Александра Бракен - Темные отражения. Темное наследие

Такой вариант нам точно не подходил. Даже если бы у нас были деньги, оставался риск, что меня опознают. На всех пропускных пунктах недавно поставили камеры с распознаванием лиц, и я не сомневалась, что миротворцы ООН теперь останавливали водителей для более тщательной проверки. Они искали меня. Беглую преступницу.

– Мы можем добраться туда пешком? – задал вопрос Роман.

– Нет, – ответила я, откинувшись на спинку сиденья. – Я знаю другой путь.

Я не хотела этого делать: открывать эти сведения людям, не прошедшим проверку, было верхом легкомыслия и вообще преступлением. Но у нас не было времени бродить вдоль заграждения в поисках дыры или слепой зоны в системе наблюдения. Я узнала об этой лазейке случайно, когда мы направлялись из Первой Зоны в Третью, и пришлось изменить маршрут из-за того, что группа сторонников «На страже свободы» забаррикадировала путь к главному КПП. И агент Купер проговорился.

– Есть параллельная дорога, за которой не следят, – призналась я. – Правительство иногда ее использует, чтобы объезжать пробки или присылать подкрепление на пропускные пункты.

Это было шоссе, которое проходило вдоль озера Эри в сторону Нью-Йорка и Пенсильвании. Правительственная группа по развитию транспорта планировала снова открыть его для общего пользования, чтобы снизить нагрузку на главный КПП и дать людям возможность добираться до озера. Там тоже установили современные камеры с распознаванием лиц и другими функциями, чтобы следить за потоком машин во время первого этапа проекта «Вернем Америку на правильный путь!». Но в последнюю минуту канадское правительство подало официальную жалобу: дескать, камеры, обращенные в сторону озера, могут использоваться для наблюдения за судами и территориальными водами Канады, а это нарушает право граждан на частную жизнь. В заявлении говорилось, что эти действия можно рассматривать как внутренний шпионаж, учитывая роль Канады в Организации Объединенных Наций.

Камеры на шоссе демонтировать не стали, рассчитывая задействовать их позже, но они были отключены. Так что за этой трассой не следили.

– Quellesurprise [5] Какой сюрприз (фр.). , -протянула Приянка.

– А как часто его используют? – уточнил Роман. – Может кому-то прийти в голову, что ты попытаешься пробраться именно там?

Это были хорошие вопросы, но ответов у меня не было.

– Я не знаю. Думаю, нам стоит попытаться и посмотреть, что получится.

Конечно, это был не лучший вариант. Но ничего другого я предложить не могла. И в выборе между рискнуть или попасться голосуешь даже за минимальный шанс.

Через полторы сотни километров я окончательно убедилась в том, что устройство, изготовленное Приянкой, и правда работает. Еще через столько же я поверила в то, что смогу проложить наш маршрут вдали от городов и поселков, в которых беспилотники использовались для контроля за преступностью. Деньги наркодилера таяли быстро, как и предсказывала Приянка. Мы расходовали их только на бензин, заправляя бак только наполовину.

За те двенадцать часов, что мы добирались до Огайо, Приянка то и дело задремывала. Она тихо сопела на заднем сиденье, а ее ноги почти упирались в крышу. Однако Роман не позволял себе клевать носом. Даже на секунду.

И я тоже.

В полночь мы наконец-то остановились передохнуть. Я припарковалась напротив небольшой закусочной – достаточно далеко, чтобы машину не заметили, но достаточно близко, чтобы видеть, что происходит внутри. Мужчина в невысоком поварском колпаке протирал стойку, болтая при этом с двумя подвыпившими завсегдатаями, которые радостно поглощали одну тарелку блинов на двоих. У них за спиной висел телевизор – показывали репортаж о Европе.

– Что-то она не спешит, – проговорил Роман с некоторым беспокойством, поочередно глядя то на закусочную, то на туалет, расположенный справа отдельной постройкой, как если бы это была заправочная станция. Потому-то нам показалось безопасным остановиться здесь.

– Всe в порядке, – сказала я. – Пусть не спешит. Она же не успела помыться в мотеле.

Из-за меня.

Роман наклонился вперед и включил приемник.

У меня не хватало эмоционального ресурса на то, чтобы слушать репортажи о произошедших событиях и о том, как меня провозгласили виновной за это. Я протянула руку, чтобы убрать звук, но тихие слова Романа остановили меня.

– Я знаю, как тебе тяжело слушать то, что они говорят. Но мы должны быть в курсе новостей и следить за тем, как идет расследование.

Я снова положила руку на руль.

Он был прав, но случившееся со мной еще не перешло в разряд воспоминаний. Перед глазами все время всплывали картины того страшного дня: взрывы, растерзанное тело Мэл, окровавленные лица. Я снова и снова мысленно прокручивала всю последовательность событий, кадр за кадром, словно поставив на повтор – пыталась понять, что сделала не так, что могла бы изменить и спасти всех этих людей. И мне хотелось убежать куда угодно, лишь бы не слышать, как обсуждают те последние, ужасные мгновения.

– Ладно, – выдавила я.

Роман запустил поиск. И пока приемник, переключаясь с канала на канал, искал главную радиостанцию этой зоны, из динамиков доносился шорох помех вперемежку с обрывками передач и полузабытых песен. Когда транзистор поймал нужную волну, раздался такой громкий звук, словно ведущий перешел на крик. Роман вздрогнул и покрутил регулятор, чтобы сделать потише.

– … не могу не согласиться с мистером Муром. По сути, мы предварительно согласились более эффективно работать над его Персонализированной Программой Независимых Обучающих центров. Сообщения о том, что его компания уже отправила результаты пилотного проекта, внушают оптимизм. Не секрет, что я не большая поклонница ЧШП, но я остаюсь открытой к этой идее, если экспериментальная школа получит одобрение государственной инспекции в следующем месяце. Как вы знаете, пока что туда у нас не было доступа… Да, следующий вопрос…

Я сразу узнала голос президента Круз, и этот ее тон мне тоже был хорошо знаком. Он означал, что она устала сопротивляться, как делала это уже много лет, и ее наконец загнали в угол.

– Что такое ЧШП? – спросил Роман.

– Частные школы для «пси», – сказала я, вслушиваясь в то, что продолжала говорить президент. Наверное, пресс-конференцию организовали сегодня утром. Смело, учитывая то, что сейчас у всех на слуху. – Что-то вроде интерната для таких, как мы. Основная задача – лучше интегрировать нас в общество, обучить навыкам, которые пригодятся на рынке труда.

– Я думал, это что-то вроде… независимых поселений? Разве не ты проводила презентацию?

– Этот проект не прошел голосование, – раздраженно бросила я. Но я злилась не на Романа, а потому что вспомнила, чем все закончилось. – Решили, что он слишком дорогостоящий для экономики, которая только восстанавливается. Несколько компаний, включая фирму Мура, предложили профинансировать различные школы и проекты жилых комплексов. В результате выбрали его предложение.