Каролина Бринкманн - Бездушные [litres]

– Закрой глаза.

– Закрыла. – Она закрыла глаза руками, но Ларк был уверен, что она подсматривала.

Он положил куклу на ее кровать. Это была маленькая обезьяна-мутант.

– Что это такое? – взволнованно взвизгнула Роза, прижимая игрушку к себе.

– Доброе утро, Роза, – сказала обезьянка, моргая своими черными глазками. – Надеюсь, тебе уже лучше.

– Каллисто! Она говорит! – Роза удивленно уставилась на игрушку. – Как это возможно? Маленькая фея вдохнула в тебя жизнь?

– Я не живой. Я ИгроБот, – объяснила обезьянка.

– Как тебя зовут?

– У меня пока что нет имени.

– Тогда я назову тебя король Луи, и ты будешь как обезьянка из книги, которую я читала, – Роза погладила обезьянку по голове. Она прижала ее к себе.

– Король Луи звучит отлично!

– Король Луи классный!

– Ты классная! И очень смелая, – прошептал Ант, проводя по волосам дочери.

– Когда я смогу пойти с вами? – спросила Роза. – Я хочу домой.

– Пока что нельзя, к сожалению, – сказал Ларк. – Врачи еще хотят понаблюдать за тобой, но король Луи будет рядом с тобой все время! А мы будем приходить каждый день.

– Обещаете?

– Обещаем.

Пока родители сидели у кровати Розы, Ларк отправился в коридор, чтобы взять кофе для всех. Он направил свой МедСтул в маленький кафетерий, в котором Двойка и СервисБот продавали напитки и сладости. В Белой Жемчужине, на удивление, он чувствовал себя лучше, потому что люди редко пялились на него так, как в Авентине. Они, видимо, думали, что он здесь для того, чтобы лечить свои ноги, а тройка на лбу в скором времени исчезнет благодаря обновлению.

Он сделал заказ, и вдруг увидел девушку с голубыми волосами. Она стояла около огромного французского окна, из которого открывался вид на всю Белую Жемчужину. Казалось, она была погружена в свои мысли.

Ларк подумал о том, чтобы быстро развернуться и исчезнуть, но он не верил в совпадения. Поэтому он направил свой МедСтул к Рэн.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Она не повернула головы, а только продолжала смотреть в окно.

– Ты думаешь, что мы монстры. Но на самом деле монстры они, – прошептала девушка, и Ларк заметил слезы в ее глазах.

– Что случилось? – спросил он тревожно.

– Ты говорил с Мотом, да? – она смахнула слезу с лица. Когда Ларк кивнул, она продолжила.

– Ты был прав. В моей семье все было хорошо. Мы были семьей Единиц в Рубиновом округе, и были счастливы. Моя мать была популярным музыкантом. Она часами напролет сидела в своей комнате и играла красивые мелодии. Мой отец был известным дизайнером. Когда мама играла, он рисовал платья. Однажды он сделал для меня платье, которое сияло, словно звездное небо. «Для моей звездочки», – сказал он. Я больше не хотела его снимать.

Она посмотрела вдаль, будто бы воспроизводя эти воспоминания у себя в голове. Ларк ничего не говорил и просто внимательно слушал. Почему она решила рассказать ему об этом? И почему сейчас?

– Мой брат был лучшим в классе. Все его хвалили. Я любила его, хотя он, вполне вероятно, был невыносимым и высокомерным ублюдком… – Рэн перебирала в руках ткань своего плаща. – Я стыдилась, что была Двойкой. Я думала, что никогда не смогу быть равной им, и хотела убежать. Но мой брат рассказал об этом родителям. Они не хотели, чтобы я сбегала. Вылечить мои глаза стоило очень дорого, но, к счастью, это была моя единственная проблема. И я получила обновление. А потом все стало идеально, – она смахнула еще одну слезу с щеки.

– А потом?

– А потом мои родители попали в аварию на своем планере. Это было не из-за бомбы и не из-за Шипов. Просто врезались в другой планер, который вел Единица с плюсом, выпивший слишком много чая с сиропом. Им поставили функциональные расстройства. Как и тебе. И все наши деньги не смогли этого исправить, – ее голос сломался, и Рэн пришлось замолчать. – Все их друзья, все их клиенты, даже наши родственники отвернулись от нас. Все, кто любил их раньше, вдруг не захотели иметь с ними ничего общего. – Рэн повернулась к Ларку, и в ее глазах сверкнула ярость. – У них был только один выход. Выход отчаянных людей. Они не захотели быть обузой для меня и моего брата, они хотели нас защитить и приняли смертельную дозу снотворного.

– Мне очень жаль, Рэн. – Ларку действительно было жаль.

– Наша система это поощряет. Нужно всегда быть идеальным, только тогда ты чего-то стоишь. – Она сжала руки в кулаки. – Они монстры. Они заслужили это…

Вот в чем было дело. Вот где скрывался источник всей ее злобы. Причина ее стремления к справедливости. Она хотела залатать дыру в своей душе и думала, что месть ей в этом поможет. У Ларка по спине побежали мурашки.

– Что заслужили? – спросил он, но девушка не отвечала. – Рэн?! Что они заслужили? – Он взволнованно взял ее руку. – Что ты сделала?

Она продолжала смотреть в окно.

Потом она очень медленно повернулась и посмотрела ему в глаза.

– Не я, – прошептала она, и вся грусть и тяжесть в ее взгляде исчезли, оставив только довольную улыбку. – Мы.

– Рэн!

– Наступил день истины, Ларки. Ты можешь взять свой кофе и пойти, или же ты станешь Шипом навсегда. Без сомнений и без сожалений. Если ты это сделаешь, точки возврата не будет. – Она погладила его по щеке. – Сегодня тот самый день. День Шипов, – она повернулась и ушла, оставив его позади.

Что ему делать? Она рассказала ему, как стала Шипом. Это звучало как оправдание. Как будто она собиралась с силами, чтобы сделать следующий шаг. Это вряд ли значило что-то хорошее. Может, ему вернуться к родителям и Розе? Просто забыть о том, что Рэн только что рассказала? Он уже знал ответ на этот вопрос.

– Погоди, Рэн.

Рейна и Кассиан натянули шапки на лица. Они бежали так близко друг к другу, что их руки соприкасались.

– Эй, – крикнула женщина, высовывая голову из двери. – Что вы тут делаете?

– Мы… – Кассиан шагнул вперед с широкой улыбкой, но Рейна удержала его.

– Мы ищем нашего отца, – ответила девушка. Она так часто лгала, когда была призраком, что отмазки автоматически формировались у нее в голове. – Мы потеряли его во всей этой суете.

– Не волнуйся, девочка. Он, скорее всего, в круглой палатке там сзади. А потом, кто знает, что будет…

– Спасибо.

– Подождите! – Женщина огляделась и прошептала: – Торопитесь. Остается все меньше времени.

Предупредив их, она исчезла в своей палатке.

Рейна и Кассиан посмотрели друг на друга.

– Кто знает, что будет? – повторил Кассиан.

– Звучит не очень хорошо, – прошептала Рейна, свернув в переулок между двумя палатками и потащив парня за собой. – Нам нужно возвращаться.

– Почему, солнце? Ты боишься?

– Да, – Рейна боялась, потому что ее охватило плохое предчувствие. Казалось, будто она уже чувствовала общее напряжение всех людей вокруг – оно заряжало воздух, словно треск перед грозой. Затишье перед бурей.