Каролина Бринкманн - Бездушные [litres]

– Не думаю, что площадь пожара будет увеличиваться, – сухо заметила Рейна.

– Ты хочешь поговорить об огне? – Амигдала подняла бровь. – Шипы отобрали у тебя мать. Ты разве не хочешь, чтобы они за это ответили? Рейна хотела. Она хотела убить их всех в минуту отчаяния.

– Ты должна была его убить. Эту сволочь, у которой на совести смерть моей дочери.

Вдруг Рейна поняла причину гнева, который Амигдала затаила в себе. Она злилась, что Рейна пощадила Болта.

– Ты должна была его расстрелять. – Амигдала отложила в сторону ТехДек, уставившись на невидимую точку где-то вдалеке.

– Я сделала то, что сочла правильным, – Рейна повернулась, чтобы уйти, потому что ей показалось, что Амигдала хочет побыть одна. Но вдруг Благословенная снова заговорила.

– Подожди, Райана, – она перебирала своими длинными пальцами, пытаясь подобрать нужные слова. Указала на кресло. – Мне очень жаль. Я не хотела показаться злой. Хочешь кофе?

В то же мгновение вся жесткость в глазах Амигдалы пропала, и только одиночество осталось в ее взгляде. Чувство, которое было Рейне до боли знакомо.

Девушка кивнула и опустилась в белое кресло.

Благословенная подошла к кофемашине, настраивая ее с помощью ТехДека. Спустя пару секунд из отверстий выехали два стаканчика, наполненные дымящимся кофе. Кроме того, оттуда появилась небольшая коробочка с печеньем.

Амигдала поставила все на стол и села напротив Рейны.

Она не притронулась ни к кофе, ни к печенью, а только смотрела на голографическое окно, показывающее зеленый лес, на который опустился туман.

В воздухе повисла тишина. Тишина, прерываемая только случайными звуками из коридора МедЦентра, напоминающими им о том, что они сидят не в тихом лесу.

Обе женщины не привыкли делиться своими чувствами с кем-то другим.

– Я скучаю по ней, – наконец сказала Рейна.

– Она была смелой и вдохновляющей женщиной.

– Я говорю не о Шторми.

– О… Андромеда.

По лицу Амигдалы скользнула тень.

– Любящая, беззаботная и веселая. Такой была моя дочь.

– Ты права. – Рейна сделала глоток кофе.

Туман в лесу рассеялся, и Рейна замерла на мгновение, чтобы рассмотреть, что происходило в зеленых зарослях. Тень приняла форму человеческой фигуры, но, прежде чем ее можно было увидеть, она снова растворилась в темноте.

– Я хотела, чтобы она была счастлива, но она умерла. Я хотела, чтобы я могла… Я пропустила столько всего…

Амигдала замолчала, и Рейна молчала с ней, позволяя женщине собраться с мыслями, чтобы продолжить разговор. Но она, как всегда, решила ничего не говорить.

Рейна уже выпила кофе, когда Амигдала отвернулась от окна.

– В общем… Она умерла, но мы продолжаем жить. Воспоминания не приносят никакой пользы. Никогда.

– Скучать по кому-то вполне нормально, – возразила Рейна. – Одна моя подруга считает, что умершие никогда не уходят насовсем. Они всегда рядом, летят по ветру и следят за нами.

– Что за глупости.

– Я тоже так сказала, – но тем не менее мысль об этом успокаивала Рейну.

– Я буду лучше заниматься тем, что получается у меня лучше всего: работой, – грустно улыбнулась Амигдала.

– Куда ты идешь?

Ларк надеялся, что его родители уже спят. Но, судя по всему, сигнал Фуфу, заметившего встающего с кровати и залезающего в МедСтул пациента, оказался громче, чем казалось.

Ант стоял перед дверью в спальню, в которой они с Кнот жили. Эта комната была немного больше, чем у Ларка. В ней было две кровати, которые стояли с разных сторон комнаты на расстоянии метра друг от друга. Это было сделано из гигиенических соображений. Ларк знал, что его родители все равно часто спали на одной кровати. Огни фонарей, проникающие в квартиру сквозь стеклянные окна, сияли матовым желтым цветом.

– Мне нужно идти, – ответил Ларк.

– Комендантский час уже наступил. – Отец обеспокоенно взглянул на Ларка. – У тебя будут проблемы.

Они не могли позволить себе этого.

– Я позабочусь о себе.

– Ларк, я знаю, меня это не касается. Ты наверняка делаешь только правильные вещи. Ты всегда был хорошим сыном. Лучшим, который только мог мне достаться, – Ант подошел к Ларку и положил руки на его плечи. – Хочу, чтобы ты это знал.

– Папа… мне так жаль. – Он указал на свои ноги, смахивая с лица слезы.

Он так стыдился этого. Он был второй Единицей в семье, он должен был ею оставаться. Он должен был вступиться за сестру и отца, защитить их, но он их подвел.

– Все будет хорошо. Я обещаю.

– Сын, не вини себя за то, что произошло с Розой. Она точно поправится. – Ант посмотрел в глаза Ларку. – Мы бойцы. Все мы. Это главное в нашей семье. И плевать на гены.

– Да, папа. Мы бойцы. – Ларк повернул свой МедСтул по направлению к двери.

Отец снял с крючка пальто и накинул его на плечи Ларка.

– Это из-за Розы? – осторожно спросил Ант. – Ты должен идти из-за нее?

– Да.

– Благословенный помогает нам не просто так, не так ли? – Отец прикусил губу. – Он хочет от тебя что-то, чего ты не хочешь делать? – Родители Ларка были не такими наивными, чтобы поверить, что кто-то может помогать им из любви к ближнему. Этим Авентин мало отличался от Серого округа. Каждая услуга имела свою цену, а жизнь Розы стоила невероятно дорого.

– Нет, папа, – соврал Ларк. Он натянул на лицо капюшон и открыл дверь.

– Хорошо. Это хорошо, – звучало так, будто отец хотел сказать еще очень много, но Ант знал своего сына. И он знал, что тот не нуждается в словах и сам понимает, что родители его любят.

– Погоди. – Он взял черный карандаш с тумбы, стоявшей у входа. Он нарисовал на лбу Ларка «Ф3» у линии роста волос, как делали все люди с плохими генами, покидая дом. – Будь осторожен.

– Как всегда. – Ларк бесшумно выехал в коридор, направляясь к лифту.

Слева от него находились бесчисленные одинаковые двери, за которыми, как надеялся Ларк, спали соседи. Справа от юноши находились стеклянные перила, а за ними виднелись подсвеченные башни золотого города.

Дрон пролетел в нескольких метрах от Ларка, не обращая на него никакого внимания. На стенах дома ЧистоБоты занимались уборкой, поддерживая чистоту окон и фасадов.

От слов, которые он наносил на стены красной краской, не осталось и следа.

Ларк покинул свой дом не через главный вход, а через подвал, там находился тоннель с транспортной сетью, где можно было сесть на скорый поезд.

Было странно не иметь возможности красться. Хотя МедСтул и не издавал никаких звуков, Ларк чувствовал, будто находится на хорошо освещенной витрине. Зато устройство было очень быстрым и могло наклоняться почти на 90 градусов во всех направлениях, конечно, если сидящий в нем человек не падал.

Ларк ехал по подземному тоннелю, который был пустынным, если не обращать внимания на некоторых дронов-уборщиков. Здесь его ждала тень, скрывающаяся под пальто с капюшоном. Когда она его увидела, сдвинулась с места и быстрым шагом направилась к выходу. Ларк не знал, следовать за ней или нет. МедСтул нерешительно двигался взад-вперед. На мгновение тень показала ему ладонь с перечеркнутым кругом, нарисованным на внутренней стороне. Это был знак Шипов.