Хэзер Чайлд - Смартфейс [litres]

Кто-то во дворе устало стонет, словно он провалил тест на выносливость. Из-за крыши над дорожкой невозможно понять, где находятся башни.

– Ты не боишься высоты? – спрашивает барон, заметив, как она смотрит вверх.

– Нет, напротив, люблю забираться как можно выше.

Он испытующе смотрит на нее.

– Очень хорошо.

Вернувшись внутрь, она идет следом за его плавной фигурой по длинной галерее, увешанной гобеленами, ее ноги мягко ступают по коврам. Они проходят мимо множества закрытых дверей, и Фрейя едва сдерживается, чтобы не распахнуть их одну за другой – вот бы узнать, что там. Она пытается не отставать от барона, и наконец получает награду: винтовая лестница и слова, которые ей хотелось услышать больше всего на свете:

– Не желаешь подняться на западную башню?

С каждым шагом энергия все сильнее наполняет ее, они поднимаются быстро и останавливаются лишь там, где фонтан в виде каменной головы льет вино в чашу. В воздухе витает запах алкоголя и фруктов. Фрейя чувствует, как ее тянут за рукав, и видит, что барон показывает на следующий пролет.

– Там, наверху, я держу сокровище, – говорит он ей. – Ни министрам, ни саудовским принцам, ни даже знаменитостям из списка «А» не позволено туда подниматься. – Ей не нравятся его слова. Они убивают таинственность, окутывающую весь замок. Родинка на ее руке начинает чесаться, будто ее недавно вытатуировали на ее коже, хотя девушка к ней даже не прикасалась. Что там насчет подменышей? Наверное, в мире Ирнфельда у ее персонажа есть красивая легенда, которой она не удосужилась поинтересоваться. Но все-таки ей достался именно этот аватар, а это было сравнимо с тем, как если бы она не глядя сорвала клевер – и ей попался четырехлистник. Видимо, чтобы попасть в замок, нужно было как раз быть подменышем, которым она, по счастью, и оказалась. Снова ей приходится пожимать плечами и следовать умным указаниям смартфейса, не понимая толком, что они делают. Все это неважно, лишь бы найти Руби.

Руби. Подобно вину, ее имя играет на языке и тут же ускользает. До игры она представляла себе, как сестра лежит в темной комнате на жестком матрасе, тяжело дышит, а ей в череп впивается шлемофон. То, как должен выглядеть ее аватар в Ирнфельде, как-то не приходило Фрейе на ум. Но теперь ей не терпится увидеть Руби во плоти. Она воображает, что это будет такая же нимфа, как и она сама, она расхаживает взад и вперед по темнице башни, останавливаясь только у окна, чтобы посмотреть на туман и болота.

Они уже почти на самом верху. Сквозь каждое освинцованное окно она видит укутанные дымкой пейзажи, бесконечные тропы в горах; две луны, почти полные. Откуда-то из памяти всплывают картинки: бетонные пролеты, ящерицы в террариумах, стопка резиновых крышек, фрикадельки, но все это так неубедительно. Ее разум затуманивается. Что это такое: подменыш?

– Мое место здесь? – спрашивает она, когда они оказываются на верху башни, в вестибюле с огромным окном. Ей хотелось спросить совсем не об этом, но именно эти слова слетели с ее губ, и ответил на вопрос не смартфейс, а сам барон:

– Знак подменыша означает, что ты должна поменяться кое с кем местами.

С самого начала ее сюжетная линия вела в этот замок, чтобы найти того человека, которого она искала.

Вопросы один за другим поднимаются у нее внутри, но застревают в горле, отчего она начинает задыхаться и в итоге молчит. Гигантская фигура барона, черно-белая в лунном свете, возвышается перед ней, а за его спиной виднеется тяжелая кованая дверь. Фрейя ждет, когда он отопрет ее. Но вместо этого он жестом приглашает ее подойти к готическому витражу, триптих: бледные облака на фоне черного неба.

– Я думал, ты оценишь вид.

– Но как же…

– О, сокровище западной башни, как я и говорил. – Его зубы бриллиантами сверкают в темноте. Она медлит, ее едва не бросает в дрожь.

– Могу я заглянуть внутрь?

С лестницы раздаются шаги, и барон с удивлением смотрит на подошедшего стюарда в ливрее. Пока они беседуют, Фрейя налегает на дверь, каждый дюйм которой покрыт позолотой, инкрустирован жемчугом и украшен черными цветами. Может, это и сокровище, но еще это самая высокая комната в восточной башне. Почему смартфейс молчит? Фрейя взялась за засов, на ощупь он оказался холодным. За ее спиной голос барона возмущенно приподнимается на тон выше. Замок в виде горгульи, изо рта которой торчит ключ. Прямо у нее на глазах горгулья поглощает огромный ключ.

– Я должен кое о чем позаботиться, – говорит барон, подходит к ней и приоткрывает драгоценную дверь ровно настолько, чтобы в нее протиснулся один человек. Раздается скрежет металла. – Я уверен, эта комната тебе понравится, там у меня припрятаны настоящие драгоценные камни. – Он подходит еще ближе, пока она не чувствует его дыхание над своим ухом. – Например, Рубины .

За исключением огромного камня, встроенного в каждую из восьми стен, комната напоминает пустующую шкатулку со стерилизующими воздух серебряными панелями.

– Здесь никого нет, – она поворачивается, и ее туника кружится вместе с ней, отзываясь отчаянным эхом от скользкого пола. – Почему здесь никого нет? Вы сказали, что она в этой комнате. – Разве он не сказал, что Руби здесь?

Воцарилась полная тишина.

– Почему вы не отвечаете?

Одна ее часть сжимается от страха, но в целом от вина и недостатка воды она ощущает головокружение. Раньше она слышала голос, но теперь взамен пришла тишина, будто все звуки отключили или в сокровищнице воздвиглись непроницаемые стены.

– Руби! – кричит она, и звук ее голоса рикошетит от стен.

Как смартфейс мог позволить этому случиться? Башенная комната – это тюрьма с толстыми оконными решетками. Она гладит руками одну из стен, ощупывая путь, и с трудом замечает в двери узкую щель.

– Руби! Ты хотела, чтобы я осталась здесь одна? – кричит она, прижимаясь к металлу.

Она бьет серебряные стены кулаками и ногами, колотит ладонями. Полый стук металла вызывает в ней страх.

«Должно быть, я в полуодурманенном состоянии, неспособная выбраться наружу, бью кулаками в стену фургона».

Отражение в металле искажает ее лицо, и в испуге она отступает.

– Ты сказала, что не винишь меня, – из ее дыхания сформировываются слова.

Вибрирующий пол – это только ее дрожащее тело. Она представляет, как смартфейс отвечает в ее голове, искренне ее убеждает, что ей не о чем беспокоиться. Но разве Руби была когда-либо искренна? Что делать, если смартфейс взглянул на жизнь Руби и вычислил, что ее уже нет в живых? Что, если он преобразовал вину Фрейи в голый и жесткий факт?

Она хватается руками за голову. Тишина наполняется ревущими голосами, всеми голосами смартфейса. Она слышит, как воспроизводится ее телефонный звонок. Она слышит произнесенные Эстер слова о невозвращении в темноту, о доверии и Фрейе, которая все разрушает своим эгоистичным желанием выбраться из своего скучного маленького мирка.