Орсон Петерсен - Работа над ошибкой [litres]

Алена затушила сигарету о землю, завернула окурок в салфетку, встала с пенька и пошла в сторону детской площадки. Эмиль последовал за ней.

– Красивая. Умная. Женщина… – усмехнувшись, повторила она слова брата. – Еще недавно меня называли девушкой. Я уже не молода – в этом все дело.

– Ты молода, и дело не в этом. Не знаю, в чем дело, если честно. Даже не понимаю, о каком деле речь.

– Мне нужно это. Нужно помолодеть. Когда ты поговоришь обо мне с Василисой? Совсем не хочешь выручить сестру.

– Дам я ей твои стихи, угомонись.

– Это Ахматова, между прочим.

– Не уверен даже, что Василиса любит поэзию. Не факт, что это сработает. Постарайся не зацикливаться на возрасте. Наполни свою жизнь чем-то интересным, чтобы не двигаться по инерции. Пойди учиться. Или вот… Давай, зададимся целью издать сборник твоих стихов в следующем году, например. Не знаю, попробуй что-то конкретное написать – детскую книгу или что-то еще. Что тебе интересно? В чем чувствуешь гармонию? Сломай заведенный порядок, измени маршрут. Управляй своей жизнью.

– Легко тебе говорить. На работу ходить не нужно, за ребенком следить не нужно. Нет у меня времени на неизведанные тропы, понимаешь?

– Ты можешь писать стихи, пока принимаешь душ, идешь на работу, едешь в трамвае или когда гладишь белье, не важно. Для любимого занятия всегда находится время.

– Допустим, вышел сборник. Кто это будет читать? Я не маленькая одаренная девочка, которую будут превозносить за любую рифму.

– Ничего, скоро я стану всемирно известным. Мы будем богаты, и ты сможешь спокойно заниматься собой.

– Вы мужчины только обещаете.

– Кстати, ты в курсе, что твой сын лунатит?

– Нет.

– Вот.

– А ты помнишь Люду? Мы встретили ее в школе.

– Вся из себя которая?

– Ты представляешь, их сын играет с Родионом в одном клубе.

– Ты говорила.

– И что ты думаешь? Его сразу взяли в основной состав, нападающим. А это позиция Родиона обычно. Так вот он там по пять-шесть голов за игру забивает.

– Это тебе Родион рассказал?

– Его отец. И знаешь что? Он подозревает, что Филипп старше, чем они заявляют. Года на два. Он и правда крупный. Увидишь. Конечно, он будет много забивать. Нет, ну ты представляешь… Это ж надо, на что люди готовы пойти!

– Хм. Родион из-за этого пропускает?

– Не знаю я, из-за чего он пропускает. То голова болит, то живот. Его отец вне себя. Сыночка задвигают, конечно. И себя накручивает, и Родиона тоже. Ой, они с этим хоккеем с ума меня сведут.

27 ноября. Воскресенье

Бедняжка. Ввязалась в классический треугольник. Аркадий… Две женщины конкурируют за его внимание. Хорошо устроился, в общем. Алена, естественно, переживает. Она не успокоится, пока я не поговорю с В. Я хочу ей помочь, но не представляю, как это устроить. Придется выпрашивать подарок. «Послушайте стихи моей сестры и наградите ее молодостью». Так, что ли? Нелепая ситуация. Не знаю, что с этим делать. Надо посоветоваться с коньком.

После «осиновых откровений» мы забрали Родиона с площадки и пошли в кафе – Алена еще утром пообещала сыну пиццу и молочный коктейль. Когда мы уселись за столом и сделали заказ, у Алены зазвонил телефон. Она засуетилась, вскочила со стула и сказала: «Мне нужно выйти, поговорить. Эмиль, пожалуйста, проследи, чтобы Родион вымыл руки» е – и выбежала на улицу. Родион бросил ей вслед резонный, надо сказать, вопрос: «Почему он должен следить за мной? Я, вообще-то, старше». Не забыть сказать Алене, чтобы не делала так больше! Это злит Родиона.

Пока она мерзла на улице в тонком свитере, я попытался расспросить племянника о том, что произошло между ним, Игорем и Вовой. Он сказал: «Тебя не касается». Когда я спросил про хоккей, он вообще не стал отвечать. По-моему, я его раздражаю.

А звонил, похоже, Аркадий, будь он неладен. Видимо, уже был в курсе, что Алена встречалась с его женой. Если я когда-нибудь встречу этого Аркадия… То, что? Заговорю его до потери сознания?

Плохой день.

На следующее утро Эмиль, как обычно, проснулся раньше остальных. Сделал зарядку, принял душ и приготовил завтрак. За столом он старался поднять настроение своим родным. Он шутил, корчил рожи, отпускал подбадривающие фразочки вроде: «Отличный день для свершений!» или «У вас все получится, я чувствую!» и прочие мотивационные клише. Он пытался зарядить близких на день. Пару раз ему даже удалось вызвать улыбку у сестры и племянника.

Родион ушел в школу, Алена отправилась на работу. Эмиль смотрел из окна, как сестра, оглядываясь по сторонам, перебегает через дорогу к автобусной остановке.

Согласно своему расписанию, Времянкин должен был приступить к подготовке школьной программы, но решил прежде поговорить с коньком. Он набрал в стакан воды, опустил в нее булавку, дождался оживления советника и прижал прохладный сосуд к уху.

– Алло?

– Чем помочь?

– Здравствуй, Вергилий. Не холодновата водичка? Могу потеплее.

– Мне не холодно. Но спасибо за беспокойство.

– Я кое-что узнал о морских коньках. Вы родственники рыбы-иглы. Вы единственные рыбы, у которых есть шея. Написано, что коньки подвержены стрессам. Вы ведь водитесь в соленых водоемах? Верно? Может, добавить в воду соль? Создать, так сказать, более привычную среду.

– Ничего не нужно, спасибо.

– Как скажешь. Ну а вообще, как дела?

– Все в порядке, благодарю. Что тебя беспокоит?

– Да вот, сестра мучает. Просит поговорить с Василисой, чтобы… Ну…

– Плохая идея.

– Да?

– Василиса коварна и сделки с ней опасны. Можно запросто лишиться всего и пропасть в ее царстве навечно. Тем, кому есть что терять, не стоит идти на такие риски, а станешь выпрашивать у Василисы дар для сестры, разгневается. Разорвет и вашу сделку. Заберет тебя раньше срока. С ней шутки плохи, можешь мне поверить.

– Что же делать?

– Постарайся успокоить сестру, переключить ее внимание на что-то другое. Скоро Новый год. Устрой праздник, подготовь подарки.

– Я бы с радостью. Но у меня денег – пять десятирублевых монет. Весь мой набор.

– Поступи, как другие дети в подобной ситуации.

– Вырезать снежинку из бумаги?

– Напиши письмо Деду Морозу.

– Ты говоришь серьезно? Не пойму что-то.

– Я никогда не шучу. Никогда.

– Никогда?

– Никогда.

– Ладно. Что делать?

– Напишешь письмо, мол, дорогой Дедушка Мороз… Пишет тебе такой-то, из города такого-то. Далее стих…

– Подожди, я запишу.

Эмиль взял со стола карандаш, открыл первую попавшуюся тетрадь.

– Диктуй.