В Бирюк - Обмасонивание [СИ]

Соду у меня делают. А поташа просто девать некуда! Он же тоже «из дерьма»!

Рецептура № 3:

Шлак доменный — 900 кг;

Сода кальцинированная — 50 кг (в виде водного раствора) или 80 кг (в сухом виде);

Портландцемент М400 — 50 кг.

Высокопрочные смеси (до М1200) образуются при замене в рецептуре № 3 кальцинированной соды жидким стеклом (Na2OвnSiO2) из расчёта 1 часть жидкого стекла на 2 части шлака.

Смешивание — в обычной бетономешалке, 10 минут при 50–60 об/мин. Шлак — влажность не более 0,7 %. При более высокой — подсушить любым доступным способом (под солнцем…).

Я же говорил — у нас всё есть! Гипс на Волге — в нескольких местах в зоне досягаемости. Жидкое стекло… калиевое из поташа… можем. А уж подсушить на солнышке…

Важнейший этап — помол.

Тут плохо:

«Процесс тонкого помола в традиционных измельчающих механизмах (шаровых мельницах…) является весьма энергоёмким (до 800 кВт электроэнергии на 1 т. размалываемого продукта)… КПД не более 7 %. Тонкость помола составляет 0,06 — 0,08 мм. Сульфатно-шлаковый цемент с такой тонкостью помола будет иметь марочность не более М200».

Как это грустно… Особенно когда размечтался…

А чего грустить?! Думать надо! И вспоминать…

Знатоки из 21 века предлагают «секретное»:

«Для достижения тонкости помола 0,02-0,04 мм… принципиально новый метод измельчения — высокоскоростное ударное нагружение материала».

«… высокоскоростное… ударное…». Я и слов-то таких не знаю…

Но знаю как делали «пороховую мякоть» (пороховую пудру) в 17 веке на Руси!

В 21 веке для приготовления пороха используют шаровые мельницы. Чего это стоит — см. выше про 7 % КПД.

В старину обходились ступами. Растирание было долгим — сутками. Перетирание 5,0 г смеси в небольшой фарфоровой ступке — 20 минут.

В результате получается тончайшая пыль.

«Смесь растирайте как можно тщательнее, от этого напрямую зависит скорость горения и, следовательно, качество пороха. Грубый порошок горит медленно. Смесь должна быть совершенно однородна… прижать пестиком и взглянуть на отпечаток, он должен быть совершенно гладким: никаких крупинок…».

Ручками такой помол… возможен. Без «принципиально нового метода измельчения». Но умные предки, не имея «800 кВт на 1 т.» после двухступенчатого помола шаровыми мельницами, ставили вертикальные каменные жернова. Сверху засыпали струйкой порошок с предыдущей стадии, снизу, на каменную площадку, сыпалось требуемое: «пороховая пудра», «тончайшая пыль».

Понятно, что между мельницами нужны сита, что последнее должно быть 0.02 — 0.04, что 80 % просыпавшейся фракции, как по ГОСТам… вряд ли. Но 40–60 % — получить можно.

«0,02-0,04 мм»… Для сравнения: толщина человеческого волоса 40-120 мкм. Половина толщины тонкого волоса… Прокуй, возясь с балансировкой турбин, имеет уже микрометры. До «лорд-канцлера» Модсли, которым в первом десятилетии 19 века измеряли с точностью до десятитысячной доли дюйма (- 3 мкм) мы не дошли. Задержались на обычной для гладких микрометров 21 века — шаг 10 мкм.

А М1200…, да хоть М600! Сыпани врагу в лицо и наплюй в очи… Человек — существо гидравлическое, 2/3 — вода. Если у него глаза зацементировались, то… Или — пол-стакана порошка бедняге в рот и дать запить… или в какое другое естественное отверстие…

По ГОСТу схватывание начинается через 45 мин и заканчиваться через 12 ч. Но если подсыпать гипса выше 3,5 %… плюхнуть соды… подогреть цемент при помоле… можно дойти до нескольких минут?

А вы говорите: «ноги в тазик»… Работать надо с качественным материалом!

«Стоят дворцы стоят вокзалы.

И заводские корпуса, и заводские корпуса.

Могу назвать вам адреса.

А без меня, а без меня тут ничего бы не стояло

Тут ничего бы не стояло, когда бы не было меня».

«Стояло» — здесь про «здания и сооружения». А то, про что вы подумали, и без меня у местных не худо стоит. Хотя, конечно, не столь твёрдо, как изделия из «фортификационного бетона».

Актуальность цемента возросла для меня скачком в тот момент, когда я «перешёл Рубикон». Хотя бы только в мозгах. Умозрительные рассуждения о «ЗБ» типа: «а вот хорошо бы…», начали разворачиваться в цепочку конкретных шагов. Производство цемента — один из них. Создаваемые возможности вызывали следующие примеры применения. Волго-Дон — из очевидного. Начатый при Петре Великом, проект был остановлен после того, как в ледоход снесло оголовье канала. Инженер-немец после этого тайком сбежал из России по паспорту своего слуги.

В голове закрутились и иные, нереализованные в РИ, проекты.

Я не могу строить большие высокие плотины, создавать водохранилища. Нет железных или асфальтовых дорог. Потом когда-нибудь… А пока — реки. И, как развитие речной сети — каналы.

Помимо каналов «волоковых», вроде «копанки» у Усвят, каналов дренажных, вроде моих в Пердуновке, воспоминания молодости об электронных устройствах с разными трактами отрицательной и положительной обратной связи, заставили подумать о совершенно отсутствующем в «Святой Руси» классе каналов — «обводных».

Идея напрочь отсутствовала на «Святой Руси», была потрясением для Боголюбского и многих других. Её реализация позволила решить тысячелетнюю(!) экономическую и, естественно — политическую проблему. Создав кучу новых. О чём — позже.

Были и некоторые другие… оказии.

Не прошло и года. В славном городе Кельне, в добром крепком доме, что располагался вблизи новых (1160 г. постройки) городских стен недалеко от монастырской церкви св. Пантелеймона, где похоронена императрица Священной Римской Империи Феофано, заменившая в роли супруги Отона Второго изначально предполагаемую царевну Анну, отправленную платой за помощь в жёны Владимиру Крестителю, трижды стукнуло дверное кольцо. Дверь бесшумно отворилась, пришедшего впустили. Никто из посторонних не видел, как у гостя забрали плащ с капюшоном, тяжёлую сумку, пояс с кинжалом, завязали глаза и, поддерживая под руку, повели внутрь.

Запутанные переходы, стёршиеся ступеньки каменных лестниц, привели к толстой, судя по звуку, дубовой двери. После семи ударов молотком старинная дверь, истошно скрипя петлями, отворилась. Гостя провели внутрь. Даже в повязке на глазах он ощутил мрачность большого пустого подземелья. Где-то вдали чуть слышно заиграла свирель. Ей грустно ответила арфа. Легкие покашливания, шёпот, шарканье ног свидетельствовали о присутствии вокруг немалого количества людей.

Повязку сняли, и гость увидел обширное помещение с низким потолком, поддерживаемым толстыми короткими колоннами кроваво-красного камня. Восковые свечи в высоких золотых подсвечниках очерчивали пятно света перед ним. Прямо перед ногами лежал ковёр. С весьма реалистически вышитым открытым гробом в разверстой могиле. Переливающиеся в свете свечей серебряные нити занавесей между колонн, с изображениями мастерков и молотков, линеек и наугольников, отвесов и уровней, звёзд Давида и глаз Гора, ограничивали пространство для ищущего по сторонам взгляда.