Эми Эвинг - Черный Ключ

— Привет, Карнелиан, — говорит Корал. — Куда направляешься?

— Какая-то глупая вечеринка, — бормочет Карнелиан. Ее глаза останавливаются на мне, и я напрягаюсь. — Она, наконец, дала одну для тебя, правда?

— Гарнет, — отвечает Коралл, сияя. — Я назвала ее Имоджен.

— Как мило, — издевательски говорит Карнелиан. Коралл, похоже, не замечает, озабоченная герцогиней, спускающейся вниз по лестнице; за ней следуют Кора и герцог.

— Давай, Карнелиан, мы не хотим опаздывать, — огрызается герцогиня. Я не могу ничего поделать с тем, что при виде нее мое сердце пропускает стук, а мои ноги будто застыли. — Я никогда не выдам тебя замуж и не избавлю себя от тебя, если ты не сможешь вовремя прийти на простую вечеринку.

— Мама, я… — начинает Корал, но герцогиня прерывает ее.

— Сколько раз я просил тебя не называть меня так? — говорит герцогиня, когда водитель открывает ей дверь. Дверь закрывается, прежде чем у Корал есть шанс ответить. Карнелиан выглядит несчастной, когда садится по другую сторону. Затем автомобиль движется по дороге, и Корал, хмурясь, наблюдает за ним.

Я не могу быть счастливее.

Герцогини не будет вечером. Это идеальный шанс найти мою сестру.

ПОКА КОРАЛ УЖИНАЕТ, Я ИСПОЛЬЗУЮ возможность поискать.

Когда я выскальзываю в сад, вечер прохладный, легкий ветерок щекочет затылок. Я обхожу стеклянную оранжерею и направляюсь в гараж. Здесь, как Люсьен сказал, есть секретный проход в медицинский кабинет. Проблема с секретными проходами заключается в том, что, если вы не знаете, где они, их почти невозможно найти. Я провела три месяца в этом дворце, не зная о лабиринте служебных коридоров, скрытых внутри него.

После двадцати минут изучения камней и кустарников, я сдаюсь и решаю попробовать единственный способ, который знаю.

Во Дворце тихо, поэтому я могу использовать главные залы. Я спешу на второй этаж. Вниз по коридору с цветами, через галерею… но когда я нахожу коридор с дубовыми панелями, мое сердце ухает вниз.

Лифт с золотой решеткой имеет новую дверь, металлическую с установленной рядом клавиатурой. Я все равно приближаюсь к нему, прижимая ладонь к холодной поверхности. Хэзел прямо подо мной. Я слышу шум из коридора и отпрыгиваю, убегая и ныряя в первый секретный проход, который удается найти. Я спускаюсь на первый этаж и выхожу рядом с бальным залом.

У меня остался только один вариант — проход в библиотеку, который я использовала, чтобы добраться до Эша.

Путь к тайному проходу Эша знаком так же, как и дом, в котором я выросла. Я иду вдоль рядов книг, пока не нахожу ту, которая мне нужна — «Очерки Кадмия Блейка о перекрестном опылении». Я тяну за книгу, и распахивается скрытая дверь. Простирающийся передо мной коридор навевает еще одну волну воспоминаний. Рука Эша в моей. Крадемся здесь поздно ночью. Все наши отношения собраны в этом темном проходе.

И я, возможно, больше никогда его не увижу.

Нет. Я отталкиваю мысли об Эше и закрываю книжную полку позади меня. Ради безопасности я решаю убедиться, что я действительно здесь одна. Сил научила меня этому трюку месяц назад. Я соединяюсь с Воздухом и отсылаю его по проходам, а затем в порыве его возвращаю. Порыв приносит одну лишь тишину и запах камня и пыли.

Я крадусь по коридору в направлении прежних покоев Эша. Я помню, что здесь были проходы, отходящие от этого тоннеля, но я никогда ни один из них не использовала. Первый коридор, который я пробую, приводит меня к лестнице, идущей вверх, открывающейся в кабинет второго этажа, которого я раньше не видела. Это уютная комната с множеством книжных полок, плюшевым диваном и небольшим письменным столом. Фотография в рамке бросается в глаза — мужчина, женщина и две маленькие девочки, стоящие на ступеньках того, что, несомненно, является дворцом Озера. Я сразу узнаю одну из маленьких девочек, как герцогиню. Другая должна быть ее сестрой. Даже в детстве у герцогини было всё высокомерие ее взрослой натуры — она смотрит на камеру с надменным выражением.

Эта комната внезапно кажется слишком личной, почти опасной. Я ставлю фотографию точно там, где нашла, и ухожу.

Я возвращаюсь обратно и иду в другой проход. Тупик.

Третий проход оказался намного лучше. Я чувствую, как пол наклоняется вниз, и воздух становится затхлым и холодным. У меня чешутся ладони и учащается дыхание. Я достигаю полированной каменной лестницы и сползаю по ней, шаги в моих ушах звучат громче, чем должны. Когда я дохожу до низа, меня ожидает черная дверь.

Я знаю, что за ней Хэзел. Я чувствую это. Волосы на моих руках встают дыбом.

Нет ни ручки, ничего, за что можно было бы ухватиться, чтобы открыть ее. Я не знаю, из какого материала она сделана, но своими ладонями я ощущаю неестественный холод. Я вожу руками по ее внешним краям и нащупываю небольшое углубление с левой стороны. Я тяну, сжав пальцы, и дверь открывается.

По мере того, как я вхожу, меня охватывает воздух, пропитанный антисептиком. Медицинский кабинет как я его помню. Сгруппированные насекомоподобные огни, нетронутые белые стены, поднос с серебряными инструментами. Доктора здесь нет, хотя весь его стол завален бумагами.

Но моё внимание сосредоточено на кровати в центре комнаты. На ней лежит человек, прикрытый до подбородка белой простыней.

— Хэзел? — Мой голос звучит словно хрип. Затем я бегу, но когда фигура на кровати появляется на виду, я останавливаюсь и у меня перехватывает дыхание.

Она другая. Они что-то с ней сделали. Изменили подбородок, сделали нос более острым. И ее волосы гуще, хотя они все еще черные, длинные и волнистые, как у меня. Она спит, все ее тело накрыто простыней. Я оттягиваю краешек, и в горле поднимается рыдание, когда я вижу ремни, которые удерживают ее — на плечах, торсе и бедрах. Даже ее руки связаны у запястий.

Но ее грудь поднимается и опускается. Она жива.

И что еще более важно, ее живот плоский. Нет никаких следов выпуклости, нет живота, как у Рейвен, когда та была беременна.

— Ох, Хэзел, — шепчу я, кладя свою руку ей на лоб и убирая прядь волос с её лица. Она шевелится, ее веки распахиваются, и то, что я вижу, заставляет мой желудок свернуться.

Её глаза. Её красивые карие глаза.

Они фиолетовые.

— Что они с тобой сделали? — шепчу я.

Странные фиолетовые глаза Хэзел расширяются, а затем она открывает рот и испускает чудовищный крик.

— Прекрати! — кричу я, прижимая руку к ее рту, но она сильно кусает меня.

— Не надо! — кричит она, — Не надо, не надо, не надо!

— Хэзел, это я! Вайолет!

Хэзел бьется в ремнях со всей силой. Я держу ее голову между руками, чтобы сдержать.

— Посмотри на меня, — говорю я яростно. — Мои волосы другие и глаза другие, но это я. Послушай мой голос. Вайолет.