Андреас Эшбах - Аквамарин

Пигрит прав, тема действительно богатая. Я даже и не подозревала, сколько опасностей для человека таил в себе когда-то животный мир Австралии. На суше были крокодилы, змеи и ядовитые пауки всех мастей; в воде – акулы, медузы, ядовитые рыбы и морские змеи.

Я читаю о морских осах, медузах с длинными щупальцами, одно касание которых могло за несколько минут убить ребенка. Я рассматриваю фотографии и смотрю видео про синекольчатых осьминогов, яд которых вызывал остановку дыхания. Изучаю изображения бородавчаток – рыб, которых невозможно было разглядеть на морском дне и у которых на спине были иглы с нервно-паралитическим ядом, одним из опаснейших ядов животного происхождения. В какой-то момент я почти начинаю радоваться тому, что мне привили такой страх воды. Даже при том, что сейчас не хочу задумываться об этом.

Я читаю дальше. Где-то в середине XXI века, после Энергетических войн, животный мир Австралии претерпел радикальные изменения. Браконьеры настолько сократили численность крокодилов, что многие виды сегодня считаются вымершими. Осьминоги массово погибли, по всей видимости из-за радиации. Но большую часть ядовитых животных люди истребили целенаправленно. Были нужны рабочие для приобретавшей всё большее значение подводной промышленности, и очень мешало то, что большинство австралийцев панически боялись нырять в океане. Поэтому были выведены специальные вирусы и бактерии, устроенные так, чтобы атаковать только нежелательных животных, а всех остальных не трогать. Почти со всеми видами это сработало, кроме акул, – почему, никто не знает.

Я рассматриваю фотографии, на которых запечатлена аппаратура для конструирования генов. Устройства для секвенирования [4] Секвенирование ( англ. sequencing) – это общее название методов, которые позволяют установить последовательность нуклеотидов в молекуле ДНК. , центрифуги [5] Центрифуга – устройство, использующее центробежную силу. Представляет собой механизм, обеспечивающий вращение объекта приложения центробежной силы. , термостаты [6] Термостат – прибор для поддержания постоянной температуры. , ламинар-боксы [7] Ламинар-бокс – лабораторный прибор для работы с биологическими объектами в стерильных условиях. Представляет собой шкаф, оборудованный осветителями, ультрафиолетовыми лампами и системой подачи стерильного воздуха. . Приборы из стекла, стали и светлого пластика, с клавиатурами и дисплеями. Я непроизвольно дотрагиваюсь до груди, до заклеенных прорезей. Может быть, и я появилась из такого аппарата? От этой мысли к горлу подкатывает тошнота. Я закрываю книгу, выключаю планшет и откладываю его в сторону. На сегодня хватит.

– Почему, собственно, неотрадиционализм так сильно против генной инженерии? – спрашиваю я Пигрита на следующий день, пока мы сидим в столовой. Сегодня на обед мусака, она местным поварам всегда отлично удается.

Пигрит пожимает плечами.

– Наверно, потому, что Теодор ле Галль и остальные ориентировались на стиль жизни до Энергетических войн. А широкое распространение генная инженерия получила только после них.

Это, кстати, черта неотрадиционализма, которая мне для разнообразия симпатична: в нем нет культа личности. Имена его основателей можно прочесть в книгах, можно узнать, как они жили и какой вклад внесли в дело неотрадиционализма, но это всё не спрашивают на экзаменах. Не нужно заучивать наизусть имена основателей, нет праздников в их честь, ничего в этом роде. К основателям относятся как к совершенно нормальным людям, которые просто более ста лет назад задались вопросом: а как, собственно, правильно жить. И неотрадиционализм оказался тем ответом, который они нашли.

– А почему ты спрашиваешь? – интересуется Пигрит.

– Да так, это из-за реферата, – отвечаю я. – Ведь всех этих опасных животных истребили при помощи генно-модифицированных вирусов. Вот я и не понимаю, почему неотрадиционализм против таких методов.

– Это мы можем у моего отца спросить. Он про это всё знает.

– Было бы круто, – говорю я. Мне вдруг становится ясно, что тема моего реферата представляет собой гениальный предлог для поиска информации, которая нужна мне совершенно для другого.

– Но тут тебе нужно как следует подумать, – продолжает Пигрит и поддевает вилкой огромный кусок мусаки, – как ты потом будешь его останавливать. Потому что, если уж он начнет рассказывать, его не удержать.

Он ухмыляется и отправляет кусок себе в рот.

После еды мы идем на парковку перед главными воротами. Я жду, пока Пигрит достает свой свишер, и наблюдаю, как народ из секции парусного спорта отправляется в порт. Они все щеголяют в белом с голубым, как будто бы праздник в честь Дня основания уже начался.

По модели свишера Пигрита можно сразу понять, что он из метрополии: свишер ярко раскрашен в цвета, от которых начинают болеть глаза, и выглядит с его рулевой колонкой под одну руку ужасно хрупким, кажется, он может сломаться в любой момент. Говорят же, что в метрополиях товары часто делают такими, чтобы они служили недолго, и людям приходится покупать новые. На правом колесе над кислотно-зеленым ободом уже красуется огромная царапина наискосок.

Пигрит останавливается, смотрит в пол и явно сомневается. Выглядит это так, как будто ему пришла в голову причина, почему он всё-таки не может позвать меня к себе домой. Я прижимаю планшет к груди, делаю пару глубоких вдохов и внутренне собираюсь на случай, если так оно и есть.

– Я, – наконец начинает он, – хотел бы прояснить одну вещь, прежде чем мы пойдем.

Я настороженно киваю.

Он смотрит на меня.

– Ты не думай, что я в тебя влюблен или что-то еще в этом роде. Я не поэтому всё это предложил.

Моему мозгу понадобилась секундная передышка, потому что в этом месте мысли начали спотыкаться друг об друга. Я в лучшем случае ожидала чего-то в духе того, что дома нужно вести себя тихо и ничего не трогать, что нужно снимать ботинки или еще чего-то в таком ключе. Но такое?..

– Э-э-э-э, – протянула я. – Ага.

– Я уже влюблен в другую девочку, – объясняет Пигрит. Его голос при этом слегка подрагивает. Наверно, он даже покраснел, но его кожа такая смуглая, что это незаметно. – Она об этом ничего не знает, да и дело совершенно безнадежное, но всё так, как оно есть.

Я просто киваю, понятия не имею, что тут можно сказать. Он включает свишер. Аппарат издает гудящий звук, рулевая колонка поднимается вверх.

– Я просто хотел прояснить. Ну, что причина не в этом.

– А в чем? – вырывается у меня.

Он пожимает плечами.

– Да просто. По-моему, тупо всё время всё делать в одиночестве. А ты, похоже, приятная собеседница.

– Ого… – Я совершенно ошарашена. До этого момента на вопрос, какое у меня тотемное животное, я бы без колебания ответила: «Рак-отшельник».