Павел Носов - Per rectum ad astrum.

— Штабной «База-1» выбыл. Провожу дополнительную программную коррекцию.

— Принято. — Отозвалась Валеска.

На самом деле — там зазоры 4–5 миллиметров между жёсткими пластинами, прикрывающими уязвимые части кибера. Находись штабник в адекватном состоянии, он не дал бы ей возможности попасть. Силовое поле пулю рельсовки не удержит, пуля весит десять грамм, да скорость на срезе ствола три с половиной километра в секунду. Но отклонить с траектории удара может вполне. Пусть на несколько миллиметров, но и этого достаточно. Нормальный кибер успеет проанализировать пять-шесть десятков таких траекторий одномоментно и сможет дёрнуться в сторону, выходя из-под прямого удара по уязвимым точкам — быстродействия и «мозгов», и механических приводов — достаточно. А дальше дело за накладной бронёй, там уже и вязкости, и твёрдости броневого композита хватит… не пушечный же снаряд компенсировать. Но, это нормальный кибер. Блудный послушно сложился, брякнувшись на поверхность.

В крайнем случае, он ремонтопригоден.

— Боеприпас противника — гравитационные гранаты, — доложил Колычев, — Скорость на срезе пусковой системы триста сорок метров в секунду. Пиковая мощность на импульс до двадцати двух грав, структурная глубина поражения две стотысячных Римана. Предположительно оснащена интеллектуальной системой наведения… Серьёзная хрень однако. Если они догадаются стартовую скорость вдвое увеличить, будет тяжко. Возможен вариант увеличения плотности залпа. Нам не понравится. Очень вероятна полная или частичная автономность снаряда после сброса и интеллектуальность при выборе цели. Вывод сделан на основе анализа траекторий. Допускаю: могут преследовать длительное время, или затаиваться как мины. Других поражающих факторов на данный момент не зафиксировано. Ввожу телеметрию объекта в программку на обнаружение. Минута.

— Три контейнера с дополнительным боеприпасом на выбывшем штабнике, — сообщила Ваартен, — Два моих.

— Один мой, — добавил Ярцев.

— Ким, Буран — прикрыли, — среагировала Валеска, — Ярцев, Ваартен — туда и обратно.

Это не займёт много времени. Не больше той минуты, которую запросил Колычев. Из-за сброшенных ранцевых джеттов мы полегчали сильно, все. Можем всё дополнительное боепитание на себя забрать, крепления скафандров позволят. Напрягает только скорость расхода тяжёлого припаса. Ещё толком в бой не вступили, а ракеты и гранаты в расход идут. Чужак реально здоров, не остаться бы «голыми». Теперь уже понятно, под ноль нам его не зачистить. Нужно искать уязвимые точки. Надеяться на второй полувзвод мы себе позволить не можем. На связь они не выходят, информации нет. Нужно рассчитывать только на себя. А значит — бить в нерв, чтобы получить возможность парализовать организованное сопротивление. Но! Как найти этот нерв, если сканеры не работают?

— Ближайший погашенный припас противника на дистанции триста двадцать метров, — сообщил Курт, — сохраняет условную целостность. Прошу разрешения приблизиться и осмотреть.

От неожиданности Валеска сбилась с мысли. Мы все в определённом смысле отмороженные — да, но не до такой же степени! Так. Стоп эмоции — анализ ситуации. Что это нам даст? Для начала, припас может оказаться неактивным очень условно; Колычев говорил, что допустима возможность интеллектуального «затаивания». То есть при приближении может и среагировать. Или хуже того, среагирует позже, когда мы попытаемся его забрать с собой, для изучения, и шарахнет где-нибудь в лаборатории во время процесса. Для этого даже «высокого интеллекта» не нужно, достаточно нагрузить датчики незнакомыми факторами. Мощность гравитационного импульса в ударе шокирует. Хорошо что импульс короткий, и по времени и по вектору, две стотысячных Римана всего. На большее скорее всего не хватит энергии в таком мячике — он небольшой сравнительно. Иначе можно фиксировать очередное «поганое» чудо. Что-то вроде нарушения закона сохранения энергии. Знать бы ещё, способен такой мячик свой импульс дозировать и делить на два-три срабатывания. В этом случае даже к сработавшему заряду лучше не приближаться, мало ли, долбанёт ещё разок. Соблазнительно, конечно, прямо сейчас хоть в одном поковыряться, досконально знать, чем вооружён противник, необходимо. Остаётся вопрос цены этих знаний. Риск велик. Что мы получаем при походном изучении «мёртвого» припаса, сверх того, что мы о нём уже знаем? Такого, что необходимо нам здесь и сейчас? Колычев охарактеризовал его достаточно, для осуществления противодействия. Больше качественно важной информации мы вряд ли получим без специального лабораторного оборудования.

— Курт, стоишь на месте. Взвод, при обнаружении и вынужденном приближении к условно неактивным зарядам противника дарим превентивную пулю в каждый мяч.

— Принято, лейтенант.

Позже, при успешном стечении обстоятельств, кибера диагностическим оборудованием нафаршируем и отправим эти мячики исследовать. И не только их, на этой «шайбе» много интересного наверняка, не всё же мы поломаем. Научным группам на сотню докторских останется. Так что одним кибером однозначно не отделаемся. Придётся несколько отрядов смонтировать. Но это потом, позже.

А вот сейчас ситуация слишком хитро вывернутая получается. И ломать без особой нужды, пока не разберёмся что ломать можно, что нет — просто опасно: чужая техника, слишком велик риск фатальной ошибки. Если они двадцать грав в футбольный мяч «закатали», то что будет, если «тяжёлое» силовое оборудование в разнос пойдёт?… по нашей инициативе. Безусловно, в безвыходной ситуации мы так и сделаем, но лучше оставить такой вариант на крайний случай. А учитывая габариты чужака крайний вариант, к сожалению, очень вероятен.

Прямо так и хочется отыскать что-то «этакое» и заминировать.

А потом тупо «сдёрнуть» в космос. И подорвать. Примерно с пары-тройки мегаметров. Сигнал к взрывному устройству вряд ли пройдёт — ловко чужаки сигналы глушат, только и элементарного таймера-активатора никто не отменял.

Но. На САЛАКе могли уцелеть люди. Мало того, где-то здесь, на этой самой сцепке, наверняка начал работу полувзвод Кати Фирсовой. А своих так подставлять — последнее дело. Связи с ними нет, но слишком велик шанс, что сами они уже здесь, просто с другой стороны, скорее всего.

Это хорошо. Им оттуда до САЛАКа ближе, есть шанс, что часть персонала спасут.

Валеска вскрыла космическую карту системы на момент сброса со шлюпа. Так… Синди нас сбросила вот из этой точки, тут триста сорок мегаметров почти. У неё на это были серьёзные резоны, значит, те же причины должны были возникнуть и Румяшиной. Учитывая траекторию отклонения шлюпа к дрейфующему кораблю противника, полувзвод Фирсовой она сбросила примерно из этой точки. Следовательно… она прочертила варианты выхода полувзвода на сцепку… они должны были встать вот сюда. Если всё прошло по плану. Мы должны их видеть, хотя бы их выход на сцепку. Чужак не плоский, как блин, но всё равно — с этой стороны от нас не спрячешься. Но мы их не видим. В чём дело?