Кристофер Браун - Тропик Канзаса [litres]

– Сид, ты любишь шумное веселье? – спросила Шейла.

– Он просто обожает шумное веселье, – сказала Тран. – Он рожден для шумного веселья.

– Нам нужно ехать, – сказал Сиг.

– Мы должны отдохнуть! – возразил Моко. – Ночь на носу. Так будет безопаснее.

Сиг проворчал что-то себе под нос.

– Сид, не забывай улыбаться, – сказала Шейла. – Если ты не будешь улыбаться, тебя не пустят в гостиницу.

Шейла гнала машину слишком быстро, но это сходило ей с рук. Она ехала по старому шоссе, проходившему под эстакадой, чтобы укрыться от всевидящего «ока в небе». Вернувшись в Миссури, они проехали мимо роскошных высоток в центре Блу-Зон, где жили богатые хозяева, обогнули склады с южной стороны, пересекли безликие кварталы нищих рабочих и оказались у большой развязки, где все автострады сплетались в одну сумасшедшую огромную железобетонную ленту.

Только с третьей попытки они нашли гостиницу, где согласились принять их за наличные. По пути они захватили гамбургеры в кафе для автомобилистов.

Номер оказался двухкомнатным: в таких останавливаются коммивояжеры. В нем была отдельная спальня с дверью, а в гостиной было полно диванов. Имелся также холодильник, куда поставили пиво.

Все принялись за работу. Приемник Потока отключили от телевизора и от сети. Все лампы выдернули из розеток, завернули в покрывало и убрали в шкаф. Шторы задернули. Музыка была своя – маленькая коробочка на батарейках, полностью заполненная пульсирующим ритмом. Было пиво, а также прозрачный напиток из Нью-Мексико с привкусом дыма. Была безумная энергия, как светлая, так и черная. Были свечки, которые использовались вместо лампочек. И был мешочек «Ройял скипетр», который Шейла поставила на кофейный столик, аккуратно развязав завязки.

– Сид, малыш, – сказала Шейла, – Бьянка потрет тебе в ванной спину. И не только потому, что тебе это нужно. А тебе это нужно.

Бьянка улыбнулась. Из гостиной была видна ванная, озаренная светом свечей.

Сиг выпил четвертую банку пива. Вкус у нее был как у холодного белого хлеба. Сиг буквально ощутил, как прохлада разливается по складкам коры головного мозга.

Наконец Шейла раскрыла мешочек.

– Сид, тебе нравится «Пурпурный макс»? – спросила Тран.

Сиг только пожал плечами.

Моко рассмеялся. Когда он широко улыбался, становились видны все его испорченные зубы, в том числе гнилые моляры.

– Сид деревенский мальчик, – со смехом заявила Вули. – Наверное, никогда не пробовал ничего крепче дикой конопли.

Шейла достала похожее на воск пирожное цвета свернувшейся крови.

– Вот что я имею в виду, – сказала Бьянка.

– Ты хоть знаешь, что это такое? – спросила Вули.

Сиг молча покачал головой.

– «Максимол», – объяснила Бьянка. – Возбуждающее средство.

– Повышает силу и выносливость, – подхватила Вули. – Разработан для военных.

– С добавлением сассафрасового масла [30] Основной компонент сассафрасового масла сафрол используется для производства экстази. , – продолжала Бьянка. – Для усиления чувств. Открывает любые двери.

– Превратит тебя в сверхгероя, твою мать, – сказала Вули.

– А он и так уже сверхгерой, – заметила Шейла. Она положила пирожное на тонкий металлический поднос. Взяв поднос зажимом, Шейла достала зажигалку и, включив огонь на максимум, стала подогревать поднос.

Запах напоминал горелый спирт и вишневое печенье.

Шейла разрезала пирожное на шесть маленьких кусков и обнесла ими присутствующих, словно причастием. Сиг оказался в очереди четвертым.

– Классная штука, – заметил Моко.

Бьянка и Вули, сидевшие по обе стороны от него, то и дело трогали его и дергали за толстовку.

На вкус пирожное оказалось похоже на печень, приправленную сиропом от кашля. Сиг запил его еще одной банкой пива.

Музыка показалась ему лучше.

Моко был полностью поглощен Шейлой. Больше всего ему нравились выбритые участки у нее на голове. Он запустил пальцы в ее ирокез. Шейла проводила его в спальню и закрыла дверь.

Казалось, свечи зажглись ярче. Они словно просвечивали сквозь кожу, и Сигу были видны кости лица.

Встав, Вули потянулась. У нее было мускулистое тело.

– Ты чувствуешь? – спросила она.

Сиг кивнул.

– Сними рубашку, – приказала Вули.

Сиг повиновался. Это было просто замечательно. Он распростер руки. Ему казалось, он запросто сможет поднять машину.

По ощущениям, прошло много времени, когда наконец он оказался в ванной вместе с Бьянкой. Они помогли друг другу избавиться от остатков одежды. Дверь осталась открытой, и им были видны Вули и Тран, возившиеся друг с другом на диване. Те, в свою очередь, также видели их, но никому не было до этого никакого дела. Время, казалось, растянулось: луна словно замедлила свое движение и наблюдала за происходящим.

У Бьянки были самые жуткие шрамы, какие только видел Сиг.

Когда они оказались в ванне и он увидел их вблизи, неприкрытыми, у него в груди появилось такое щемящее чувство, что он стал неистово целовать и ласкать девушку, а она вцепилась острыми коготками в его спину.

Затем Сиг поднял взгляд на Бьянку, и какую-то минуту ему казалось, будто ее здесь нет. Будто она путешествует где-то в другом пространстве.

Потом Вули и Тран оказались рядом. Бьянка тоже стояла вместе с ними, закутанная в полотенце. Вули по-военному козырнула Сигу, но только она смеялась.

Сиг попытался встать, но не смог. Он попробовал говорить, но у него ничего не получилось.

Он начал отключаться.

Девушки оставили его одного.

Сиг почувствовал, как обхватившая его со всех сторон вода затягивает тело вглубь.

Ему показалось, сон увлекает его, словно он рыба на крючке.

Он вспомнил девушку, которая нянчилась с ним, когда мать оставила его у своих чернокожих знакомых в Миннеаполисе. Сиг буквально слышал, как ее называют по имени, но ничего не мог разобрать.

Табличка на двери гласила: «Мистер Колдун».

Магазин располагался в самом конце убогого торгового центра в противоположном конце города, напротив перепрофилированной большой коробки, где арестовали Моко и остальных. Увидев объявление на канале ноль, только имя и адрес, мелькнувшие на заставке, Таня покинула гостиницу и отправилась искать это место. Ей очень не хотелось выходить на улицу, особенно при свете дня, однако возможность получить помощь и вскрыть код, позволяющий проникнуть глубже в сеть, оправдывала риск.

На экране старенького телевизора в окне бежала желтая колеблющаяся волна на синем фоне – почти инсталляция.

За стеклом Таня увидела и другие старые приемники, работающие в тестовом режиме. Пол был заставлен коробками, заполненными, судя по виду, старыми кассетами и дисками.