Георгий Антонов - Партизан.Ру-2.

Тебе в гипсе — пускай! А у нас показатели по убийствам, — профессионально прогнусил Столбов.

На службу-то вышел? А то тебя все потеряли.

Собираюсь. Справку нарисую, что болел. А кто всё-таки в мэра стрелял? Прохор?

Да понимаешь, мутная история. Там давка была, камеры ничего толком не показывают. Но одну дамочку опознать удалось — которая меня на джипе протаранила, — капитан хлопнул себя по гипсу и чему-то усмехнулся. — ФСБ-шники по своей базе пробили. Представляешь — приёмная дочь того самого Баракова. Ну, который сгорел в Верхопышемье. Лихая, я тебе доложу, девица. И красотка, судя по фотографии — словом, я бы ей отдался!

Олег только кашлянул про себя и пробормотал: «Не советую!»

На работе в райпрокуратуре его приняли, как ни в чём не бывало. Ну, был в командировке, ну, задержался — вот и справка от врача. И Олега с первого дня поглотила рутина привычных прокурорских дел и делишек. Хлипкий стол, крашеный поганой масляной краской сейф… А вечером он передал всё, что могло представлять хоть какой-то интерес, лично Князю. Так началась новая — двойная жизнь Олега Столбова.

Индига, узнав о судьбе своего друга, медведя Топтуна, в тот же день потащила Олега в зверинец у цирка. Дело было к закрытию, и Джаба Папуа с двумя бомжеватыми служителями уже выпроваживали запоздавших посетителей. Олег сунул смятую сторублёвку жлобу в грязном комбинезоне, и им позволили побыть лишние десять минут возле клетки с медведем. Индига перескочила через невысокую ограду, просунула руки в клетку — и мохнатый колосс нежно обнял её сквозь прутья решётки, слизывая с её щёк слёзы шершавым языком.

Вах! — вскричал, увидав это, Джаба Папуа, и замер на месте с растопыренными руками. Все, кто был рядом, обернувшись на его крик, тоже замерли в ужасе — казалось, ещё мгновение, и лесное чудище растерзает хрупкую девушку. Но секунды шли, и ничего страшного не происходило. Девушка и медведь стояли, обнявшись, и глядели друг другу в глаза. Олег даже почувствовал что-то вроде ревности — таким долгим и нежным было это объятие со зверем.

Оторвавшись, наконец, от медведя, Индига сказала Олегу твёрдо:

Мы должны его спасти. Делай, что хочешь.

Ну, не сейчас же. Придумаем что-нибудь, — замялся Олег, — Пойдём, люди смотрят…

И действительно, Джаба уже подскочил к ним, размахивая волосатыми ручищами и перемежая грузинскую ругань с русским матом. Олегу стоило тысячи льстивых слов и пятисот рублей, чтобы угомонить взбесившегося горца.

Покинув, наконец, территорию зверинца, они направились к остановке — и Олег почувствовал, как Индига сильно сжала его локоть.

Оглянись, только медленно.

Что такое?

За нами следят. Плохой человек, и, по-моему, немного сумасшедший.

Олег нагнулся, как будто завязывая шнурок, и, повернув голову, успел заметить мужскую фигуру, ужом юркнувшую за куст. Фигура, даже краем глаза, показалась знакомой. Только уже в автобусе до него дошло, и он, сжав руку Индиги, сказал ей на ухо:

Плохо дело. Это Чаплин.

Всё понятно, — произнёс Тайсон, иронически щурясь на всклокоченного доктора Зло. — А теперь то же самое — по-русски.

Ну, смотрите! Вот эта фиговина в чемодане — я её подключаю к автомобильному генератору. И она подавляет все электронные устройства в радиусе пятидесяти метров. Сотовую связь, сигнализацию — всё вырубает. То есть, в помещение мы проникли. Дальше. Здесь — три микро-камеры, монтируем их в кабинетах губера и его замов, и они передают сигнал мне на пульт. Таким образом, мы имеем весь компромат на этих засранцев в режиме реального времени. Теперь самое стрёмное. Если мне удастся взломать сайт обладминистрации — а я думаю, мне это удастся, потому что там работают одни блатные засранцы, — то мы передаём весь этот кикоз прямо в сеть — и не откуда-нибудь, а с их собственного сайта. Как идея?

Идея хорошая. Но дурацкая, — лениво потянулась в кресле Хельга, отчего доктор слегка сник, — Уж если мы проникли в их логово, то на хрена все эти сайты-шмайты. Нафаршировать им кресла пластитом — и бум!

Присоединяюсь, — затянулся самокруткой Тайсон, — В корень зришь, подруга. Только туда ещё попасть надо.

А я считаю, что идея правильная, — неожиданно поддержал доктора Князь, — Взорвать — дело нехитрое. Ещё, Бог даст, успеем. Но у нас на Руси страдальцев принято жалеть. Как бы не получилось, что на похоронах того же Шукляева с Бодуновым ограбленные ими бабушки будут рыдать в голос, а их именами начнут называть скверы и пароходы… А обосрать их публично, документально, на всю страну — это будет похуже расстрела.

Да положили они с прибором на всю страну, — пробурчал недовольно Тайсон.

Правильно, — ответил Князь, — а мы сделаем так, чтобы страна на них положила. Это выйдет потяжелей!

Юрий Борисович Чаплин вышел от генерала, как побитый.

Не верит! Станиславский, ети его! Все считают, что я сошёл с ума. Вот теперь и Потопаев. Но я-то точно знаю, что это та самая ведьма из Верхопышемья, и Столбов с ней. Эх, не доложил я про него во-время, а теперь ходи, доказывай, что не верблюд. Медведю передавала информацию — факт, своими глазами видел. Джаба видел, все люди видели! — жаловался он в рюмочной какой-то оплывшей даме в красных туфлях, которая в ответ только жалостливо кивала и всё подставляла свой стакан. После второй бутылки он крепкой чекистской хваткой взял свою собеседницу под локоть и увлёк по горбатой улочке к себе, в дом на набережной. Возле Вечного огня их внимание привлекло странное зрелище, собравшее уже небольшой кружок зевак. Два неуловимо похожих друг на друга румяных крепыша в форме судебных приставов, поджав ножку, прыгали по расчерченным на асфальте «классикам» под восторженный визг детей, изредка споря и переругиваясь о правилах игры. В глазах приставов сияло столько невинного пятилетнего восторга, что дошколята без всякого опасения приняли их в свою компанию, и теперь от души радовались неловкости этих несоразмерно крупных младенцев. На всё это безобразие взирала с лохматого куста ворона — и взгляд её казался майору подозрительно ехидным. Чаплин искоса глянул на свою невозмутимую подругу, и разящая холодом мысль пробила насквозь его голову:

«А если я, и вправду, сошёл с ума?»

Выпроводив Чаплина, генерал Потопаев брезгливо протёр платком участок стола, где визитёр облокачивался. Как будто тот был болен не шизофренией, а, как минимум, бубонной чумой. Зажёг ароматическую палочку и принялся анализировать. Чаплин идиот, но если он и вправду видел Индигу в городе? Первый раунд в Верхопышемье генерал позорно продул, и Москва затаила на него глухое недовольство. А вдруг это — шанс отыграться? Потопаев попросил срочно вызвать к нему внештатного сотрудника Папуа, и Джаба, к удивлению генерала, повторил слово в слово доклад безумца. А может, не такого уж и безумца? Поручив недоумевающему грузину следить за медведем в оба (если что — шкуру спущу!) — генерал распорядился взять в разработку Столбова и, на всякий случай, Чаплина. Какая-то ещё неясная мысль свербела, и генерал, включив Чайковского, откинулся в кресле и прикрыл глаза. Индига… Верхопышемье… Медведь… Банда. Бараков! Стоп. Дочка Баракова принимала участие в разборке Прохора с Мухрявым. Дочка приёмная. Падчерица. Бандитка-международница. А что, если это она с дружками мочканула своего отчима? Инцидент в Верхопышемье удалось замять, губеру доложили, что просто был пожар. Охотничьи угодья не пострадали. Но банда-то была! И Индига была связана с ней. Вывод напрашивается сам — они в городе. И, вполне вероятно, что-то готовят. Похоже, гастролёры-беспредельщики. Интересно, кто их нанял — Прохор или Мухрявый. Мухрявый лезет в губернаторы. Ему выгодно дискредитировать Шукляевскую команду. Прохор вообще внезапно вдарил по православию — третий храм строит. Тут полная непонятка, кто за ним стоит. Но, надо полагать, что не Господь Бог… Генерал открыл глаза и вызвал секретаршу — стройную шатенку в чекистской форме. Ему нравились женщины в форме.