Вадим Астанин - Откровение Валерия Сидоркина

— Я бы поостерёгся к этому прикасаться, — сказал Степанов. — Я бы вообще ни к чему здесь не прикасался. Пока не разберёмся с чем имеем дело.

— Мы и разбираемся, — Корсаков легонько стукнул в переборку, — разве нет? Такое ощущение, что эти плиты пористые. Вероятно, очень лёгкие. Кажутся хрупкими, а на деле чрезвычайно прочные. И гляди — отсутствуют следы сварки — вообще. Даже минимального шва не заметно. Клеили их, что ли?

— Клеили, не клеили, — сказал Степанов, — какая мне разница? Важно, от чего оно должно было защищать?

— Вопрос, — сказал Корсаков. — Пятнадцать штук переборок, собранных из неизвестного материала. Смотри, как прилегают края двери к проёму. Феноменальная точность. А замок? Простой, механический.

— Это не замок, — поправил Корсакова Степанов, — этот агрегат называется защёлка. Иначе — щеколда, задвижка, или шпингалет. В данном конкретном случае подпружиненный засов с рукояткой, без фиксатора.

— Без фиксатора, — повторил Корсаков. — Зачем? Зачем в век передовых технологий и сверхдальних космических перелётов примитивная щеколда? — спросил он и сам же себе ответил. — Чтобы не тратить времени на открывание, закрывание и фиксирование. Беречь драгоценные секунды. Оттянул засов, заскочил внутрь, захлопнул дверь. Пружина сработала. На что беречь? И почему без фиксатора?

— А мне почем знать, — сказал Степаном. — Может, фиксатор с обратной стороны двери.

— Может быть, может быть, — пробормотал Корсаков. — Стояли звери около двери… Заметь, эта неметаллическая металлическая субстанция магнитится.

— Что мы тут забыли? — спросил Степанов. — Наша первостепенная задача — метнуться быстро в ходовую рубку, забрать бортовой журнал, установить маяк — и отчалить с чувством выполненного долга.

— Ага, — Корсаков неразличимо для Степанова ухмыльнулся, — метнись кабанчиком.

— Лучше белкой, — серьёзным тоном уточнил Степанов.

— Верно, — сказал Корсаков, — белкой скорее. Прыг-скок и в дамках. В том смысле: на вершине. Откуда открывается дивная взору картина. Кстати, какая у неё толщина? — Корсаков приоткрыл дверь. — На глаз — примерно пять-восемь сантиметров, — проинформировал он Степанова.

— Ошеломительно, — Степанов иронически хмыкнул.

— В рубку, — уверенно сказал Корсаков. — Ближайшая шахта лифта в десяти метрах позади нас.

Капитан Моралес с хрустом смял обёртку от сухого пайка, поискал куда бы её выкинуть и, не найдя, засунул под подушку.

— Чёрт-те что, — сказал Сондерс, высыпая в тарелку порошок сублимированного пюре. — Где-то здесь должна быть отбивная котлета, — он помешал ложкой, — не вижу никакой котлеты.

— Добавьте воды, — сказал Моралес, протягивая Сондерсу баклажку горячей воды.

— У меня своя, — ядовито заметил Сондерс.

— Оставьте, — сказал Моралес, — вдруг пригодиться. Моей воды хватит на двоих.

— Давайте, — сказал, успокаиваясь, Сондерс. — Чёрт-те что, — повторил он, заливая порошок водой.

— А вот и твоя котлета, Вацлав, — сказал Зданевич, подчищая остатки пюре кусочком хлеба.

— У вас появился аппетит? — спросил Сондерс.

— Не язвите, капитан, — ответил Зданевич, ставя пустую тарелку на тумбочку. — Аппетит у меня никуда не пропадал. Жалею об одном — не успел в ресторане допить виски. Каким бы гадким оно не было. — Посему, — Зданевич отсалютовал друзьям пакетом, — обойдёмся этим консервированным яблочным соком.

— У меня виноградный, — Сондерс прищурился и ткнул вилкой в картёжников. — Форменный бардак, господа.

— А вам чего бы хотелось Вацлав? — сказал Моралес. — Кнутов и палок? Мы всё-таки пока не военнопленные.

— Попробуйте выйти из барака, — предложили Сондерсу женским голосом. — Добрый вечер, господа. Мусор попрошу бросать в этот мешок.

Капитаны изумлённо вскинули головы. Рядом с ними, возникнув, кажется, ниоткуда, стояла молодая женщина в лётном комбинезоне с закатанными по локоть рукавами. На плечевых клапанах, выше эмблем Транспортной экспедиции Вспомогательного Флота, блестели лейтенантские звёздочки.

— Э-э-э, — единственно и сумел промычать Сондерс.

— Молчите, Вацлав, — посоветовал Энди Моралес.

— Лейтенант Данилевич. Второй пилот крупнотоннажного танкера снабжения «Вендинга». Бывший.

— Так что там насчёт хождения вне бараков? — дипломатично поинтересовался Энди Моралес.

— Вот и я говорю: «что?» — сказала лейтенант Вспомогательного Флота и бывший второй пилот Данилевич. — Кидайте мусор в мешок, господа и слушайте очень внимательно. Известное лицо передаёт вам привет.

— Мы не забыты, господа, — сказал Зданевич. — Это радует.

— Не надо сарказма, — сказала лейтенант Данилевич. — О вас и не забывали. Прежде всего, известное лицо подтверждает, что наша договорённость в силе.

— Наша?! — Зданевич ядовито хмыкнул.

— Наша, — повторила Данилевич. — Он предупреждал, что с вами, капитан Зданевич будет непросто.

— Ага, — сказал Зданевич, — даже так?

— Угу, — ответила Данилевич, — именно так.

— Я оскорблён, — сказал Зданевич.

— Мы теряем время. — Данилевич достала из мешка пластиковую коробку и бросила её на одеяло. — Ваши часы и коммуникаторы.

— А табельное оружие? — спросил Зданевич. — Принесли?

— Оружие не понадобится, — сказала Данилевич.

— Уверены?

— Более чем. Кроме того, в коробке лежат временные пропуска, неименные, обеспечивающие полный доступ в особо охраняемые сектора.

— Умно, — усмехнулся Зданевич. — Сопровождающее лицо, конечно же…

— Я, — утвердительно кивнула Данилевич. — И не стоит разыгрывать оскорблённую невинность, капитан.

— Мне казалось, что мы партнёры.

— Вам показалось, — сказала Данилевич.

— На коротком поводке, — сказал Зданевич.

— У вас есть выбор, господа? Давайте выясним всё на берегу. Я вас не знаю. Вообще. Я доверяю вам настолько, насколько доверяет известное лицо. Ни больше, ни меньше. Уверена, что вы испытываете относительно меня и известного лица ровно такие же чувства. С другой стороны: мы кровно заинтересованы друг в друге, мы друг другу нужны и находимся на равных. Мы взаимозависимы. Без нас вам отсюда не выбраться, а без вас нам отсюда не улететь. Решайте.

— Камень, ножницы, мочала, — сказал Энди Моралес, — начинаем всё сначала. Мы уже решили. Мы согласны.

— Тогда слушайте, — сказала Данилевич. — Через десять минут после того как я уйду, вон тот охранник (произнеся это, лейтенант указала кивком головы на давешнего сержанта военной полиции, любителя помахать дубинкой, столбом торчащего у входной двери), тот охранник, с которым вы успели близко познакомиться, выведет вас на улицу и посадит, на совершенно законных основаниях, в десантный кви-джет.