она ему нравилась, Рейна в этом не сомневалась. Но было ли там что-то, кроме обычной симпатии? Могла ли она ему доверять?

– Нет, – горько прошептала она. – Я никому не могу доверять.

Она слушала плеск воды, капающей на пол по скользким камешкам. Ее мысли возвращались к Лазурному берегу.

Казалось, с тех пор как они со Шторми там жили, прошла целая вечность. Поселения рыбаков простирались между болотами и блестящими озерными пейзажами. Летом пойманную рыбу сушили на бельевых веревках, которые были натянуты между домами. Моторные рыбацкие лодки мчались по озерам. А надувные лодки, как легкие перья, скользили по болотам, в которых водились змеи-мутанты и крокодилы-химеры. Однажды Рейна встретила одну такую химеру: это был болотный крокодил с длинным телом змеи. Он напал на ее лодку и потащил в воду. Чешуйчатый хвост обхватил ее и, прежде чем Рейна могла отреагировать, увлек за собой под воду. Это была почти верная смерть. У нее не было шансов спастись. Но Шторми убила химеру прицельным выстрелом в голову. Рейна помнила это чувство. Когда руки Шторми обвились вокруг тела дочери и потащили ее наверх. В этот момент она поняла, что находится в безопасности. Рейна знала, что выживет, и что все будет хорошо.

«Я так скучаю по тебе, мама».

«Будь сильной, милая, – слышала Рейна голос матери в голове. – Где бы ты ни была, я рядом. Мы единое целое. Шторм и дождь. Непобедимая непогода».

Рейна открыла глаза и стала быстро моргать, чтобы слезы не скатились по щекам. Она встала на ноги, возвращаясь к планеру, в котором Найф нетерпеливо ее дожидался.

– Райана?

Рейна повернулась и увидела в коридоре высокую женщину, которую не видела уже очень давно.

– Что ты здесь делаешь?

Амигдала изменилась. Раньше она могла осветить все помещение своим появлением. Дело было не в ее красивом лице с кристально-голубыми глазами и не в темной коже, которая сияла изнутри. Даже не в ее легкой походке и изящных движениях тела. Из-за ее природной харизмы, авторитета и мудрости все слушали ее, когда она начинала говорить. Она своим проницательным взглядом могла заставить замолчать даже наглого Эвстахия.

– Заходи, – она жестом пригласила Рейну войти в комнату, из которой сама только что вышла. От прежней Амигдалы в этой женщине осталось очень немного. Она казалась ниже, когда в белом комбинезоне садилась за свой рабочий стол. Щеки впали, и Рейна с ужасом заметила, что Амигдала похудела. Скорбь по дочери оставила свои следы.

– Приятно вас видеть, – начала Рейна, заходя в комнату.

– Мне тоже радостно видеть тебя, графиня Серого округа. Или лучше сказать «принцесса пепла и руин»?

Рейна надеялась, что Амигдала не обиделась на нее за то, что она когда-то использовала вотум недоверия против нее. Она считала это правильным.

– Пепел и руины, – вдумчиво повторила Амигдала. – Больше от нашего округа ничего не осталась.

– Я не бросила Серый округ, – сказала Рейна. – Я хочу, чтобы его отстроили заново, но… из-за того, что происходит, это совсем не просто.

– Да, потребуется время, чтобы восстановить округ после случившегося, – согласилась Амигдала. – После всего, что Серые у нас отняли.

– Повстанцы, – поправила Рейна. – Повстанцы отняли у нас многое.

– Есть ли какая-то разница, принцесса пепла и руин? Теперь, когда Серый округ разрушен нашими бомбами, ты правда веришь в то, что мы все еще можем делать различия между жителями Серого округа и мятежниками? Ты не думаешь, что все они теперь хотят нашей смерти? – Амигдала прекрасно умела прямо говорить о сути проблемы. – Слишком поздно. Сейчас мы находимся в самом центре войны, которую мы с тобой не в силах остановить. Это война хаоса и безопасности. Война Шипов и генов.

– Обе стороны серьезно пострадали, – Рейна попыталась переубедить женщину. – Мы можем договориться…

– Ты серьезно думаешь, что кто-то хочет договариваться? Никто не даст денег на восстановление Серого округа. Даже Бог Бальтазар не сможет повлиять на это. Половина нашей страны хочет, чтобы мятежники победили, а другая желает, чтобы мы их уничтожили. Эта война до безобразия проста.

– Война?

– Все, за что наша страна стояла горой, все наши представления о прекрасном будущем – все это превратилось в песок, – это говорила совсем не та Амигдала, которую знала Рейна. – Каждый день к Шипам примыкают все новые и новые люди. Мы, может быть, и отрезали им головы, но цветение их не увядает. Они разрастаются, словно сорняки, покрывая собой всю землю. Они демонстрируют нам свою силу с помощью действий, а не громких слов. Потому что огонь, загоревшийся однажды, не потухнет просто так.