Косюн Таками - Королевская битва [litres]

– Брось так психовать, – сказал ему Сёго. – Я городской ребенок из Кобе. Это здесь, в Кагаве, вы все такие неотесанные. А я рок худо-бедно знаю.

Сюя слегка ухмыльнулся и взял себя в руки.

– Больше всего я люблю Спрингстина, – сообщил он Сёго. – Хотя Вэн Моррисон мне тоже нравится.

– "Рождены бежать" – классная вещь, – похвалил тот. – И «Всякий раз, как Бог светом осеняет» Вэна Моррисона тоже.

Сюя опять разинул рот, а затем ухмыльнулся.

– Да ведь ты все знаешь!

Сёго ухмыльнулся ему в ответ.

– Я же тебе сказал. Я городской ребенок.

Тут Сюя заметил, какой тихой и молчаливой все это время оставалась Норико, и встревожился, думая, что она может так себя чувствовать из-за разговора.

– А ты, Норико, рок когда-нибудь слушала?

Норико улыбнулась и покачала головой.

– Нет, не слушала. А какой он?

Сюя улыбнулся.

– Знаешь, там встречаются образцы прекрасной поэзии. Не знаю, как сказать, но эта музыка действительно отражает человеческие проблемы. Конечно, песни могут быть о любви, но порой они о политике, о человеческом обществе, о том, как мы живем, и о самой жизни. А мелодия и ритм помогают тебе лучше усвоить слова. Вот, например, Спрингстин поет в «Рождены бежать»… – Сюя процитировал концовку песни: – "Вместе, Венди, мы одолеем грусть / Всей моей безумной душой я любить тебя стану / Однажды мы обязательно доберемся, куда хотим / И под солнцем пойдем… – Последнюю строчку он негромко пропел: – «Бродяги, детка, похожи на нас – рождены беглецами». – Затем Сюя сказал Норико: – Когда-нибудь мы обязательно эту песню послушаем.

Норико широко раскрыла глаза и кивнула. В иных обстоятельствах ее лицо могло бы загореться энтузиазмом, но сейчас она лишь откликнулась слабой улыбкой. А Сюя тоже слишком устал, чтобы это заметить.

– Если бы все больше слушали рок, – сказал он Сёго, – этот проклятый режим давно бы рухнул.

Да, верно… ведь Норико так и сказала: «Это потому, что никто об этом не знает». Сюя подумал, что рок-музыка открывает человеку все самое главное. Именно поэтому правительство ее и запрещало.

Сёго раздавил очередной окурок о землю.

– Послушай, Сюя, – сказал он затем.

– Что?

– Ты правда думаешь, что рок имеет такую силу?

Сюя с энтузиазмом кивнул.

– Да, конечно.

Сёго посмотрел на него и отвернулся.

– А я сомневаюсь. Рок вполне может помогать выплеснуть наши разочарования, удобным способом выпустить пар. Да, он вроде бы запрещен, но если ты хочешь слушать рок, ты можешь его слушать. Значит, он все-таки служит для выпускания пара. Я вот что хочу сказать. Нашей страной вовсе не дураки управляют. Кто знает, может они в конце концов рок-н-ролл станут использовать.

У Сюи было ощущение, что ему дали пощечину. Рок был его религией, тексты песен – страницами Библии, Спрингстин, Вэн Моррисон и другие герои – кем-то вроде двенадцати апостолов. Хотя, конечно, Сюя сейчас находился в страшном шоке от того, что вокруг погибали его одноклассники. Так что услышанное не настолько его шокировало.

Сюя заставил себя успокоиться и медленно произнес:

– Насчет этого я не знаю.

Сёго несколько раз кивнул.

– Зато я знаю. Так или иначе, дело совсем не в том, запрещают рок или поощряют. Суть в другом. Всякий, кто хочет слушать рок, должен иметь возможность слушать его, когда пожелает. Вот к чему все сводится. Верно?

Сюя немного поразмыслил.

– Я никогда так об этом не думал, – сказал он затем. – Но я понимаю, к чему ты клонишь. – Он помолчал и добавил: – Просто фантастика. Даже не верится, насколько ты проницателен.

Сёго пожал плечами.

Они еще немного помолчали.

– И все-таки… – сказал Сюя, – я верю в то, что рок – мощная сила. Мало того, он позитивная сила.

Тут Сюя вспомнил, как Норико говорила про позитивную силу в нем самом.

Сёго открыл новую пачку сигарет и взглянул на Сюю. Затем усмехнулся и закурил.

– Если честно, – сказал он, – я с тобой согласен.

Сюя улыбнулся ему в ответ.

– Хотя довольно забавно, что мы теперь и впрямь в таком положении, – заметил Сёго.

Сюя его не понял.

– Ты о чем? – спросил он.

– Нам теперь только бежать и остается, – ответил Сёго. – «Мы рождены беглецами».

Осталось 25 учеников

Услышав слабый шорох, Каори Минами (ученица номер 20) встала. Шорох доносился из рощицы у подножия холма, чуть к востоку от центральной части острова. На карте этот сектор был обозначен как Е=8.

Каори крепко сжала в руках оружие. Это был небольшой автоматический пистолет «ЗИГ-Зауэр П230» для стрельбы короткими патронами калибра 9 мм. В маленьких ладошках Каори он казался очень внушительным.

Сама того не сознавая, девочка прикусила губу. Точно такой же звук она слышала снова и снова с тех пор, как началась игра и она спряталась здесь. И всякий раз с облегчением обнаруживала, что это всего лишь ветер или какой-то мелкий зверек (может, бродячая кошка?). Но ужас, который она испытывала после каждого нового звука, не уменьшался. Каори опять до крови прикусила себе нижнюю губу, которая уже и без того была покрыта струпьями. На сей раз это мог быть враг. Да, враг – все верно. Кто-то из одноклассников мог на нее напасть. Перед глазами Каори тут же предстали трупы Ёсио Акамацу и Маюми Тэндо.

Когда она покидала школу, из ближайшего леска до нее донесся голос. Он принадлежал Юкиэ Уцуми, старосте девочек класса. Затем Каори увидела в темной роще и другие фигуры. Обращаясь к ней из темноты, Юкиэ негромко, но внятно произнесла:

– Каори! Здесь только девочки! С нами ты будешь в безопасности!

Но… как она могла? Как она могла кому-то в таких условиях доверять? Останься Каори с ними, и ей без конца пришлось бы оглядываться, не собирается ли кто-то напасть на нее сзади. Каори не приняла приглашения Уцуми, убежала прочь… и оказалась здесь. А теперь… не приближался ли к ней враг?

Обеими руками сжимая пистолет, Каори подождала, но звук больше не повторялся.

Она еще немного подождала. Ничего.

Каори вздохнула с облегчением. Затем опустилась на колени и пригнулась в кустах. Изогнутые листья неприятно касались ее щек, и она сменила положение. Затем стала ладонями растирать щеки. Прыщи тоже расстраивали Каори. Ей совсем не хотелось, чтобы ее лицо распухло от какого-то ядовитого плюща. Каори решительно этого не хотела, даже если ей грозила скорая смерть.

Тут по спине у Каори побежали мурашки. «Смерть? – подумала она. – Неужели я должна погибнуть? Нет, я правда должна умереть?»

Одной этой мысли хватило, чтобы сердце Каори бешено заколотилось. Девочке показалось, что ее вот-вот хватит сердечный приступ.

«Я должна умереть? Я должна умереть?» Точно заезженная пластинка, мозг Каори раз за разом выдавал одни и те же слова. «Я должна умереть?»