Дэвид Вонг - В финале Джон умрет [издание 2019 г.]

– Может, подождем, пока они уйдут? – сказал я.

Доктор Маркони снял очки и протер их носовым платком.

– А что происходит с покусанными? – спросил Джон, посмотрев на Маркони. – Наши друзья, принявшие «соевый соус», ну, яд, которым плюются эти твари, почти все умерли, но не так…

– Там полный зал истинно верующих, – печально произнес Маркони. – Видите ли, они изменяются – физически, умственно, духовно. Они были готовы к этому.

Что-то ударило в дверь; одна из петель вылетела, окруженная облачком штукатурки. Большой Джим и Джон навалились на дверь, удерживая ее на месте.

– Стоп. Значит, вы в курсе того, что происходит? – спросил я.

Маркони снисходительно взглянул на меня.

– Я подарю тебе экземпляр моей книги.

– Он пытается прорваться, да? – сказал Большой Джим.

Маркони кивнул.

– Да. Он – или один из его слуг.

– Черт побери! – завопил я. – Неужели о том, что это случится, знали все, кроме меня?

– Точное время мне не было известно, иначе я отменил бы выступление и вернул деньги за билеты, – ответил Маркони. – Но едва я узнал о существовании «соуса», как вы его называете, то понял, что у него только одно предназначение.

Послышалось какое-то шуршание. Похоже, твари пытались прогрызть дверь.

– Какое же?

– Я даю людям возможность заглянуть через окно в мир духов. А кто-то пытается превратить это окно в дверь.

Синий глаз во тьме.

– Дьявол, – прошептал Джим.

– Сынок, – покачал головой Маркони, – видишь ли, дьявол ухитрился убедить человечество в том, что он – единственный…

Я поднял руку, призывая Маркони замолчать.

– Как. Нам. Выбраться. Отсюда?

Маркони водрузил очки на нос.

– Мы похожи на одинокого немецкого солдата, вооруженного заточенной палкой, который бродит по берегу Нормандии в день «Д». Мир вращается, сынок. А сейчас он поворачивается в сторону тьмы.

– И что вы предлагаете?

– Тебе известно, что раньше я был священником?

– Вы один из тех священников, которые могут стрелять лазерным лучом из глаз? Сейчас нам бы это очень пригодилось, – сказал Джон.

– Нет, – ответил Маркони. – Зато я могу благословить воду, могу сделать ее святой. Я хочу сказать – ледяную статую.

Лицо Джона просветлело.

– Отлично! – воскликнул он, ткнув указательным пальцем в потолок. – Мы благословим лед, а затем как-нибудь уговорим сотню монстров лизнуть его!

– Более тупого плана и придумать нельзя, – сказал я, глядя в глаза старика.

– Конечно, нам нужно выиграть время, – продолжил Маркони, ничуть не смутившись. – Но если я прав, и они делают именно то, что мне кажется, то это – наша единственная надежда. У путешественников – то есть у этих тварей – есть некая слабость…

– Да, мы знаем. Стулья, – вставил Джон.

– Э-э, не совсем. Они по природе своей ненавидят гармонию. Понимаете, сказывается влияние среды: если живешь в мире, полном черного шума, для твоих ушей любая мелодия – нож острый. Ангелы, арфы и тому подобное.

– А какое отношение это имеет… – начал я.

Внезапно в центре двери пробило дыру. Сквозь рваные края показался розовый кулачок на суставчатой ноге; он задергался, пытаясь нащупать что-нибудь между Джоном и Большим Джимом. Джон схватил руку за запястье, а Дженнифер отсекла ее ножом. За дверью раздался вопль, похожий на кошачий. Джон подержал руку немного, а затем вытолкнул обратно в дыру.

– Я вижу, у вас есть музыкальные инструменты, – сказал Маркони. – Кто-нибудь умеет петь? Лучше всего действуют старые спиричуэлс.

– Я умею петь, – ответил Джон.

– Нет, не умеешь, – возразил я.

– Ну, на гитаре играю.

– Я тоже, – подхватил Большой Джим. – У нас две гитары.

– Более тупого плана и придумать нельзя, – повторил я.

– Дейв, помнишь слова «Верблюжьего холокоста»? – спросил Джон.

– Ах, Джон, ты снова доказал, что я не прав.

Маркони посмотрел на тележки с усилителями и проводами.

– А песня длинная? Мне нужно несколько минут.

Джон обошел меня и снял с моего плеча гитару.

– Друг мой, «Верблюжий холокост» будет длиться столько, сколько нужно. Я – соло-гитарист, Джим – ритм-гитара, Дженнифер на подпевках. Джен, просто повторяй то, что поет Дейв, только примерно на секунду позже. Аудиаппаратура уже на сцене. Мчим туда, подключаемся и начинаем выть. Договорились? Парни, план настолько идиотский, что может и сработать.

Мы повернулись в сторону двери, по которой кто-то молотил с другой стороны.

– Знаете, – заметил Джон, – удивительно, что дверь их остановила. Казалось бы, сюда они проникли бы в два счета, ведь они умеют телепортироваться.

За дверью все стихло, а затем послышалось какое-то бормотание, словно эти существа что-то сообразили. За спиной у меня завопил Джим.

Одна из тварей сидела у него на спине, вторая появилась на груди и одним стремительным движением вцепилась ему в горло.

Джим рухнул на гитару, и белый инструмент тут же стал алым.

Дженнифер сделала выпад и зарезала одного из монстров. У нее отлично получалось обращаться с ножом.

Я повернулся к Джиму.

– Джим? Ты…

Горло Джима превратилось в кашу, словно в него выстрелили из дробовика. Парень перекатился на спину, выпучил глаза и задвигал губами. А потом его не стало.

Я попытался что-то сказать, но тут в глазах у меня потемнело. Я упал, ударившись спиной об пол. Когда зрение вернулось, на моей груди восседал монстр в парике. Тварь раскрыла клюв и высунула розовый, человеческий язык.

Из зала донесся резкий электрический звук. Гитара.

Монстр закрыл клюв, повернулся к двери с выражением сильного недовольства на лице и побежал прочь, прикрывая уши двумя ручками.

– Отлично! Вперед! – крикнул Маркони.

Я встал и вышел за дверь. Джон играл на гитаре, широко расставив ноги и опустив инструмент почти к самому полу. Я обежал вокруг него, схватил со сцены микрофон – и на секунду потерял дар речи.

Основание фонтана скрывала десятифутовая стена из частей тел, сложенных друг на друга. В центре возвышался ледяной ангел. Оставшиеся монстры встали в круг лицом к нему, словно ожидая чего-то.

Неужели все это происходит на самом деле…

Ну, была не была. Я напряг горло, наполнил легкие так, что диафрагма уперлась в позолоченный пояс, и заверещал:

Существа развернулись в нашу сторону, разочарованно нахмурились, сделали пару шагов назад.

– Блестяще! – крикнул Маркони. – Это им совсем не по вкусу! Вперед!

Мы бросились к фонтану. Музыка грохотала, сметая монстров с нашего пути, словно ветер – сухие листья: