Дэвид Барнетт - Земля вызывает майора Тома [litres]

Элли комкает клочок бумаги, который вручил ей Дэлил, и бросает в него. Скомканная бумажка отскакивает от его очков.

– Убирайся, – говорит Элли.

Дэлил примирительно поднимает руки, отодвигает свой стул и встает.

– А что насчет моего калия? – спрашивает Джеймс.

Дэлил открывает дверь, и Глэдис, согнувшаяся в три погибели, почти вваливается на кухню. Взглянув на него, она громко заявляет:

– И вовсе я не подслушивала!

Дэлил поднимает бровь, вопросительно глядя на Элли, которая, закрыв лицо ладонями, бормочет:

– О боже.

Джеймс дергает Элли за рукав:

– Так он все-таки достанет мне калий?

Глэдис выпрямляется и, оглядев Дэлила с головы до ног, кричит ему:

– А ты откуда?

– С Джидлоу-лейн, – кричит в ответ Дэлил.

– Как забавно! – медленно выкрикивает Глэдис. – У нас тут тоже есть Джидлоу-лейн. Недалеко отсюда!

– Я знаю, – отвечает Дэлил. – Я как раз оттуда.

– Бабушка, а почему ты кричишь? – спрашивает Джеймс.

– Он же иностранец. С ними только так получается разговаривать.

– Бабушка, он родился в Уигане. Он учится в школе Элли. И он прекрасно тебя понимает, да ведь, Дэлил?

– Вот как, – уже нормальным голосом произносит Глэдис. – Дэлил. А что это за имя?

– Мои бабушка с дедушкой приехали с Барбадоса. Это было еще в пятидесятые годы. Они хотели интегрироваться в местное общество, поэтому дали своим детям типичные британские имена. Но это второе поколение уже назвало своих детей так, как принято на Барбадосе. Возвращение к своим корням и все такое, надо полагать. А я, наверное, назову своих детей Альф и Мэйбл.

Глэдис смеется и говорит Элли:

– О, а он забавный. – Потом она снова смотрит на Дэлила: – Ты еще к нам придешь?

Он прикладывает ладонь ко рту и громким шепотом, имитируя американский акцент, заговорщицки сообщает:

– Я должен доставить завтра нелегальную партию калия, но, если что, вы меня не видели, договорились?

Бабушка смеется, и Дэлил направляется к двери. У буфета он останавливается и берет фотографию Даррена и Джули.

– Это твои родители? – спрашивает он Элли.

Она отводит глаза.

– Да.

– А где они?

Элли ничего не отвечает.

– Папа в тюрьме, – говорит Джеймс.

– Понятно, – говорит Дэлил, аккуратно ставя на место рамку с фотографией. – Это совсем не весело. А мама?

Элли всегда носит с собой эту газетную вырезку – уже потрепанную и пожелтевшую. И, когда у нее появляется новый кошелек – что случается нечасто, – это первое, что она туда перекладывает. Элли достает вырезку и протягивает ее Дэлилу.

МАТЬ ДВОИХ ДЕТЕЙ ПОГИБЛА ПО ВИНЕ ПЬЯНОГО ВОДИТЕЛЯ

Мать двоих детей погибла, получив тяжелейшие травмы в автомобильной аварии, спровоцированной другим водителем, который выехал на красный сигнал светофора, будучи в состоянии алкогольного опьянения после четырех пинт крепкого лагера, как стало известно следствию.

Авария произошла в июне, когда Джули Ормерод, 41 год, администратор автосалона из Уорсли Мейнз (Уиган), ехала домой со своей работы.

Тревор Блэкмен, бухгалтер, 52 года, в тот день рано закончил работу и отправился в паб с коллегами, прежде чем поехать домой. Согласно его показаниям после аварии, он не заметил, что на Пулсток-роуд горел красный свет и потому продолжил движение.

«Бэ-Эм-Вэ» Блэкмена двигался со скоростью 43 мили/ч на участке с ограничением до 30 миль, при этом, как было установлено, алкоголь в его крови превышал допустимую норму почти в три раза.

«Воксхолл-Корса», за рулем которого находилась миссис Ормерод, был смят в результате столкновения, и медики лишь констатировали смерть женщины, после того как спустя полчаса спасателям наконец удалось достать ее из искореженного автомобиля.

У погибшей остались муж, строитель Даррен Ормерод, и двое детей – Элли, 11 лет, и Джеймс, 6 лет.

По словам следователя из Уигана Говарда Смита, этот трагический случай жестоко оборвал счастливую жизнь: в тот день в обеденный перерыв миссис Ормерод забронировала для своей семьи тур в парижский Диснейленд.

Блэкмену были предъявлены обвинения в причинении смерти в результате вождения в нетрезвом виде, и в следующем месяце он должен будет предстать перед судом.

Элли ничего не говорит, пока Дэлил читает заметку. Потом он задумчиво кивает и протягивает ее обратно. Кажется, он впервые не знает, что сказать. В конце концов Дэлил тихо произносит:

– Это как-то неправильно.

– Да, – говорит Элли, провожая его до двери. – Это совсем не правильно.

– Почему ты была с ним такая злая? – спрашивает Джеймс, после того как Элли проконтролировала, чтобы он почистил зубы. Он чувствует, что внутри у него все распирает, как будто ему нужно в туалет, но он сдерживался весь день. Живот у него даже слегка побаливает. Похоже, внутри накопилось немало газов. И это хорошо.

– Он раздобыл наш адрес в школьном офисе и заявился без приглашения, тоже мне! – фыркает Элли, прислонившись к дверному косяку в ванной. – Без таких визитов мы уж как-нибудь обойдемся.

– Но вообще-то он вроде ничего.

– Ну конечно – ведь он пообещал спереть для тебя калий. И кстати, зачем он тебе понадобился?

– Для моего эксперимента. А этот Дэлил твой парень?

– Нет, вот еще! Даже если бы мне нужен был парень, если бы у меня было для этого время, то, уж конечно, я не выбрала бы его. Он с приветом. Да еще и шпионит.

Джеймс вытирает лицо своим фланелевым полотенцем и вешает его на держатель у батареи.

– А мне он понравился.

– Потому что он согласился украсть для тебя этот твой калий, – устало повторяет Элли. – А сейчас марш в постель.

После того как Элли целует его в лоб и через некоторое время слышится, как скрипит ее кровать, когда она в нее забирается, Джеймс откидывает свои одеяла и роется под матрасом, чтобы достать одноразовую зажигалку, спрятанную там в маленькой записной книжке. Живот у него распирает уже невыносимо, и он раскидывает в стороны ноги, задрав их вверх. Джеймс целую неделю откладывал свои крохи карманных денег, чтобы позволить себе пообедать в школе. Он мог бы получать бесплатные обеды, но Элли слишком гордая, чтобы оформить это. Она говорит, что тогда им станут задавать слишком много вопросов. Так что в этот день он вытащил в столовой горсть медных и десятипенсовых монет и попросил дать ему самую большую тарелку капусты, какую только можно, и его просьбу охотно выполнили, удивленные, конечно, столь необычным желанием десятилетнего мальчика.

На самом деле у Джеймса есть тайная цель. Метан. Он вырабатывал и копил его в своем кишечнике целый день, надеясь, что этого будет достаточно для осуществления его опыта – поджигания газов, или «голубого ангела».