Гвенда Бонд - Подозрения [litres]

– Я не знаю, – ответила Терри. – Но мне уже начинает казаться… – Она умолкла и вытянула руки перед собой на столе. Ее голос был абсолютно трезвым, как будто не пила ни капли спиртного. – Мне уже начинает казаться, что здесь что-то нечисто. Я искала информацию о Бреннере в библиотеке, но не нашла ни единого упоминания. Должен быть другой способ выяснить… Нам нужно узнать как можно больше о том, чем они там занимаются.

После слов Терри повисло молчание. Элис ждала, что скажут остальные.

– Я знал это, – произнес Кен.

Элис закатила глаза.

– Ну разумеется.

– Я действительно знал.

Тут вмешалась Глория:

– Хватит препираться. Я рассказала вам, за что я люблю науку. Я записалась на эксперимент, чтобы увидеть работу настоящей лаборатории. Терри я уже это говорила – у них все организовано не по правилам. А теперь я узнала, что они применяют электрошоковый метод к тебе, Элис. Всего этого просто не должно быть. Возможно, если мы будем действовать сообща… то найдем ответы на вопросы Терри.

Элис была определенно «за», но больше всего ее беспокоило другое.

– Монстры, которых я видела… Я вот думаю… А что, если они в каком-то смысле настоящие? Бреннер может… Если он про них узнает, он может использовать их. И меня.

Терри потянулась через стол и взяла Элис за руки.

– Этого не случится. Я не позволю.

– Она правда не позволит, сестренка, – поддержал Эндрю. – Можешь мне верить.

Элис сомневалась, что Терри или Эндрю действительно могут что-то обещать. Но все же согласилась.

– А ты считаешь монстров настоящими? – спросил у нее Кен.

– Я не знаю, – честно призналась Элис. Он неспроста задал ей этот вопрос. Она на самом деле уже начала бояться, что монстры настоящие, хотя и не была до конца в этом уверена. – Ладно. Раз все согласны, как поступим дальше?

– Хороший вопрос, – откликнулась Терри. – Нужно подумать.

Бреннер протянул руку, принимая большое полотенце из рук лабораторной ассистентки. Сегодня Восемь в первый раз побывала в камере сенсорной депривации. Он дал девочке особое задание – попытаться воссоздать солнечный день в помещении за пределами камеры.

Из этого ничего не вышло. Бреннер видел беспокойно копошащихся вокруг него людей и так и чувствовал, как они облегченно вздыхают. А он-то надеялся, что камера даст толчок ее способностям. Похоже, присутствующие лаборанты тоже так думали – и боялись.

Он наклонился вперед и произнес в микрофон, подключенный к ее шлему.

– Восемь, все, хватит. Мы сейчас тебя выпустим.

Она наверняка услышит разочарование в его тоне. Он ведь пообещал ей награду, если у нее все получится. Ему пришлось долго придумывать, что можно дать ребенку в случае успешного создания контролируемой иллюзии, но так, чтобы не возникло желания задавать дальнейшие вопросы.

Но раз нет результатов – не будет и награды. Бреннер кивнул ассистенту. Тот открыл люк в камере депривации и помог Восемь выбраться. Девочка сорвала с себя шлем и сунула лаборанту.

– Папа, мне там не понравилось!

Тут из ноздри у нее потекла струйка темно-красной крови, и в тот же миг возникла иллюзия. Доктора ослепил яркий свет, он сощурился, а потом вздрогнул и отступил назад, вместе с ассистентами.

И все же открыл глаза, заставляя себя взглянуть. Его окружала морская буря – вокруг вздымались и разбивались высокие волны, справа раздался чей-то вскрик, потом послышались шаги убегающего человека… Ему предстоит выяснить, кто это был. Но позже.

– Восемь… – проговорил Бреннер успокаивающе. Он был впечатлен.

Ему и в голову не приходило, что она когда-либо видела океан. Но в этом все же была логика. В конце концов она родилась в полете над океаном. Бреннер стоял и смотрел, как вокруг перекатываются волны. Этой воды не существовало на самом деле, но ее вид и звуки убеждали в обратном. За иллюзией почти не было видно очертаний стен и предметов в лаборатории.

Бреннер стоял в ожидании посреди водоворота, который создала Восемь, а она плакала, горько и сердито.

Он подождал несколько минут, в течение которых ей удавалось поддерживать иллюзию. А затем вытянул в сторону свободную руку и рявкнул:

– Кексы!

Рядом кто-то засуетился. Вскоре лаборантка вернулась, тяжело дыша, и вложила ему в руку упаковку кексов «Хостесс». Они у Восемь были самые любимые, но радовать ее они будут не слишком долго: она все настойчивее просила себе друзей. Хоть чем-то отвлечь ее от этой мысли было уже неплохо.

То, что она сейчас продемонстрировала, было неожиданно и очень сильно. Отличное завершение недели. Чуть раньше Бреннера вдохновили легкость и изящество, с которыми выполнила свое задание Терри Айвз. Похоже, она не догадывается о его намерении перепрошить ее мозг. Он будет предлагать ей новые задания и продвигаться к цели шаг за шагом – просто чтобы доказать, что такое возможно.

– Восемь, – обратился к девочке Бреннер, осторожно приблизившись. Струйка крови из носа уже дотекла до рта и смешалась со слезами. Он коснулся ее руки. – У меня для тебя что-то есть.

– Нет, нет… – проговорила она сквозь рыдания. Волны вокруг бились все яростнее. – Я не могу остановиться. Не могу.

Он вложил кексы ей в руку и стал ждать. Она вцепилась в упаковку, едва не смяв содержимое, и тут же упала на колени. Иллюзия исчезла.

Бреннер присел рядом и протянул ей полотенце. Но она не взяла его, настолько была занята лакомством: трясущимися руками разорвала упаковку и вонзила зубки в шоколадный кекс, из которого потекла белая начинка. Ему стоило бы учить ее дисциплине, а не баловать, однако этот способ всегда работал. Она становилась все сильнее. И все еще соглашалась на сотрудничество… более или менее.

Пока что сохранялся статус-кво. Однажды ребенок научится контролировать свои способности. Ему следовало быть терпеливым.

Восемь жевала кекс. Доев его, она спросила все еще слабым голосом:

– Когда снова придет та женщина?

– Кто, доктор Паркс? – озадаченно спросил Бреннер.

Он и понятия не имел, что та навещает Кали. Впрочем, это было неудивительно. Женщины такие мягкосердечные, всегда тянутся к детям.

– Нет, – ответила Восемь.

– Кто тогда? – он нахмурился.

– Не могу сказать. Это тайна.

Бреннер взял девочку за руку и поскорее отвел обратно в комнату. Следующие тринадцать часов он не давал ей спать, как бы она ни просила. Восемь сопротивлялась, сколько могла, но в конце концов призналась:

– Женщина-пациентка. На ней была длинная рубашка. Она всего один раз приходила. И обещала вернуться.

– Как она выглядела?

– Красивая. И милая. Это была тайна.

– Ты правильно поступила, рассказав мне. Между тобой и мной нет никаких секретов.

Восемь смотрела на него ясным, осуждающим взглядом. «Нет, есть», – думала она. Бреннер будто слышал ее мысли. Однако она оставила их при себе, а он ушел и позволил ей наконец поспать. В пультовой Бреннер сразу же приказал просмотреть все записи с видеокамер из спальни Восемь и проверить каждого, кто побывал в лаборатории с самого дня их приезда.