Александра Бракен - Темные отражения. Темное наследие

Она была в простых джинсах и свободной рубашке, светлые волосы скрыты под бейсболкой. Я не узнала фургон, который она припарковала рядом с пыльным «седаном» и внедорожником, но какое это имело значение.

Люк оказался так высоко, что Толстяку пришлось использовать свою силу, чтобы по очереди поднять нас наверх. К моменту, когда я выбралась наружу, Кейт и Вайда уже что-то обсуждали, глядя на карту, разложенную на капоте седана.

– Ты же сказала, что вас восемь и еще дети? – Помогая детям спуститься по скользкой лестнице, я услышала, как Кейт спрашивает Вайду.

– Было восемь, – раздался короткий ответ.

Женщина вышла из кабины и наблюдала за действиями Толстяка. На ее лице было написано изумление, словно он был каким-то фокусником. Я направилась к ней, чтобы сказать, как мы все ей благодарны, но она лишь подняла руку.

– Я не хочу знать о том, что происходило в лаборатории, – сказала женщина. – Я каждую неделю привозила туда своего сына на обследование, пока он не умер от ОЮИН. Просто позаботьтесь теперь о себе, хорошо?

Лиам поднял Толстяка к люку, потом как-то передал ему Руби, после чего Толстяк с помощью своей силы вытащил Лиама.

Сначала мне показалось, что его рубашка просто промокла, но пятно было слишком темным. Похоже, что у Лиама снова разошлись швы. Толстяк тоже это заметил, но мы даже не пытались остановить парня, когда он поднес Руби к краю цистерны и аккуратно опустил девушку в протянутые навстречу руки Вайды.

Макс собрал вокруг себя детей и пытался отвлечь каким-то рассказом, увлекая их к фургону Кейт.

– Врач, которому я доверяю, встретит нас в безопасном месте, – сказала Кейт, направляясь к внедорожнику. – Она даст честный ответ.

– Мне не нужен честный ответ. Мне нужен благоприятный, – устало произнес Лиам.

– Понимаю, – мягко ответила Кейт, открывая заднюю дверь, чтобы он мог забраться первым. Затем туда же положили Руби.

Я помахала рукой водителю, хотя скорее всего она этого не увидела. Но мне было всe равно.

Вайда собиралась вести внедорожник, а рядом с ней на пассажирском сиденье уже уселся Толстяк. Мне оставалось только забраться назад к Лиаму и Руби. Приянка и Макс взяли двоих детей с собой в «седан», а Кейт разместила остальных в фургоне.

Всe произошло тихо, быстро и собранно – так действуют те, кто хочет как можно скорее откуда-то убраться. Мы выехали на дорогу следом за Кейт и вскоре оказались за границей города.

Радио осталось включенным – оно тихо бормотало, потому что Толстяку было нужно следить за новостями. Я приглушила звук, вслушиваясь в тяжелое дыхание Лиама, который держал на руках Руби. Он заметил, что я наблюдаю за ним, и его глаза увлажнились. Если я буду и дальше смотреть на него, я точно расплачусь, а пользы от этого не будет никакой.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я не хотел, чтобы все так вышло.

Я это знала. Я знала, что от мысли о том, где остался Роман, сейчас тяжело не только мне. Мне было не просто тяжело – мое сердце ныло, не переставая, а все внутри переворачивалось от страха. Я не могла пообещать Лиаму, что со мной все будет в порядке, и не могла заставить себя рассказать, что в точности произошло, или объяснить, что может случиться с Романом и Ланой, когда они снова попадут к «Синей звезде»… Поэтому я промолчала. Чем дольше мы ехали, тем сильнее я погружалась в какое-то оцепенение. Я не сопротивлялась. Молчание было местом, где я могу восстановить силы, а не ловушкой. Прямо сейчас я нуждалась в молчании.

Свободной рукой Лиам обнял меня, прижав к себе и к Руби.

Прямо сейчас я нуждалась и в этом тоже.

Надежное укрытие в Довере, вероятно, сохранилось еще со времен Детской лиги, но я не стала уточнять, а Кейт не вдавалась в объяснения. Дом стоял в самом конце безлюдной улицы, и на крыльце еще висел потрепанный американский флаг. Горькая ирония, учитывая обстоятельства. Но место выглядело вполне безопасным, особенно после того, как мы загнали фургон в гараж и отвели детей в дом, так что я вообще не понимала, почему у Лиама такой вид, будто он увидел призрак.

– После роспуска «Лиги» мы сохранили только это место, – сообщила ему Кейт, открывая дверцу и помогая ему вылезти. – Поверь, если бы не обстоятельства, я бы и не подумала снова привозить кого-то из вас сюда.

Невысокая темноволосая женщина вышла на крыльцо.

– Давайте сюда, – сказала она, посмотрев в одну и в другую сторону.

С видимым усилием Лиам понес Руби к дому и поднялся на крыльцо. Толстяк держался рядом с ним, поддерживая ее безвольное тело. Просто на всякий случай.

– Спасибо вам за это, Мария, – поблагодарила Кейт, когда ребята уложили Руби на кровать на втором этаже. На кровати был только матрас, покрытый простыней. Врач сняла свой просторный кардиган и скатала его, чтобы подложить Руби под голову вместо подушки.

– Вам что-нибудь нужно? – спросила Кейт, нервно переминаясь с ноги на ногу рядом с кроватью.

На столике уже лежали какие-то медицинские инструменты и еще пакет для внутривенных вливаний.

– Чистая вода и салфетки, одежда для нее, – ответила Мария. – Я заглянула в шкафы, но ничего особо подходящего не нашла.

– Мы очистили дом от всего, что позволило бы идентифицировать нас как его владельцев, – извиняющимся тоном произнесла Кейт. – Но у меня в сумке есть таблетки для обеззараживания воды. Я принесу графин.

– А еще мне нужно ее осмотреть, – сказала Мария, многозначительно посмотрев на Толстяка и Лиама.

Лиам напрягся, но Толстяк положил руку ему на плечо и покачал головой.

– Пойдем. Пока я хотя бы тебя заштопаю.

Я последней задержалась в дверях, не зная, чем заняться. Потом решила вернуться к машинам и оценить, чем мы располагаем и чем сможем накормить детей.

Я осторожно втащила в дом рюкзаки, стараясь не разбудить малышей, которые мгновенно заснули – кто на диване, а кто прямо на ковре в гостиной. Они свернулись клубочком, прижавшись друг к другу, как котята, и это еще раз напомнило мне, сколько в них жизненной силы и выносливости и с какой жестокостью этот мир испытывает их на прочность.

Мне оставалось только разбирать вещи, погрузившись в бездумное распределение припасов на кухонном столе. Краем глаза я видела Приянку с Максом, застывших в угрюмом молчании. Я сунула руку в последний рюкзак. Пальцы коснулись какого-то свертка.

От вида знакомой серой рубашки у меня перехватило дыхание. Это были вещи Романа. В рюкзаке не было ничего, кроме запасной одежды, фонарика и остатков аптечки, которую мы забрали из Убежища.

– Зу? – окликнул меня Толстяк с лестницы. – Иди сюда.

Эти слова вырвали меня из транса. Я поднялась в комнату, не осознавая, что по-прежнему держу в руках рубашку Романа, пока Вайда не бросила на меня быстрый взгляд. У кого-то нашелся еще один комплект одежды. Серая толстовка была Руби слишком велика, но она лучше скрывала ее худобу.